Рокалло потянулся к дверной ручке.
– Осторожно, – шепотом предупредил Шимпазл. – Вот так, по чуть-чуть, тихенько, невежливо его будить. – Он почесал нарыв на лбу, но от этого зудеть стало еще хуже.
– Дверь закрыта изнутри, – шепнул в ответ Рокалло.
* * *– Увы, – облегченно вздохнул Шимпазл. – Наш план провалился. Ну что ж, вернемся в общий зал. Обмозгуем за пивом, что теперь делать. – Он яростно поскреб шею и застонал.
– А почему бы не выбить дверь? – предложила Лирианна. – Такой силач и великан, как вы… – Она с улыбкой стиснула ему бицепс. – Разве что вы предпочитаете ублажать хуна?
Шимпазл содрогнулся, хотя даже хун казался предпочтительнее докучного зуда. Вверху виднелось полукруглое окошко – лишь на самую малость приоткрытое. Но и этого могло хватить.
– Рокалло, будь другом, подсади.
Князь встал на колени.
– Как скажешь. – Он оказался сильнее, чем выглядел, и без труда поднял Шимпазла, несмотря на немалый вес оного. И не особенно смутился, услышав нервные трубные звуки, что доносились из промежности седока.
Прижавшись носом к окошку, Шимпазл сунул язык в щель и, трижды обернув его вокруг доски, что играла роль щеколды, медленно и осторожно потащил ее из паза, но… не удержал, и та с грохотом упала на пол. Шимпазл испуганно отшатнулся, князь Рокалло потерял равновесие, и оба с руганью и стонами рухнули один на второго, Лирианна же проворно отскочила.
А затем дверь распахнулась.
* * *Моллокс Меланхоличный обошелся без слов.
Молча он пригласил их внутрь, и так же молча они повиновались. Шимпазл переполз порог на четвереньках, его спутники живо проскочили следом. Когда все оказались в комнате, Моллокс опять закрылся на щеколду.
Плутоватый Шимпазл под своим мягким беретом изменился до неузнаваемости: жабье лицо распухло, его усеивали волдыри и нарывы, оставленные поцелуями копий маленьких летунов.
– Мазь, – проквакал он, неуверенно поднимаясь на ноги. – Мы пришли за мазью, вы уж извините, что побеспокоили. Ваша грозность, если вдруг у вас что-то есть от зуда…
– Я – Моллокс Меланхоличный, и я не занимаюсь мазями. Поди сюда и коснись моего посоха.
Мгновение казалось, что Шимпазл вот-вот рванет прочь, но в конце концов он кивнул и, прошаркав к магу, неловко взялся за посох своей пухлой рукой. Всезнающее око обратилось к Рокалло и Лирианне. Моллокс ударил посохом в пол, и оно моргнуло.
– А теперь взгляни-ка снова на своих приятелей и скажи мне, что видишь.
Рот Шимпазла открылся от удивления, выпученные глаза выглядели так, словно сейчас выскочат из орбит.
– Девчонку окутывают тени, – ахнул он, – и под веснушчатой мордашкой проглядывает череп!
– А твой дружок князь…
– Демон.
Тварь, назвавшаяся князем Рокалло, рассмеялась. Когда морок рассеялся, глазам остальных предстало тело, которое напоминало красное сырое мясо, светилось подобно солнцу и подобно солнцу было покрыто язвами расползавшейся черноты. Из ноздрей вырывался зловонный дым, ноги оканчивались копытами, под которыми уже дымились половицы, а на руках выросли длинные черные когти, острые как ножи.
Произнеся какое-то слово, Моллокс с размаха ударил посохом об пол, и из теней в углу на спину демону прыгнул женский труп. Обмениваясь жестокими ударами, они кружились по комнате. Лирианна пируэтом ушла в сторону, Шимпазл споткнулся и плюхнулся на свой необъятный зад. Воздух наполнила вонь горелого мяса. Демон оторвал противнице руку и, подпалив, метнул Моллоксу в голову, но мертвая женщина, нечувствительная к боли, другой рукой схватила его за горло, опрокидывая за собой на кровать. По ее щекам, будто слезы, текла черная кровь.
Моллокс опять ударил посохом. Пол под кроватью разверзся, тюфяк накренился, и труп с демоном ухнули в зияющую черную бездну. Через миг оттуда донесся громкий всплеск, за которым последовала настоящая какофония: неистовое верещание демона смешивалось с ужасным свистом и шипением, как будто от тысячи чайников, вскипевших одновременно. Когда кровать встала на место, звук отдалился, но еще долго не стихал.
