— Могучий Тзинч требует платы, — ответил Кхорам. — Повелитель Перемен не благоволит рабам…
Тамузз потряс огромным палашом, разбудив скрытые внутри клинка энергии, и те вспыхнули вокруг оружия.
— Избавь меня от философствований. Ты обещал мне небесные корабли, так выполняй: сбей их сейчас же.
Кхорам наклонил голову и через плечо Тамузза окинул картину сражения. На его глазах очередной последователь командира Хаоса свалился с демонического жеребца, убитый метким выстрелом в лицо.
— Они встретят свою гибель, — сказал Кхорам. — Но в нужное время и в нужном месте, иначе их смерть не послужит великой цели. Нашей общей цели.
Сполохи вокруг палаша угасли. Горящие гневом глаза утратили сияние, казалось, они еще надежнее укрылись за дымовой завесой.
— Я помню, — ответил Тамузз.
— Значит, мы и впредь будем делать то, что от нас требуется, — подытожил Кхорам и указал змеистыми пальцами в сторону горизонта. — Заманим их еще дальше и выведем из Сумрачной дали. Там, в долине, их будет ждать смерть. Так велит пророчество. — Кхорам указал на парящую вокруг него сферу.
— И мне вновь предстоит терять своих бойцов! — возразил Тамузз, нотки былого гнева опять закрались в его голос.
— Ты обретешь куда больше, великий Тамузз, — заверил Кхорам. — С моей помощью ты станешь правой рукой Повелителя.
Грокмунд Водинссин наблюдал с миделя корабля, как бойня захлестнула все вокруг и как она отступила. Зубы с золотыми пломбами прошивали вспышки боли: знак грядущей катастрофы. В прошлый раз, когда его тревожило это ощущение, Лодрик Кодраксимм вызвал его на состязание «кто кого перепьет», и Грокмунд проиграл ему свою долю от весьма выгодной экспедиции.
В этот раз боль предупреждала о чем–то куда более жутком. Напряжение в челюсти ощущалось такое, что Грокмунд боялся, как бы, пристукнув зубами, не высечь искру. Было ли это предвестие большей опасности или просто слишком многое стояло сейчас на кону? Он опустил взгляд на палубу под ногами и нарисовал в воображении каюту с надежно запертым в ней сундуком. Опыты эфирного химика все как один твердили: благодаря этой находке его флот обретет целое состояние и во сто крат приумножит благополучие Барак–Урбаза. Если Грокмунд окажется прав, экспедиция принесет не просто богатство — она сулит репутацию и славу. Самый могущественный дуардин в небесной гавани будет почитать их.
Грокмунд пригнулся, уворачиваясь от пронесшегося над палубой «Бурекола» крупного культиста. Пролетая мимо, хаосит замахнулся на эфирного химика тяжелой булавой. От удара из шлема дуардина посыпались искры, но сам Грокмунд нисколько не пострадал. Культист не успел улететь далеко: его настиг выстрел из ружья громовержца Грундстока. Хаосит откинулся на спину демонического диска, и тот унес его прочь.
Потрясенный неожиданным спасением, Грокмунд медленно поднялся. Мутировавшие звери кружили над флотом адмирала Торки, будто молодые мегалофины над стайкой светожабров. Харадронцы отбивались, посылая в налетчиков залп за залпом, выстрелы поражали одну цель за другой, но число противников будто не желало таять. Слуги Хаоса неумолимо сокрушали окруженных дуардинов: они выныривали из–под фрегатов и канонерок, с недосягаемой высоты пикировали к судам и палили в двиргатели, благодаря которым корабли Владык Харадрона могли плавать по воздуху. Бездыханные тела небесной гвардии медленно дрейфовали прочь, уносимые небольшими эфирными двиргателями. Эти устройства будут верно удерживать своих мертвых хозяев в воздухе до тех пор, пока не закончится топливо. Некоторые небесные стражи были привязаны канатами к фрегатам, и теперь тела их повисли у бортов кораблей с поврежденными двиргателями и беспрестанно стучались об обитые железом корпуса.
— Береги голову, — упрекнул Грокмунда адмирал Торки, помогая тому встать на ноги.
Облаченному в подпитываемую эфиром броню адмиралу не составило труда поднять Грокмунда одной рукой, а второй навести залпострел на налетчика. Адмирал попал прямо в лицо проворной клювастой твари, что целилась в двиргатель броненосца. Обезображенный противник выронил лук, схватился лапами за кровавое месиво, где секунду назад было лицо, и исчез из виду.
— Я должен выполнить свой долг, — ответил Грокмунд Торки. — Сейчас главное — защитить находку.
— Не только, — возразил адмирал. — Ты нужен, чтобы доказать важность находки и обеспечить нам полное на нее право.
Несмотря на магнитные сапоги, оба дуардина чувствовали, как сотрясалась палуба броненосца: эфиробьющие карабины в корпусе судна сокрушительными залпами выкашивали неприятеля. Вокруг огрызались выстрелами гаубиц и ружей громовержцы Грундстока, всеми силами пытаясь не позволить слугам Хаоса заполонить палубы броненосца.
— Грокмунд, живо в трюм! — приказал адмирал эфир–химику.
Дуардин не пошевелился.
— Я предпочитаю сражаться, а не скрываться в трюме, — возразил он. — Какая польза от пряток, если корабль рухнет?
С превеликой неохотой Торки согласился.
— Помрешь — кредиторы с меня бороду сбреют, — рыкнул он.
Адмирал повернулся и громко отдал приказ канонирам на баке броненосца. Затем Торки указал пистолетом на стаю птицеподобных существ, приближавшихся со стороны правого борта:
— Удри! Отправь их на тот свет!
По команде адмирала канониры развернули гигантскую залповую пушку на полубаке. Отдача от выстрела сотрясла весь корабль. Попавших в центр взрыва врагов разорвало на куски, тела демонов и зверолюдов попадали на землю. Арканавты спешно перебежали к планширю, добивая раненых из пистолетов.
— Мы побеждаем! — воскликнул Грокмунд.
В ту же секунду его лицо обожгло нестерпимым жаром, и вкус победы сразу исчез. В палубу ударила струя колдовского пламени, поджигая добивавших противника арканавтов. Вслед за огнем показалась зловещая колесница с запряженными в нее брызгавшими слюной демонами. В колеснице, словно вырастая из нее, стояло нечто напоминающее мерзкий гриб, из коротких толстых рук оно выпускало струи яркого оранжевого пламени. Демонический огонь задел пробегавшего мимо Грокмунда арканавта, вцепился в свою жертву и принялся жадно глодать броню, пока дуардин что есть сил пытался сбить с себя пламя. На помощь арканавту прибежал соратник, но его потуги потушить друга привели к тому, что огонь бойко переметнулся на его латную рукавицу. Послышался булькающий и шипящий звук плавящегося металла.
Грокмунд бросился к пылавшим арканавтам, жестами показывая Торки, что нужно держаться подальше.
— Никому не подходить, — предупредил он адмирала.
