– Само собой. Можешь считать, что получил от меня приказ вернуться в Витебск и там дожидаться новых распоряжений.
– Разберемся, гном. Прощай.
Бозидар направился прочь от сосны.
– Эй, уважаемый, ты ничего не забыл?! – окликнул гном.
– Сейчас вернусь.
Лях спрятал саблю в ножны, взял копье, ухватил за волосы голову эльфа и двинулся к привязанному: освобождать пленника он не собирался.
– Все вы, чужаки, одним миром мазаны. И не нашим, – проткнув грудь гнома, произнес Бозидар. – Теперь мне есть что рассказать Даниле. И про шишколобых, и про гномов. Думаю, ему будет нелишним узнать и про амулет Руха. Должно быть, весьма занимательная штука!
Когда шляхтич вышел на опушку леса, то увидел раскидистый дуб с желтой листвой. К нему и направился.
Глава 21
Заранее подготовленный угол
«Из кого он собирается сделать предателя – из меня, Творимира Гурьева? Думает, сумел загнать в угол? А вот тебе, выкуси, сволочь, я сам же в свое время этот «угол» и обустроил. – Особист был в ярости, но внешне сохранял спокойствие. – Условия он мне ставит, думает, буду плясать под его дудку?! Как бы не так! На моем поле поиграть решил? Что ж, я ему такую игру устрою… Ох, рановато этот надутый швец-игрец уверился, что правила диктовать станет. Считает, если прознал про камеру с антимагическими стенами, то и все козыри на руках?»
Как только за шпионом закрылась дверь, Творимир принялся спешно прокручивать в голове действия. И они не имели ничего общего с выдвинутыми противником условиями, на которые он все-таки согласился. Якобы.
«Не думал не гадал, что окажусь здесь с кем-то еще, тем более – с девицей из Московии. Камера, между прочим, предполагалась на одного постояльца – сам строил. И уложение по содержанию в ней пленников тоже сам составлял».
Присутствие девушки сильно связывало руки. Он не мог оставить пленницу врагу, особенно учитывая, что нынешнее положение Зарины стало итогом именно его интриг. Но одно дело – использовать ситуацию в свою пользу, и совсем другое – позволить неприятелю обернуть ее против него, против Смоленска, против республики. Этого особист допустить не мог.
«И в моем уложении, кстати, был строгий указ изымать у пленников все острые предметы, – продолжал размышлять Творимир, глядя на оставленный Кочебором нож. – Либо не читали, либо презрели мудрость старших. И то и другое предосудительно. А уж я постараюсь им нынче сие доказать».
Впрочем, правила содержания пленников именно в этой камере были известны лишь тюремному руководству, но раз Бивой прознал о ее существовании, значит, мог добраться и до бумаг, хранившихся в особом сейфе нового начальника тюрьмы. И, скорее всего, не без помощи самого особиста: Творимир не скрывал, что покровительствует сему молодцу.
«Столько ошибок кряду я не совершал даже в первые дни работы. И все из-за Данилы, чтоб ему пусто было! Свалился откуда-то на мою голову да пользуется тем, что ему удача сопутствует. А мне постоянно приходится отыскивать способы, дабы его урезонить. Вот и доискался – шведских лазутчиков у себя под носом проворонил. Какой позор! – мысленно сокрушался пленник, сидя на полу. – Ладно, с Данилы еще будет особый спрос, а пока надобно выбираться из того дерьма, в котором увяз по самые уши».
Особист добрался до ножа и начал перерезать веревки.
«Хотя… Я бы этих лазутчиков еще нескоро выявил. Бивой вообще казался башковитым пареньком, понимал все с полуслова и не выпячивал себя перед начальством. Мог бы далеко пойти. Впрочем, так оно и вышло – его шведы поставили командовать мною. Нет, парень, не дорос ты еще до моих высот, даже Даниле в подметки не годишься. Тьфу, опять этот выскочка на ум пришел».
Освободившись от веревок, Творимир остановил взгляд на пузырьке со снадобьем.
«Рисковать не стоит. Средство, может, и взбодрит Зарину на время, а затем возьмет да и угробит. Кочебор сказал, живая она ему не нужна. Все, хватит с меня ошибок на сегодня», – однако емкость спрятал в карман.
В это время открылось окошко в двери. Творимир повернул голову, заметил лицо Ряхи.
– Бивоя кликни, разговор имеется, – твердым голосом произнес пленник.
– Не положено, – пробурчал охранник.
– С чего вдруг? Командир гнушается общаться с подчиненными? Неужто зазнался? – Особист решил сыграть на простодушии охранника.
– Бивой – командир добрый, он нас не обижает, деньги платит справно и за одним столом кушать не гнушается. Занят он, токмо через час возвернуться должен.
«Занят? Не иначе, Кочебора проводить решил. Это мне на руку. Ряха сказал «нас»? Выходит, кроме него самого еще кто-то в предателях? Сколько же их здесь?»
– И быстро тут по службе подняться можно? Ты небось уже в десятниках ходишь? Возьмешь к себе в десяток по старой памяти?
– Бивой обещал командиром тройки назначить, но ты вряд ли третьим станешь, чародей ведь.
– Значит, с напарником меня сторожишь?
– Еще чего, – снова пробурчал Ряха, похоже, до него стало доходить, что он наговорил лишнего. – Ты с девкой собирался разговаривать, так говори. Можешь даже развлечься, пока время имеется.
– Могу уступить сию привилегию. Не желаешь?
– Приказано двери не открывать, да и ключ Бивой с собой забрал от греха подальше.
– То есть времени у меня много?
– То верно, – с завистью выдавил из себя Ряха.
Творимир выяснил все, что хотел, и мгновенно воспользовался ножом, метнув его сквозь решетку в оконце. Ряха даже вскрикнуть не смог, молча рухнув по ту сторону двери.
– Час, говоришь? – Особист начал озвучивать мысли. – Значит, времени совсем немного, а путь предстоит долгий, да еще с ношей.
Когда Творимир задумал оборудовать камеру для волшебников, то старался предусмотреть варианты на все случаи жизни, в том числе – и самый крайний, если постояльцем этих апартаментов станет он сам. В Смоленске власть могла смениться в любой момент, и особист не исключал, что при новой попадет в эти застенки. Как говорится, от тюрьмы да от сумы не зарекайся. Вот ему и пришла в голову идея оборудовать еще один выход из камеры. Скрытный.
Три ночи подряд Творимир, выдавая себя за подрядчика, водил сюда разных мастеров, закрывая им глаза повязками. Объяснял просто: важному человеку понадобился потайной ход в доме из кладовки в схрон, и никто не должен знать, где находится сам дом.
Потайная дверца сливалась со стеной настолько, что различить ее постороннему было нереально. Правда, после первого открывания наверняка в каменной кладке останутся следы, однако он и не собирался пользоваться выходом дважды.
Особист направился к секретному камню и нажал на него в нужном месте. Булыжник выдвинулся из стены и повернулся, открыв доступ к небольшому рычагу в образовавшейся нише. После нажатия участок стены повернулся вокруг оси. Творимир вернул камень в прежнее положение.
– Нам пора, девонька, – сказал Творимир и взвалил пленницу на спину. Ей он также не собирался показывать свои секреты. Занес в тоннель, снова закрыл проход. – Не будем облегчать жизнь предателям.
Из-за малого числа камер в этой части тюрьмы вентиляционные каналы оказались просторными – освещая путь светляком, особист двигался
