Отчаянный каракал прыгнул прямо на голову оставшегося «мусорщика» и принялся рвать когтями его глаза. С половиной справился – из множества ран на башке хозяина Зоны обильно лилась черная кровища. Но тут взметнулись кверху четыре длинных щупальца – и упали на Лютого…
Вернее, на то место, где он был только что. Немыслимо извернувшись, каракал ушел от удара, соскользнул вниз и повис на груди «мусорщика», вцепившись в нее когтями передних лап. А задними принялся драть живот врага.
Хозяин Зоны со всей дури треснул себя по башке собственными щупальцами и пошатнулся, на мгновение потеряв ориентацию в пространстве. И за эту секунду Лютый успел продрать когтями кожу на животе врага, выпустив ему кишки – такие же с виду, как и у других млекопитающих, только синевато-черного цвета.
Однако это «мусорщика» не остановило. Смертоносные щупальца вновь взметнулись над Лютым – и на этот раз мой котэ явно не успевал уйти от удара, слишком увлекшись раздиранием живота врага…
Всё это я успел схватить взглядом, пока менял магазин своего «Винтореза».
И успел сменить его вовремя.
Щупальца, зависшие над Лютым, ударили…
Но мои пули долбанули по башке «мусорщика» на долю секунды раньше, и длинные плети, росшие из спины хозяина Зоны, лишь рассекли воздух. Сам же он, дернувшись всем телом, рухнул на колени, а после упал плашмя, грудью на гору собственных кишок. К счастью, за мгновение до падения Лютый успел отцепиться, оттолкнуться лапами от врага и вывернуться из-под падающего тела. Отменная реакция у моего котэ, прям гордость берет за мою ловкую и такую разумную зверюгу, которая к тому же еще и боец замечательный.
Оставшуюся половину магазина я разрядил в голову «мусорщика», сомлевшего на штыке «мосинки». Тот дернулся в последний раз и рухнул на пол – лесник еле успел штык выдернуть и сделать шаг назад.
– Предупреждать надо, – недовольно буркнул он, поведя уставшими плечами. Впрочем, тут же добавил: – Благодарю. А то руки уже деревянные, не чувствую их совсем.
Я про себя подумал, что мои руки наверняка раньше бы отнялись, вздумай я удерживать на штыке эдакого монстра. Но это всё лирика. Оставался последний «мусорщик», с которым схватился Хащщ. И что делать с врагом, я как-то сразу и не сообразил.
Ктулху и пришелец из соседней вселенной стояли в обнимку, как борцы, одинаково смертельно уставшие от поединка, но не желающие отдать победу сопернику. Башка «мусорщика» была почти полностью облеплена щупальцами Хащща, даже не думал, что у него их столько. Костяные мечи и спинные щупальца расположились на спине ктулху – видимо, отчаявшись наколоть на них противника, «мусорщик» решил задушить ими врага, но не рассчитал сил. Лапы Хащща тоже лежали на спине хозяина Зоны, плотно зафиксированные на ней когтями, вонзенными во вражье мясо. Оба противника покачивались, наверно, собираясь с силами для последнего удара, – но у обоих на него уже сил не осталось, поэтому их противостояние напоминало танец вдупель пьяной парочки, которая очень слабо представляет, что происходит вокруг.
– М-да… – протянул я, почесав в затылке.
На войне случается всякое, бывают и трагикомичные ситуации вроде этой. Над которыми прикалываться не надо, пока они не разрешатся – потому что всё может измениться за считаные мгновения. Найдет враг силы, одним движением сломает другу хребет, и будешь потом всю жизнь себя корить за то, что ржал вместо того, чтобы помочь.
В общем, закинул я «Винторез» за спину, вытащил «Бритву» из ножен, подошел к «мусорщику» со спины и несколько раз ударил туда, где у людей находятся подлопаточные области. В анатомии пришельцев из соседней вселенной я был не силен, но предполагал, что сердце – или сердца – у них, скорее всего, находятся там же, где и у людей. Или у антропоморфных мутантов типа тех же ктулху, например.
Расчет оказался верным. «Мусорщик» вздохнул, вроде как даже с облегчением, и упал на пол. Вместе с ним рухнул и Хащщ, так и не вытащивший своих когтей из тела врага.
Я ринулся к нему, напрягся, пытаясь перевернуть оба тела, намертво сцепившиеся в смертельной схватке. Не получилось. Я и сам выдохся за последние дни, да и Хащщ с «мусорщиком» весили немало. Но тут подоспел «лесник», и вдвоем под тревожный мяв Лютого мы справились. Теперь ктулху лежал на трупе врага то ли в отключке, то ли близко к этому состоянию.
– Эй, Хащщ, – заорал я прямо в ушное отверстие мутанта. – Может, хватит обниматься с представителем внеземной цивилизации, который вдобавок к тому же еще и мертв? А то выглядите вы как-то уж очень нетрадиционно.
– Да… пошшшел ты… – просипел ктулху. О, отлично, значит, живой. А то я уже начал беспокоиться.
Я уже открыл рот, чтобы выдать новую подколку, которые, как известно, порой приводят в чувство лучше хорошего пинка под зад, но еле успел отпрыгнуть в сторону.
Потому что Хащщ начал блевать.
Жуткое, кстати, зрелище, не для слабонервных. Белые глаза мутанта стали красными, лысина тоже покраснела, щеки раздулись, щупальца – веером в разные стороны, а из-под них черное хлещет. Тоже во все стороны, кстати.
Я думал, Хащщ сейчас всего себя вытошнит, так его крючило. Или морду ему, уже малиновую от напряжения, порвет в лоскуты. Но нет, не порвало. Сполз с трупа «мусорщика», стоит на четвереньках, икает, плюется в черную лужу, которую только что породил… Но главное – живой.
– Герой, – сказал лесник, доставая свою замечательную кружку и выливая туда флягу со спиртом. – Он же «мусорщика» ослабил кровопотерей, но не смог переварить ту гадость, которой наглотался. Вот теперь и страдает. Надо помочь.
– Посуду-то потом отмоешь после блевотных слюней героя? – засомневался я. – Дай-ка лучше я.
Лесник пожал плечами, но кружку мне отдал.
Я подошел к страдальцу и скомандовал:
– Так, Хащщ, хорош из себя табуретку изображать. Давай-ка башку подставляй.
Мутант хрипло икнул, посмотрел на меня глазами цвета распустившейся розы, и поняв, что я задумал, повиновался. Я же начал потихоньку лить спирт ему на морду, на щупальца, на лапы, которыми он смывал с себя черную слизь. И только когда Хащщ стал пахнуть как стерильная операционная, я протянул ему посуду, содержимое которой нисколько не уменьшилось.
– Теперь внутрь, – скомандовал я.
Ктулху зажмурился и махом опрокинул в себя без малого пол-литра чистейшей спиртяги. Тут я подумал, что его сейчас точно порвет, потому что краснющие глаза Хащща еще и чуть из орбит не вылезли. Но нет, обошлось. Пару секунд мутант смотрел в пустоту своими ничего не видящими темно-красными
