Но я не могу остаться без единственного доступного мне оружия.
Особенно сейчас.
Я делаю глубокий вдох.
– Зато мы знаем, что код еще работает. Я думала, что Бринк найдет способ заблокировать его после того случая.
Коул прищуривается:
– И это все, что ты можешь сказать? Неужели тебе наплевать, что ты убила их?
Вопрос звучит как пощечина.
– Да как ты смеешь задавать мне этот вопрос? Они собирались сбросить на нас бомбы. А я пыталась спасти тебя. Господи, Коул. Я пережила вспышку, меня точно нельзя назвать ангелом! И если мы собираемся остановить запуск протокола «Всемирного потопа», то к тому времени, когда все закончится, на моих руках окажется намного больше крови.
Он замирает и молча смотрит на меня, а на его лице появляется то отчуждение, которое я уже столько раз видела, что мне это надоело. Меня тошнит от его осуждения и от того, что он смотрит на меня так, будто меня нужно контролировать.
– Уходи, – говорю я. – Незачем ждать меня здесь.
Я вызываю интерфейс манжеты. Она все еще сканирует руку, оповещая меня об уровне воспаления и различных алгоритмах, которые запущены в клетках.
– Но ты же не знаешь, где остальные, – возражает он.
– Что-нибудь придумаю. Я просто хочу… – Я замолкаю, когда перед глазами вспыхивают результаты сканирования.
– Что случилось?
– Я… я не знаю.
Передо мной высвечиваются результаты сравнения ДНК руки и всего тела. Они идеально совпадают, но при этом высвечивается ошибка. Я вчитываюсь в отчет. Манжета секвенировала и сопоставила каждую хромосому, выявляя незначительные мутации и изменения. В руке нет и следа токсинов или долгоносика. Нет никаких чужеродных ДНК, которые скрывались бы в клетках, ожидая удачного момента, чтобы атаковать. Рука выглядит совершенно нормально.
Вот только в ней сорок шесть хромосом, а в моем теле их сорок восемь.
– Так что случилось? – нахмурившись, переспрашивает Коул.
Я качаю головой, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту.
– Кэт, что с тобой?
Дрожь охватывает меня, и я моргаю, выходя из сеанса VR.
– Это не моя рука.
Глава 27
ВОЦАРЯЕТСЯ тишина. Коул смотрит на мою перебинтованную левую руку, покрытую синяками. Под ногтями виднеются темные полумесяцы грязи, а кожа на большом пальце покусана. На ладони знакомые шрамы, а на тыльной стороне появился порез в том месте, где был долгоносик.
Но на самом деле это все не мое.
Очень похоже, вот только не хватает двух хромосом.
– Что значит «не твоя»? – тихо спрашивает Коул.
– Регина забрала мою руку.
Я закрываю глаза, и тут же вспыхивает воспоминание о ее лаборатории и телах в резервуарах. О баках с легкими. О дрожащем киломите на рынке. Их создала не природа, а вырастили люди. Выстроили клетку за клеткой. При желании, должном мастерстве и достаточном запасе времени можно вырастить все, что угодно.
Даже руку.
– Видимо, Регина создала ее, – говорю я. – Ее геном совпадает с моей естественной ДНК, но в ней нет дополнительных хромосом. Той части меня, которая позволяет моим клеткам изменяться.
От этой мысли тошнота вновь подкатывает к горлу, но я заставляю ее отступить. Не представляю, как Регина могла провернуть что-то подобное. На выращивание целой руки потребовалось бы как минимум несколько недель. Но несколько недель назад ничего этого не происходило. Коул даже еще не нашел меня в хижине, а Регина не знала, что Лаклан превратил меня в свою дочь. У нее точно не было причин выращивать образцы моих тканей, и она не могла знать, что я появлюсь здесь и отрежу себе руку.
Но это произошло, хотя и не укладывается у меня в голове. Ведь доказательство этому пришито к моему запястью.
Коул вскакивает на ноги и, осмотрев комнату, переводит взгляд на дверь.
– Ты уверена? – шепотом спрашивает он.
Я наблюдаю за его взглядом. У двери стоит женщина с винтовкой в руках. Но как только замечает, что я смотрю на нее, тут же отворачивается. И от этого у меня волосы начинают шевелиться.
– Да, – шепчу я в ответ. – Уверена. Она забрала мою руку.
На челюсти Коула дергается мышца. Он постоянно твердил, что приезжать сюда опасно. Говорил, что Регина причинит мне боль, а я всегда буду для нее лишь материалом для эксперимента. Мне не хотелось в это верить и не верится до сих пор. Она моя мать. Она плакала, когда рассказывала мне историю моего создания. Сказала, что Энтропия может стать моим домом.
Но еще она говорила, что хочет изучить мою ДНК, и теперь у нее появился образец, который Регина может хранить в одном из своих баков.
– Нужно найти ее, – говорю я и, оттолкнувшись здоровой рукой, встаю на ноги.
Тело охватывает дрожь, хотя на мне грязные джинсы и мятая футболка, покрытые тонким слоем светящейся пыльцы.
– Я хочу вернуть свою руку.
Коул обхватывает мои плечи, пытаясь успокоить.
– Мы не будем ее искать, Кэт. Давай лучше уберемся отсюда. Мы вернем твою руку, обещаю, но сначала нужно увезти тебя в безопасное место.
– Я не поеду в бункер.
– Хорошо, – соглашается он. – Мы не поедем в «Картакс». Давай сначала встретимся с остальными за городом и обсудим все. Пожалуйста, позволь вытащить тебя отсюда. Мне не верится, что тебе здесь ничего не угрожает.
Я смотрю на свою перевязанную руку, а затем обвожу взглядом комнату. Вокруг нас десятки людей, которые спят или тихо о чем-то разговаривают. В дальней части комнаты в ряд стоят несколько столов, которые завалены одеждой и одеялами. Вокруг них толпятся несколько человек с дымящимися кружками в руках. Единственный охранник, которого я вижу, это женщина у двери, и сейчас она разговаривает с одним из пациентов, указывая ему на одеяла. Уверена, она следит за нами, но вряд ли станет нас останавливать, когда мы попытаемся выйти.
– Но как мы выберемся отсюда? – спрашиваю я. – Вряд ли мы сможем выйти через главный вход. Регина не хочет выпускать меня из города.
