Бегу вниз по склону, смотрю в основном под ноги. Кораблик метрах в четырехстах от берега. Для «зушки» не расстояние, но есть надежда, что не станут на такую незначительную цель, как я, дорогие снаряды тратить. Опять же, тропинка среди здоровых валунов вьется, меня то видно, то нет.
Вот за один такой валун я и свалился, когда увидел пламя на концах стволов. Самолетов в небе не было, поэтому расчет «зушки» врезал прямиком по лодке несчастного Джованни. Только ошметки полетели в разные стороны. А сам капитан уцелел, спасла его Мадонна морская. Орал, правда, на весь берег, как порося на полпути к отбивной. И тех слов, которыми он сыпал, Богоматери лучше бы не слышать. Сам-то я в апеннинских наречиях не искушен, но и английских непечатностей в его пламенной речи проскальзывало изрядно. Наряду с проклятьями в адрес какого-то Патрика, подлого обманщика. Вот я не я буду, если он не на нашего заочного знакомца ругается.
Стрельба затихла, пора выглянуть посмотреть. Негодяйский кораблик застыл на месте, постукивая мотором, к берегу не торопится. Разумно, в общем-то, для ручной стрелковки уже далековато, а два раза по двадцать три миллиметра этот пляж контролируют полностью.
Сижу между камней и думаю невеселую думку – попытаются десант высадить под прикрытием корабельной артиллерии или оставят нас умирать на этом пустом острове? Десанта, правда, на палубе не видно. Только пара артиллеристов на баке и пулеметчик на корме.
Не всем нравится пассивное ожидание. За одним из валунов впереди Сэм возится с какими-то железками. Там у него и тренога, и коробка с окуляром, и какая-то подозрительная труба. Много интересного можно найти у морпехов в багаже. Сэм что-то крутит, труба поднимается над валуном, поворачивается… Негромкий хлопок, и в сторону кораблика уносится дымная спираль. Все-таки имеется польза от регулярной тусовки среди стрелков – рефлексы срабатывают раньше, чем ты успеваешь что-то осмыслить. Снова падаю за валун, открываю рот…
Буммммммм! Выждав пару секунд, выглядываю из-за своего булыжника. Из кормовой части корабля поднимается густой черный дым. Палуба как будто вздулась горбом. Стойка с пулеметом перекошена, пулеметчика не видно. В воду тихим хлюпом продолжают падать мелкие ошметки, и тишина… Тишина! Дизеля не слышно, а это значит, что негодяйский кораблик потерял ход. Ай да Сэм, ай да молодец! Вдоль берега здесь заметное течение, и нападавших медленно, но верно тащит куда-то к берегу и вправо.
Чет тоже не хочет отставать. Выставляет пулемет поверх своего булыжника. Первая очередь выносит стекла в рубке, еще через пару секунд падает с мачты антенна и повисает на кабеле. Невероятно, я тоже хочу так стрелять!
Расчет «зушки» тоже решает поучаствовать в игре и даже выкапывает на берегу небольшую канаву своими снарядами. Свистят осколки, каменные и железные. Страшно до усеру. Снова валюсь за свой валун. Хочется верить, что метр камня выдержит пару-тройку попаданий. Тренькает пулемет, и снова тишина. Жду секунду, другую, осторожно поднимаю голову. Один пиратский артиллерист лежит на палубе, другой прячется за бронещитком своей пушки. Щиток низкий, прятаться за ним можно, а вот стрелять – фигушки. Вот и славно, отлились кошке мышкины слезки, не все с километра по мирным кораблям безнаказанно лупить.
Достаю бинокль, смотрю внимательно. Желающих гулять по палубе не видно, все попрятались. Кормовой пулемет вряд ли боеспособен, там станок почти на палубе лежит, и перекошен весь. Носовая пушка под Четовым присмотром. Этакий пат наступил в нашей партии – ни враги ничего не могут сделать, ни мы. А течение тащит кораблик и тащит. Еще пара минут, и скроется он из виду под берегом. И Чет не сможет стрелять. А потом… Потом они спустят на воду ту надувнушку, что у них на крыше рубки лежит, и прикатят в гости. А перед этим отбуксируют свою посудину, благо тонуть она пока не собирается, и поставят на якорь в километре-полутора от берега, чтобы десант из пушки прикрывала, при этом оставаясь вне досягаемости наших стволов…
– Чет, – ору я, – бей по надувной лодке! И по плотам! Чтобы на корабле сидели, не высовывались! А то уйдут сейчас!
Вытягиваю из-за спины автомат, упираю локоть в валун, старательно целюсь. Мертвый на палубе плечами чуть шире мушки. Чуть меньше трехсот метров. С дистанцией лучше ошибаться в плюс, ставлю тройку на целике. Целюсь в надувную лодку, короткая очередь. Как раз купил трассирующих патронов, теперь каждый пятый светится. Поэтому вижу, что мимо летят. Перелет. Целюсь чуть ниже. Очередь. И еще. Вроде что-то полетело, куски какие-то.
Снова беру бинокль. Я тоже молодец! Пару смежных отсеков баллона зацепил, лодка перекосилась. Теперь бы еще по мотору лодочному попасть для надежности…
Трещит Четов пулемет, и надувнушка вскипает клочьями. Подпрыгивает и дергается мотор, потом начинают лететь обломки от пластиковых оболочек спасательных плотов. Пауза, короткая очередь по носовой пушке, чтобы артиллерист за бронещитком сидел и не рыпался.
– Так?
– Ага, отлично!
– Извини за задержку, магазин менял.
Вот такой у нас Чет – сперва за другого работу сделает, потом извинится.
Прикидываю перспективы. Сейчас супостатов снесет за мыс. Чтобы по ним и дальше стрелять, придется пробежать метров триста по камням, да еще вверх. Пока добежим, пока руки перестанут трястись, их отнесет на добрых полкилометра, а то и больше. И тут поплохеет уже нам. Как раз хорошая дистанция для пушки и запредельная для нашей стрелковки.
– Сэм, а у тебя еще ракеты остались?
– Нет. Они, суки, тяжеленные и дорогие, мне дали всего одну. Да и ту кумулятивную, осколочно-фугасная или термобарическая утопила бы этих деятелей к хренам. Но как всегда – не было на складе.
Слишком быстро мы собирались. Было бы время, стоило поклянчить у папаши Виндмилла пусть не атомную бомбу, но что-нибудь противокорабельно эффективное. Линкор «Айова», например. Или батарею «Бастионов».
– Я сбегаю погляжу, что там с
