– Не утруждайся. Твое проклятие снято. Тебя официально освободили от Старинного кривого пути. Ты свободен, – он покачал головой. – Не знаю, с чего мне пришло в голову направить сюда именно тебя. Не дотумкал сразу, что ты все испортишь.
– Благодарю вас, – сказал Пити.
– Ее благодари, – дьявол кивнул в сторону Перлин, которая выстроила ряд камней разного размера и подбирала их по тону, как ксилофон. – Она так за тебя хлопотала!
– Если уж на то пошло, это все придумал Пити, – возразила Перлин. – То есть мы оба.
– Но в основном я, – сказали Перлин и Пити в один голос.
– Эк вы спелись, – заметил дьявол. – Советую вам поскорее разбежаться в разные стороны и больше не встречаться.
– Сперва мы закончим рассказ, – возразила Перлин.
– Ну как знаете.
Дьявол встал, отряхнул штаны, которые вряд ли могли стать грязней от сидения на камне, и пояснил:
– Пора мне возвращаться в ад, в филиал Южной Каролины. Положиться нынче ни на кого нельзя. Доверь дела замам, так эти мерзавцы убавят жар и будут разносить грешникам прохладительные напитки.
Он присвистнул:
– Эгей! Святится-имя-Твое! Придет-царствие-Твое!
Он шагнул к лошадям и исчез.
– А вот мне интересно… – сказал Пити.
– Интересно – что?
– Он освободил меня от Старого кривого пути, но путь-то все равно существует, верно? Он ведь не ликвидировал его. Путь по-прежнему на месте, и, если на него ступить… ну, допустим, случайно… Кто знает? Может, старик сейчас в «Дыре дьявола» на Восточном побережье, а Молли Горн вовсю лупит его.
– Да ну, перестань. Не настолько уж он глуп.
– Видишь ли, будь он наихитрейшим хитрованом, не стал бы дьяволом, верно?
Перлин покачала головой:
– Я в теологии не разбираюсь. Разве ты не слышал? Я музыкантша.
Усмехнувшись, с молоточком в руке она заиграла на своем каменном инструменте старинную песню собственного сочинения:
– Ла-ла-ла локонавтку,Просторы ла-ла-ла…– Но все-таки эта история про меня, – заключил Пити.
Перлин со вздохом кивнула:
– Как хочешь.
Кейт Эллиот[36]
В мире, где о могуществе и влиянии великих Домов судят по количеству и силе их магов, поиск и вербовка таких магов становятся делом первостепенной важности. Однако цветок волшебного дара способен раскрыться где угодно, даже в самом невероятном месте… даже в самом невероятном человеке.
Кейт Эллиот – автор двадцати шести фэнтезийных и научно-фантастических романов, включая «Двор пяти» (Court of Fives), книгу для подростков, ставшую бестселлером по версии «Нью-Йорк таймс», а также «Отравленный клинок» (Poisoned Blade), сиквел к «Двору пяти». Самое последнее эпическое фэнтези автора – «Черные волки» (Black Wolves), призер премии «Романтик Таймс» за лучшее эпическое фэнтези 2015 года. Также перу Кейт Эллиот принадлежит трилогия «Духовидица» («Ледовая магия», «Ледяной огонь», «Леденящая сталь») (Spiritwalker: Cold Magic, Cold Fire, Cold Steel) – афро-кельтско-постримское приключенческое фэнтези, написанное в жанре альтернативной истории, которое переносит нас в мир газовых ламп, мужчин в изысканных нарядах, роковых женщин и юристов-динозавров. Среди других ее серий – трилогия «Перекрестки» (Crossroads), семитомное эпическое фэнтези «Корона звезд», научно-фантастические романы цикла «Джэран» (Jaran) и сборник рассказов «Кейт Элиот: Избранное». Романы автора становились финалистами «Небьюлы», Всемирной премии фэнтези и премии имени Андре Нортон. Самый последний роман Кейт Эллиот – это «Похороненное сердце» (Buried Heart), третья книга в серии «Двор пяти». Готовится к выходу «Мертвая империя» (Dead Empire), сиквел к «Черным волкам». Настоящее имя Кейт Эллиот – Элис А. Расмуссен, и под ним она написала такие романы, как «Врата в лабиринт» (The Labyrinth Gate), «Звездный туннель» (A Passage of Stars), «Берег революции» (Revolutions Shore) и «Цена Рэнсом» (The Price of Ransom). Родилась писательница в Айове, выросла в орегонской глубинке, а теперь живет на Гавайях, где, сочетая отдых с физическими упражнениями, занимается греблей на каноэ. Кейт Эллиот можно найти в Твиттере по адресу: @KateElliottSFF.
