— Если у тебя есть соображения, как обезопасить груз, я готов их выслушать, — сказал Готрамм, — если я сочту это осуществимым, мы обсудим вопрос с остальным командующим составом.
Грокмунд вновь улыбнулся.
— Если я смогу убедить тебя, капитан, я уж точно сумею убедить и их.
Сказать, что Брокрин чувствовал себя неловко, было все равно, что не сказать ничего. Он сидел за столом в собственной каюте, а Готрамм проводил сбор командующего состава «Железного дракона»… Он с трудом верил, что все происходит на самом деле, настолько невероятной казалась ему ситуация. Когда они собирались в этом помещении в последний раз, капитаном был он. Сейчас же он был просто созерцателем. Заинтересованным зрителем, если точнее, но никак не участником. Попросив его остаться, Готрамм скорее проявил вежливость, нежели действовал по необходимости. Брокрин теперь не имел никакой власти, никакого авторитета.
Повесткой дня стал, разумеется, полнивший трюмы опасный груз. После впечатляющего представления немало дуардинов выразило сомнения относительно перевозки газообразной руды. План Скагги забить корабль сверх объема больше никто не воспринимал всерьез, однако пошли разговоры о том, что даже то количество, которое уже погрузили в трюмы, необходимо уменьшить.
— Уменьшение — не выход, — заявил Хоргарр. — Все вы видели, на что способен крошечный кусочек этого золота. Стравливание ничего не даст. Если хотите безопасности — придется очистить трюмы целиком.
Не дожидаясь, пока крайние меры Хоргарра не нашли себе сторонников, слово взял Готрамм.
— Если мы рассеем то, что добыли, оно пропадет понапрасну, — возразил он, — сама жила, быть может, и не улетит, но добытое золото исчезнет безвозвратно. Подумайте о потерях.
— Если бы я думал о потерях, я бы не сказал Скагги, в какое место он может засунуть свои бочки, — фыркнул Друмарк.
Логистикатор гневно зыркнул на него, сержант ответил ему тем же.
Стоявший у стола Аррик окинул взглядом собравшихся:
— Как я понимаю, существует большая разница между золотом, которое перевозится в трюмах, и тем, которое остается на палубе. В трюме оно в безопасности.
Мортримм сперва взглянул на Брокрина, затем ответил на вопрос Аррика:
— Это золото более летучее, чем наше обычное. Потому оно более ценное, но и опасность несравнимо выше. Как по мне, так находиться рядом с ним — все равно что сидеть рядом с открытым пламенем.
Скагги стукнул кулаком по столу.
— По твоей логике мы не должны вообще ничего брать, — прорычал он, — поджать хвост и улететь с пустыми руками в Барак–Зилфин. — Он вперил горящий взгляд в остальных. — Возможно, вам и нравится быть по бороду в долгах, мне вот нет. Мы зашли слишком далеко, чтобы отступать.
— Допустим, пока нам везло, — поделился мыслью Друмарк, — я не в восторге рвать когти от кредиторов, но и не горю желанием разнестись отдельными молекулами по всему Хамону.
Пока эти двое не вступили в более жаркий спор, вмешался Готрамм.
— В наших силах принять меры предосторожности. Есть способ сделать золото безопасным для транспортировки, — сказал он и дал слово Грокмунду.
— Газ можно переработать, — объяснил эфирный химик, — переплавить в твердое состояние. Слитки перевозятся легче и не занимают так много места.
— Предлагаешь провести аффинаж? — Хоргарр почесал бороду, обдумывая идею. — Да, так золото будет стабильнее и не создаст столько проблем при перевозке.
— И попутно освободим дополнительное место, — медленно кивнул Скагги. — Мы можем превратить газ в слитки, а затем вернуться и добыть остальное.
— Или же мы можем довольствоваться тем, что имеем, и не наглеть сверх меры, — вставил Друмарк.
Умей Скагги испепелять взглядом, сержант сгорел бы на месте.
— Если верить Грокмунду, ценность золота после аффинажа возрастет. Да вот только задаром перерабатывать нам его никто не станет, придется платить, и могу поклясться, цена будет немаленькой. Но мы можем вернуться, добыть еще немного газа и отбить расходы, — он повернулся к остальным дуардинам, пытаясь понять их реакцию, — это разумный, деловой подход! Зачем разбрасываться деньгами?
Брокрин не мог больше молчать и добавил свою точку зрения в общий котел мнений:
— Есть старая пословица. Что–то вроде «не распоряжайся добычей, пока не закрепил свое право на нее». Уверен, ты догадываешься, к чему я клоню.
По тому, как Скагги угрюмо плюхнулся обратно на стул, было ясно, что он понял.
Брокрин указал пальцем на Грокмунда:
— Ваша экспедиция не успела предъявить претензии на месторождение. Пока жила не закреплена за твоим именем, кто угодно может написать на ней свое.
Грокмунд побледнел и уставился на Брокрина, словно у бывшего капитана вдруг появилась вторая голова и на обеих выросли рога.
— Ты не станешь… — заикаясь начал он.
— Мы слишком дорожим своей честью, чтобы уводить у тебя находку, — успокоил эфирного химика Готрамм, — Скагги, если захочет, сумеет найти какое-нибудь туманное дополнение к Харадронскому кодексу, чтобы узаконить такую подлость, но что до меня — до всех нас, — такой поступок позорен. Нам положена компенсация за помощь, но твое месторождение принадлежит тебе. — Капер обратился к Брокрину: — Ты прав. Пока притязания не оформлены, любой золотоискатель может сказать, что открытие — его.
— Что ты предлагаешь? — спросил Брокрина Друмарк.
Брокрин какое–то время молчал. Он не забыл, что здесь, в каюте, сидят те самые дуардины, которые лишили его командования. С другой стороны, кто–то из присутствующих мог принять на голосовании его сторону. Неизвестно наверняка, какой поддержкой он располагал. Учитывая неопределенность своего положения, Брокрин выбирал слова предельно осторожно.
— Погрузка уже окончена, и эфирное золото у нас на борту. Риск перевозки в Барак–Зилфин выкупа такой же, как и перевозки совсем крох. И не менее глупо гарантировать всем богатство. Чтобы перевести газ в твердое состояние, — продолжил он, обращаясь к Грокмунду, — его сперва
