Ее губы начинают беззвучно двигаться, а перед моими глазами вспыхивают строки кода – команды, взятые из файлов, которые хранились в нашей панели. И передо мной появляется то, что очень напоминает подавитель памяти.
Нет, он не подавит, а создаст химическое вещество, которое сотрет воспоминания. Вот как она хочет избавить человечество от страданий вспышки.
Она собирается стереть все, что случилось за это время.
– Нет! – выдыхаю я, сражаясь с ней за контроль над телом. – Цзюнь Бэй, послушай меня! Ты не можешь этого сделать. Ты не можешь стереть их воспоминания.
– Они страдают, – говорит она, не разрывая сеанса. – Я не сотру больше, чем нужно. Только вспышку… только страдания. Как только они исчезнут, мы сможем снова двигаться вперед. Сможем изменить этот мир. Вернуться к тому, что было до вспышки.
Голос Цзюнь Бэй звучит громко и уверенно. Мне кажется, что я вижу ее впервые. Сейчас перед терминалом стоит дочь Лаклана, делая выбор за все человечество. Ее лоб морщится, и океан снова захлестывает буря. Она раздробила свое сознание. Не знаю, сколько граней она удерживает, но это напоминает ураган. Перед глазами мелькают текстовые сообщения со спутников. Учетные данные Бринка скользят мимо каждого уровня защиты, словно лезвие.
Она отправляет код, стирающий воспоминания, на каждую панель в мире.
– Прекрати! – кричу я. – Это неправильно. Разве ты не понимаешь, что делаешь?
Но она не слушает меня. Нужно как-то остановить ее. Я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться, пытаюсь оторвать руку от терминала, но она не двигается. Я пытаюсь добраться до панели, но она скрыта. У меня нет доступа к моим файлам, вирусам и манжете. Я даже не могу отправить команду.
Она приподнимает бровь:
– Думаешь, сможешь со мной сразиться?
– Я часть тебя, Цзюнь Бэй, – говорю я. – И знаю, что на самом деле ты не хочешь этого делать.
Она смотрит на меня непреклонно и равнодушно.
– Ты ничего обо мне не знаешь.
В тоннеле разносится эхо шагов. Цзюнь Бэй сбивается, а я тут же сосредотачиваюсь на панели, пытаясь сломать ее контроль. И у меня почти выходит. Мне удается приостановить ее атаку, и коды замирают у меня перед глазами, но у меня не получается сосредоточиться достаточно сильно, чтобы остановить ее.
– Кэт? – доносится снаружи голос, и в дверь, пошатываясь, протискивается мужчина.
Коул.
Его лицо покрыто пеплом, а кровь из порезов заливает плечи, руки и шею. На его штанах чуть выше колена расползается мокрое, темное пятно от крови. В него стреляли. Он хватается за стену, чтобы не упасть, и неуверенно осматривает комнату.
Как только он замечает Цзюнь Бэй, его лицо бледнеет.
– К-Коул, – выдыхаю я, прилагая все силы, чтобы заговорить.
Цзюнь Бэй яростно сражается со мной за мое дыхание и полный контроль над телом. Она обрушивается на меня словно волна и впивается в мой разум. Я уже чувствую, как утекают крупицы моего контроля.
Коул моргает, а затем переводит взгляд с нее на меня и обратно, сжимая пистолет в руках.
– Цзюнь Бэй? – Его голос срывается. – Ты жива?
– Коул, ты должен выстрелить в меня, – выдыхаю я, с трудом выдавливая слова. – Она пытается стереть воспоминания людей. Я больше не могу ее сдерживать.
Он морщится и снова оглядывает лабораторию.
– Я пришел сюда… сюда… – Он в замешательстве замолкает.
Должно быть, код, стирающий воспоминания, уже запущен. И у нас есть не так много времени.
– Пожалуйста, Коул! – кричу я. – Ты должен это сделать! Выстрели в меня, пожалуйста!
Его палец сжимает курок, но что-то мелькает в его глазах, и я с болезненной ясностью понимаю, что он этого не сделает. Он вообще не понимает, что происходит.
– Пожалуйста! – молю я. – Ты должен остановить меня!
Но он лишь молча переводит взгляд с меня на Цзюнь Бэй и обратно. И от этого что-то разрастается внутри. Та пропасть, которая появилась, когда Лаклан рассказал правду о том, почему создал меня. Но тогда я не упала в нее, а сейчас уже еле балансирую на краю, когда взгляд Коула скользит по мне.
Он смотрит на меня как на незнакомку.
– Кто ты такая? – шепчет он.
– Нет! – вскрикиваю я.
Бездна с ревом вжимает меня в свои объятия, окутывая сердце тьмой. Я с яростью борюсь за контроль с Цзюнь Бэй, бешено молотя ее сознание.
– Он уже не помнит, кто ты, – подходя ко мне, бормочет она. – Код запущен… и он уже съел последние несколько недель вспышки. А он знает тебя не так уж и долго.
– Нет. – Мои слова сливаются с рыданиями, а тело дрожит. – Пожалуйста, Коул… ты должен вспомнить меня!
Но я все вижу по его глазам, когда он переводит взгляд с меня на Цзюнь Бэй. Он совершенно не знает меня. И не узнает. Он любил меня. Говорил, что хочет сбежать со мной. И какими бы запутанными ни были наши отношения, они существовали.
А теперь исчезли.
Цзюнь Бэй забрала его у меня, как я забрала его у нее.
– А ведь именно Коул подсказал мне эту идею, – склонившись над терминалом, говорит Цзюнь Бэй. – Он собирался стереть мою панель, чтобы я не убивала людей. А еще сказал, что иногда воспоминания не стоят той боли, которую они несут. Он прав, и ты это знаешь. Люди не смогли бы оставить позади столько страданий и боли. Если бы мы не забыли о них сейчас, нам понадобились бы столетия, чтобы пережить последствия вспышки.
Еще одно рыдание сотрясает мое тело, и я качаю головой.
– Значит, мы потратим на это столетия, – молю я. – Пожалуйста, Цзюнь Бэй, я знаю, что ты не хочешь этого делать. Ты же слышала Лаклана – ты должна спасти нас, а не контролировать, как он или Бринк.
На мгновение ее взгляд встречается с моим, а сознание проясняется. Я знаю, что она чувствует меня так же хорошо, как и я ее, несмотря на стену между нами. Она в отчаянии и обижена,
