Стоило чародею рассмотреть картинки, плясавшие внутри грани, выбранной его помощником, как глаза его вспыхнули. Он полностью сосредоточился на изображении, проникся им, и в ту же секунду поверхность Шара вокруг выбранной грани изменилась. Теперь сфера показывала варианты более отдаленного будущего — производные первоначального выбора. И вновь Кхорам ощутил, как Сквернавник подводит его к самому правдивому из пророчеств. Собрав волю в кулак, чернокнижник отвел глаза от Шара. Заглядывать слишком далеко — неразумно, ибо в сфере кроется путь к одержимости бесконечностью, путь к безумию.
Отвернувшись от сферы, Кхорам окинул взглядом затянутые тучами небеса. В воздухе плыл мерзкий сверкающий туман цвета янтаря. Туман поднимался от едких сосен, которые заполонили терявшиеся далеко внизу холмы. Свет янтаря привлекал стаи насекомых, и они налетали на угощение и жадно трапезничали на каплях застывшей живицы. Некоторые переедали, тяжелели, падали и разбивались о далекие склоны, становясь удобрением тем самым деревьям, что и привели их к гибели. Поток изменений в действии: от покровителя к эксплуататору, от хищника к жертве. Каждая роль — все равно что маска, которую в один миг может сорвать опыт или каприз судьбы.
Левая рука чернокнижника крепче сжала витиеватый рунный посох. Кхорам посмотрел на демона под ногами и с силой ударил шипастым окончанием посоха в продолговатый глубокий шрам, петляющий по краю «спины» демона. Почувствовал колючий удар, дископодобное существо злобно и мучительно взревело. Из–под нижней его стороны показались напоминающие червей щупальца, но, как бы они ни извивались, их длины не хватало, чтобы причинить чернокнижнику какие–либо неудобства. Демон издал очередной рык. Дрожь от его гнева пронеслась сквозь все тело и влилась Кхораму в ноги. Круглый демон торопливо поплыл вверх, к высоте, на которую пожелал подняться его хозяин.
На уши Кхорама обрушился звук сражения. В небе под ним шла ожесточенная схватка. Яростные воины в украшенных сапфирами и малахитом килтах бороздили воздух на демонических существах, подобных тому, на каком передвигался сам Кхорам. Более крупные демоны тащили по небу пылающие колесницы, оставляя за собой шлейф огня и дыма. Полулюди с птичьими головами, управляя кричащими демоническими жеребцами, парили чуть поодаль от центра сражения. Вооруженные луками из жил гаргантов, они выпускали костяные стрелы.
Ударный отряд из людей и чудовищ окружил несколько необыкновенных судов. Крупные и величественные, они парили над Сумрачной далью, удерживаемые в воздухе металлическими куполами, закрепленными над палубой. На кораблях огрызались в ответ нападавшим ряды установленных от носа до кормы орудий. Из их стволов вырывались лучи золотистого света. Перед тем как пробить насквозь очередного противника в маске, луч затвердевал, превращаясь в снаряд. Из цилиндрических пусковых установок на палубах взмывали гарпуны, копья прошивали воющих зверолюдов, и те болтались на уровне киля, пока крепившуюся к снаряду цепь не закручивали лебедкой обратно.
На палубах, а также гондолах, что крепились ремнями к куполам и корпусам кораблей, команда флота оказывала уверенное и стойкое сопротивление. Оглушительные выстрелы пистолетов били врага прямо в лицо, короткоствольное оружие рвало в клочья крылья зверолюдов и шкуры демонов. Где дело доходило до ближнего боя, с не меньшей смертоносной эффективностью разили врага секиры и пики: раскалывали черепа клювастым чудовищам, сбивали воинов с их жеребцов, отправляя тех в свободное падение.
«Как непригоден наш враг для жизни в объятиях бури», — размышлял Кхорам.
Сквернавник что–то прощебетал, выражая согласие. Воины на воздушных судах были совершенно не похожи на своего свирепого противника. Ниже, более коренастые, широкоплечие и крепко сбитые. Большинство носило тяжелые доспехи из металлических пластин, лица их были скрыты под шлемами, отлитыми в форме суровой маски с золотой бородой.
— В них нет ни грации, ни ловкости, коей обладают рожденные для неба. Вытесанные из скалы и камня увальни, тщащиеся покорить бурю своими примитивными приспособлениями. — Кхорам покачал головой. — Дуардины. Вечно они мешаются и суются куда не просят. Неважно, какую цель преследует вставший у тебя на пути дуардин, потребуется уйма усилий и терпения, чтобы от него избавиться. Больше, чем готовы приложить некоторые.
Когда эта мысль пришла ему в голову, Кхорам вновь всмотрелся в Шар. Повинуясь запросу хозяина, грани загорелись и предоставили новый спектр изображений. На каждом из них Кхорам видел воина Хаоса верхом на демоническом диске. Воин являл собой устрашающее зрелище: вычурная броня со стекающими остатками жертвенной крови, которой он освящал себя перед боем. Горжет украшали дымящиеся отрубленные пальцы, напоминавшие свечи. Ненадежной подсказкой об облике хаосита служил рогатый шлем, скрытый дымовой завесой от тлевших пальцев, а единственной четкой деталью были лишь девять глаз за нагромождением забрал шлема, что недобро светились, точно янтарные угли, пробиваясь сквозь покров копоти.
— Тамузз сейчас особенно разгневан, — поделился Кхорам мыслью с гомункулом.
Будто в подтверждение своих слов, он увидел, как на носу одного из кораблей закованный в броню дуардин попытался проткнуть пикой демонического жеребца командира Хаоса, разорвав покрытую рубцами шкуру. Тамузз ответил взмахом палаша и вогнал пылающий клинок в голову противника. Зачарованное оружие пробило железный шлем и прошло сквозь крепкие кости черепа, но воин Хаоса не ослаблял напор, пока палаш не рассек жертву от макушки до горла.
— Он явно не рассчитывал потерять стольких последователей. Могучий Тзинч поделился с ним силой, но Тамузз все равно цепляется за старые привычки. В нем живы слабости смертных: тщеславие и жажда господства.
Шар показал, как Тамузз вырвал палаш из поверженного дуардина, сбросил тело за борт корабля и вознамерился атаковать следующего врага, но в этот момент Кхорам при помощи сферы направил в разум Тамузза одно слово. «Возвращайся», — прошипел он, и гомункул, едко хихикая, повторил за хозяином: «Возвращайся». Кхорам был осторожен и вложил в заклинание не приказ, но предложение. Слишком явное воздействие Тамузз мог бы распознать. Из прошлого опыта чародей знал: командир Хаоса обладает достаточно сильной волей, чтобы воспротивиться попыткам открытого влияния.
— Если аккуратно поместить мысль в голову, Тамузз сочтет ее своей собственной и не станет перечить, — довольно сообщил Кхорам Сквернавнику.
Демонический паразит издал ноющий звук, напоминая, что не все в бахвальстве хозяина правда.
Словно темный призрак, командир Хаоса спешно покинул место схватки, из раненого демона под его ногами, оставляя жирный след, сочилась едкая струйка гноя.
— Мои рабы мрут как мухи, проклятыш! — выругался Тамузз, подлетая ближе к чародею.