– Ч-ч-то это было?.. – позеленел Шимпазл.
– Угри. Трактир славится ими на всю округу.
– Но я точно помню: трактирщик сказал, что их здесь больше не подают…
– Нам угрей больше не подают, зато нас подают угрям.
* * *– М-да, гостеприимство «Озерного дома» оставляет желать лучшего, – капризно надув губки, заметила Лирианна.
Шимпазл осторожно двинулся к двери.
– Я намерен припереть к стенке здешнего хозяина. Счет придется серьезно пересмотреть.
Он сердито поскреб нарывы.
– Я бы не советовал возвращаться в общий зал, – остановил его некромант. – В трактире каждый не тот, кем кажется. Волосатая семейка у очага – упыри в человечьей шкуре, заглянули сюда на мясной пирог. Седобородый в линялом наряде рыцаря древнего Торсингола на самом деле злой дух и проклят хлебать здешнюю бурду до скончания века, а все потому, что при жизни скупился на чаевые. С демоном и лейкоморфом мы уже разобрались, но наш услужливый хозяин хуже всех. Самое мудрое – бежать. Предлагаю воспользоваться окном.
Великого Шимпазла не потребовалось уговаривать. Поспешив к окну, он распахнул ставни.
– Проклятье! Озеро! Совсем о нем позабыл. Разлилось и окружило трактир, так что нам не выбраться.
Лирианна глянула через его плечо. И точно, не наврал.
– Вода поднялась, – задумчиво заметила она.
М-да, досадно. Хоть она и выучилась плавать раньше, чем ходить, но маслянистые воды озера настораживали. Конечно, Щекотунчик не дал бы спуску любому шипящему угрю, однако сложно плыть и одновременно орудовать мечом.
Она повернулась к некроманту.
– Похоже, наша песенка спета. Разве что вы спасете нас каким-нибудь заклинанием.
– Какое заклинание выберешь? – язвительно осведомился Моллокс. – Призовем Службу дальней доставки и перенесемся на край земли? Спалим этот мерзкий трактир дотла Великолепным призматическим ливнем? Или прочитать Знобящий холод по Фаандалу, чтобы воды озера обратились в лед и мы могли без опаски по ним разгуливать?
– Да, пожалуйста, – с надеждой повернулся к нему Шимпазл.
– Итак, какое?
– Любое. Великий Шимпазл родился не для того, чтобы закончить начинкой для пирога.
Он поскреб нарыв под подбородком.
– Не сомневаюсь, ты и сам знаешь эти заклинания, – ответил ему Моллокс.
– Знал когда-то. Но у меня украли гримуар.
Моллокс хохотнул. Более грустного звука Лирианна в жизни не слышала.
– Не важно. Все умирает, даже магия. Чары слабеют, заклинания забываются, гримуары рассыпаются в пыль, даже самое мощное колдовство уже не то, что прежде.
– Правда? – заинтересованно склонила голову Лирианна.
– Да.
– Ура! – И, выхватив меч, она пощекотала Моллоксу сердце.
* * *Некромант умер без единого звука. Его ноги медленно подкосились, и он помимо воли упал на колени, в позу молящегося. Когда Лирианна выдернула меч из его груди, над раной поднялась струйка алого дыма, пахнувшая летними ночами и девичьими грезами, сладкими, как первый поцелуй.
– Зачем ты его убила? – потрясенно воскликнул Шимпазл.
– Затем, что он был некромантом.
– Да, но с его смертью мы потеряли единственную надежду на спасение!
– Нет у тебя никакой надежды. – Лирианна вытерла клинок о рукав. – Когда мне было пятнадцать, у отцовского трактира ранили молодого искателя приключений. Мягкосердечие не позволило папе бросить его умирать в грязи, так что мы занесли юношу в комнату наверху, и я его выходила. Вскоре он уехал, а я поняла, что беременна. Семь месяцев мой живот рос, и я мечтала о ребенке с голубыми отцовскими глазенками. На восьмой месяц рост прекратился. С каждым днем я становилась все стройнее. Повитуха мне все объяснила. Чего ради приглашать новую жизнь в умирающий мир? Мое чрево было мудрее сердца. А когда я спросила, почему наш мир умирает, она подалась ближе и шепнула: «Это все колдуны окаянные».
– Но я-то здесь при чем? – Шимпазл поскреб щеки обеими руками, стремясь избавиться от зуда, который сводил его с ума. – И вообще, вдруг она ошибалась?
– Тогда ты умрешь
