— Тогда слушай, — ответил Скагги, — и слушай внимательно, поскольку повторять я не стану. Ни для кого не секрет, что эта экспедиция обернулась абсолютным провалом. Я никого не виню, ни на кого не показываю пальцем, я просто констатирую факт. Мы потеряли оба фрегата вместе с командами, и спасти нас от неподъемного вергельда сумеет только поистине необыкновенная находка. И мы знаем, где таковую можно отыскать. Эфирное золото Грокмунда достаточно ценное, чтобы мы смогли оправиться от наших бед. Мы сумеем расплатиться по всем обязательствам, и нам самим останется довольно, чтобы шагать по небесному порту с гордо поднятой головой.
— Капитан Брокрин считает иначе, — возразил Готрамм, — он говорит, эфирное золото слишком нестабильно, чтобы перевозить его на «Железном драконе». Нужен танкер, специально оборудованный для перевозки подоб…
— Где он возьмет судно? Полетит за ним в Барак-Зилфин? Нет никакой гарантии, что по прибытии в порт Грокмунд не откажется от нашей помощи. В Кодексе Харадрона достаточно лазеек, которые он сумеет использовать, чтобы снять с себя все обязательства перед «Железным драконом». Немного хитрости с его стороны — и мы останемся ни с чем. А точнее — с кучей расходов без шансов на их компенсацию. Но сейчас у Грокмунда нет другого выхода, кроме как рассчитывать на нашу помощь. Мы — его единственный вариант. Он боится, что, если не доберется до месторождения в ближайшем времени, золота ему не видать. Открытием нового вида руды он надеется вписать свое имя в историю, и это заботит его куда сильнее, чем желание разбогатеть. Но дай ему время все обдумать, и он может взглянуть на ситуацию совсем иначе, особенно если поблизости будут грузовые корабли. Он может захотеть заключить сделку с кем–то другим, вместо того чтобы чтить договоренность с нами.
— Брокрин не хочет подвергать корабль риску, — не поддавался Готрамм.
— Может, он верит в то, что проклят, а может, проклятие существует именно потому, что он в него верит, — ответил Скагги и поднял руки, как бы извиняясь. — Не пойми меня неправильно, капитану приходится нелегко, и я это понимаю, но согласись, его последние решения — крайне неудачные. Вместо того чтобы исправить ситуацию, они ее лишь усугубили. Безрассудный капитан может довести команду до беды, чрезмерно робкий капитан может сделать то же самое.
— Наш капитан не трус, — прорычал Турик.
— Я не говорю о трусости, я говорю об излишней осторожности, — пояснил Скагги. — Брокрин всегда ожидает худшего, а потому слеп, когда лучшее само идет в руки. В просьбе Грокмунда он видит лишь опасность и не желает замечать возможности, которые откроются, рискни он ухватиться за подвернувшийся шанс.
— Капитан не принимает решения просто так, — проговорил Готрамм, теряя терпение, — он тщательно все обдумал и лишь потом сказал тебе…
— Так уж и все? — перебил Скагги. — Абсолютно все за и против? Сомневаюсь, что он взвесил долг, которым обернулась экспедиция, и то, как этот долг ляжет на плечи командующего состава. Ты — капитан каперов, так что тебе полагается тройная доля от всей прибыли. Это также значит, что на твои плечи ложится тройная доля долга. Есть идеи, сколько лет у тебя уйдет на то, чтобы полностью с ним рассчитаться? Допустим, ты продолжишь летать с другими кораблями. Какое количество экспедиций ты совершишь прежде, чем наскребешь столько же средств, сколько у тебя было перед началом этой? Еще твоя Хельга, прекрасная ринна, — мерзко улыбнулся Скагги, задевая личные интересы юного дуардина. — Уверен, немало ухажеров мечтают добиться ее расположения. Как долго она готова тебя ждать? Много ли времени пройдет, прежде чем она обратит внимание на кого–то, кто не обременен долгами?
Готрамм побагровел. Капер резко подошел к Скагги и сунул сжатый кулак тому под нос:
— Пошел вон, — пригрозил он, — убирайся, или я сделаю так, что ты свою рожу не узнаешь еще долго.
Скагги шустро поклонился и юркнул прочь из трюма, пряча в бороде хитрую усмешку. Готрамм рисковал большим, чем остальные, а потому смириться с печальными последствиями решений Брокрина станет для него тяжелее других. Он был слабым звеном, и даже его неприязнь к Скагги сыграет логистикатору на руку. Когда наступит час принимать кардинальные меры, перешедший на его сторону враг убедит других куда лучше, чем готовый повторять каждое его слово друг.
Осталось только, думал Скагги, выбрать правильный момент для решающего шага.
— Нет, капитан вовсе не поступает неправильно, боги мне в свидетели. Просто чересчур сдержанно, — старательно нашептывал Скагги Друмарку в уши. Сержант ответил откровенно неприличной отрыжкой. Капельки пива забрызгали тунику логистикатора, он отошел и принялся вытираться.
— Надо было стоять с подветренной стороны, — запоздало посоветовал Друмарк.
Он провел рукой по бороде и вытер о брюки собранную пену. Затем сделал глоток из бутылки и выбросил опустевший сосуд за борт. Выглянув за планширь, он наблюдал за ее падением, пока бутылка не исчезла из виду.
— Отлично тренирует глаза, — сказал он Скагги, — помогает лучше видеть на большом расстоянии. А то морковку мой желудок не шибко жалует, — продолжил сержант тем же тихим голосом, что и логистикатор. — Ты там что–то бунтарское рассказывал. Я не совсем внимательно слушал. Начинай сначала.
Скагги заскрежетал зубами, испепеляя Друмарка взглядом:
— Не сомневаюсь, тебе будет так же весело, когда за тобой станет гоняться половина кредиторов Барак-Зилфина. Не терпится на это посмотреть.
Друмарк улыбнулся и причмокнул губами:
— Они не имеют права сокращать пивной рацион. В статьях все указано.
— А твоя доля? — зашипел Скагги. — Тебя не заботит, увидишь ты ее или нет?
— Я все деньги пущу на пиво, — пожал плечами Друмарк и похлопал логистикатора по плечу, едва не столкнув его за борт. — Тебе стоит больше наслаждаться простыми радостями жизни. Меньше будет голова болеть о всякой ерунде.
Скагги намеревался дать достойный ответ, но Друмарк опередил логистикатора, прижав его палец к его губам. Сержант смотрел не на дуардина, его внимание привлекло что–то над левым плечом логистикатора.
— Гуси в это время не
