— Да мы по кругу ходим, — кричит Сэм.
— Тогда нужно идти быстрее, — Уилл проходит по одному из трех открывшихся путей, мы в спешке следуем за ним, пока Лабиринт снова не изменился.
— Слишком много путей! — говорит Лоуренс.
— Продолжай двигаться, — Селени толкает его на одну из дорожек, но что-то не дает мне покоя. Не просто так появляются новые пути…
Ядовитые кусты начинают расти быстрее. Я смотрю на звездное небо, затем как появляются новые тропинки. Напряжение нарастает.
Вижу еще один новый проход, в этот момент вся стена впереди нас начинает дрожать, она, кажется, еще больше. По крайней мере, когда я смотрю на нее.
Дорожки сужаются.
Я кричу остальным, что проходы сжимаются, что у нас мало времени на выбор. Но это не нужно. Как только мы сворачиваем в новый уголок, стены сжимаются еще сильнее. По выражению лица парней было понятно, что это уже пришло им на ум.
Берилл смотрит на Люта.
— Есть идеи? Что есть… — он обрывается на полуслове, широко раскрытыми глазами он смотрит на что-то позади нас. Вместо слов из него выходит тихий стон.
Лют и я одновременно оборачиваемся, по Лабиринту проносится вопль, исходящих из соседнего прохода. Но то, на что уставился Берилл, пробрало меня до дрожи.
Невозможный мираж появился рядом с нами. Это был отец Берилла. Рядом с ним стоял Берилл, когда он был еще ребенком и когда пытался привлечь внимание отца. Но мираж исчезает, а отец Берилла в миг превращается в василиска, несущегося прям на нас, точнее на Берилла. Это реальность. Это Лабиринт.
Я дергаюсь назад, у Селени перехватило дыхание, а Лоуренс кричит во всю мощь. Воздух начинает сгущаться вокруг меня, вдруг передо мной появилась моя мама, лежащая в могиле, которую засыпают землей. Я пячусь и трясу головой. Что происходит? Почему я это вижу? Но так же, как в видении Берилла, картинка меняется, и уже я лежу в могиле, а надо мной стоит взрослая версия Винсента, он бубнит о том, какой уступчивой женой я была, и как я помогла приобрести ему нужно репутацию.
Но глаза наворачиваются слезы по мере изменения видений. Крики начинают доноситься со всех сторон, видимо, каждый встретился со своими страхами. Сейчас предо мной картинка, как стою с ужином в руках, а Винсент говорит нашим детям оставить его в покое. Он подходит и кладет руки мне на лицо, прежде чем поцеловать. Своим лицом и глазами он походит на упыря.
Я наклоняюсь, и меня рвет на траву у ног.
Подняв взгляд, я замечаю, что никто за мной не наблюдает. Селени кричит на ее версию Берилла, который целует другую женщину. Лют рыдает, смотря на иллюзию Бена, стоящего над могилой его и их матери. Я не вижу, на что смотрят Сэм и Уилл, но судя по из изумленному взгляду, они тонут в море.
Что Холмс делает с нами? Может он распыляет туман, содержащий компонент, от которого мутнеет рассудок. Иначе…
Я заставляю себя смотреть сквозь мальчишек, сквозь их видения на кустарники. Нужно выбираться отсюда. Нужно двигаться.
Я хватаю сестру за руку и толкаю остальных.
— Парни, нужно уходить!
Возможно, в другой части лабиринта мы успокоимся.
Движения приводят Люта в себя. Он трясет головой и моргает, видя мою версию Винсента, продолжавшего меня преследовать, не смотря на мои попытки избавится от него. Он хмурится и наклоняет голову, затем щелкает челюстью и поднимает глаза к небу. Схватив меня за плечо, он командует остальным повернуть направо, затем налево, а потом прямо. Снова подняв глаза к небу, он еще раз указывает налево.
Используя звезды, он ведет нас на восток подальше от входа в Лабиринт.
Мы идем по одной тропе, затем по другой. С каждым нашим шагом, девятифутовая листва растет еще больше. Но, во всяком случае, мы двигаемся в правильном направлении.
Я размышляю.
Когда открывается очередной проход, Лют снова толкает нас влево. Споткнувшись, он выругался, ведь мы наткнулись на Жермена, Рубина и Винсента, которые стоят перед своими видениями. Уголком глаза я смотрю на иллюзию Винсента. Перед ним его собственной лицо, а впереди комната, наполненная сидящими мертвецами, которые направляются к нему. Они были инфицированы.
Что-то падает рядом со мной, а через мгновения я пинаю Уилла, который упал на землю.
— Это не по-настоящему, — огрызнулась я, — иди за Лютом.
Я хватаю его за рубашку и поднимаю, затем бросаюсь вперед.
Лабиринт продолжает меняться, а мы все падаем, поднимаемся, бежим сплошной колонной. Внутри нарастает ощущение, что время упущено и единственная важная вещь — это убежать от видений. Но мы застряли в бесконечной петле из последовательных ночных кошмаров.
Последовательность.
Как в математике.
Я резко останавливаюсь, Сэм и Селени врезаются в меня. Я закрываю глаза и пытаю вспомнить, что говорил Келлен. Что он спросил? «Как хорошо вы умеете считать?»
Я пытаюсь посчитать количество пройденных поворотов и приблизительное число шагов для преодоления каждого. Потребовалась минута, чтобы я вспомнила те подсчеты, которым учил меня Па. Но Лют прав. Это связано со звездами. Лабиринт — это уравнение.
— Это уравнение Форада, — кричу я.
— Что? — Лют и Винсент уже не смотрят на свои видения, их взгляды направлены ко мне.
— Уравнение Форада. Посчитай ходы по звездам, сложи их вместе и используй формулу, чтобы найти правильный путь.
Берилл кивает, хотя его рот застыл в продолжительном крике. Сэм вертит головой, он не получил достаточно образования, чтобы знать это. Но Лют и Винсент уже смотрят в небо и высчитывают формулу вместе со мной.
«Посчитай шаги, Рен. И вперед».
Начав подсчет, передо мной внезапно возникает видение. С кричащим упырем, тянущим руки к моему лицу.
«Не обращай внимания, Рен».
Крик становится громче и мучительнее, разрывая на куски мою душу.
Не закрывай глаза. Не отводи взгляд. Уравнение несложное, пять поворотов налево плюс три закрытых позади…
Я начинаю считать вслух вместе с Лютом и Винсентом. Вскоре Жермен и Селени присоединяются к нам, пока перед нами не открывается новый проход.
Мы проходим внутрь, вспышка серебра мелькает в растительности впереди. Дверь. Я не знаю, ведет ли она назад, откуда мы пришли, либо к следующему препятствию. Мне все равно. Я хочу выбраться отсюда.
Лют сжимает мое плечо и подталкивает вперед, затем поворачивается и хватает Селени, потом Сэма, пока Рубин, Винсент и Жермен открывают что-то, похожее на затвердевший в ощутимый кусок метала.
— Бежим, Берилл, — кричит Лют.
Но Берилл не спешит, он уставился на растущую изгородь, из которой мы только что выбрались.
— Где Лоуренс? — спрашивает он. — Где Лоуренс?
— Нам нужно идти, приятель! — кричит Лют. Селени оборачивается, в глазах ее застыл ужас, но Лют уже подбежал к нему и схватил, пока я бегу к двери, через которую только что прошел Жермен.