Цветение
И что, скажите на милость, оставалось делать почтенному книжнику, прослужившему Дому Осени всю свою сознательную жизнь? Манса призвал Титуса в свой кабинет и лично отдал приказ.
– Титус, я хочу, чтобы ты взял с собой в поездку Сирену, внучку моего дальнего родственника.
Естественно, отказаться сразу, в лоб, Титус не мог:
– Говорят, женщине уютнее всего у нее дома…
Манса выглядел стариком еще тридцать два года назад, когда Титус пятнадцатилетним мальчишкой появился в этом магическом Доме. Теперь же его глава казался совсем дряхлым, просто сморщенной человеческой оболочкой с выбеленными временем волосами. Правда, проницательный взор мансы мог так пригвоздить человека к месту, что тот чувствовал себя насекомым, выставленным на всеобщее обозрение в музее курьезов.
– Дело старших – указывать путь молодежи. Как самый опытный и сильный провидец нашего Дома, ты должен научить ее следовать своему призванию, раз уж в ней так неожиданно проявились задатки к магии.
Похвала несколько смягчила Титуса, но задание по-прежнему не вызывало у него восторга.
– Неприлично отправляться в путешествие с незамужней девицей, которая тебе не дочь.
– Ты уже и забыл, наверное, когда последний раз путешествовал с дочерьми? – сухо ответил манса.
Титус, стиснув руки в кулаки, задумался над ответом, но мысли путались из-за давящего чувства в груди. Что он мог сказать?
– Конечно, Сирена молода, – вздохнув, терпеливо продолжал манса, – но она женщина, не девица. Она побывала в браке.
– Точно! Теперь вспомнил. – Титус обрадовался перемене темы. – Ее выдали за кого-то из Дома Двенадцати рогов, и муж с позором отослал ее обратно.
– Вообще-то она вернулась сюда по собственному выбору.
– Неблагоразумие – признак ветреной женщины! Я и так уже обучаю двух провидцев. Из-за присутствия девушки наше путешествие станет более беспокойным, и в итоге юношам наверняка будет не до учения.
– Если тебе кажется, что твои подмастерья не смогут вести себя как взрослые люди, я отряжу в компаньонки свою сестру Кэнкоу с одной из ее прислужниц. Что касается Сирены, то у меня имеются все основания полагать, что ты не найдешь в ней ни беспечности, ни ветрености.
– Она создаст нездоровую атмосферу в отряде и втянет нас в какие-нибудь неприятности! Вы знаете, каковы девушки. В прошлом она уже показала свою строптивость и себялюбие. В любом случае, будь у нее и впрямь провидческий дар, что весьма сомнительно, ибо призвание это редкое, она могла бы ограничить его пределами детской и школы, как то надлежит женщинам.
– Цветы без солнца не распускаются. Ей нужно повидать мир, набраться опыта. Сам ведь знаешь наше отчаянное положение: мы плывем в бурных водах, мы почти тонем. Наш магический Дом в числе самых захудалых. Наш род ослаб. В классной комнате всего два начинающих мага, и оба почти ни на что не пригодны, только и могут что свечу потушить.
– Я сделал все, что от меня зависело!
– Титус, я тебя не обвиняю. Все мы сожалеем, что ты потерял сына.
Даже спустя восемь лет перед глазами встала жуткая картина: его многообещающий, умный, еще недавно здоровый сын лежит при смерти, сгорая в лихорадке. Кожа усеяна гнойными волдырями, легкие постепенно отказывают. Впрочем, Титус уже научился не говорить и не двигаться, пока не возьмет себя в руки.
Манса взял со стола пишущее перо, нарочито внимательно его изучил и, чуть нахмурившись, отправил обратно в резную подставку слоновой кости.
– Что касается меня, Титус, – откашлявшись, продолжал он, – я благодарен твоим дочерям. Девушки стали добрыми друзьями моим внукам.
Манса на мгновение замолк. Титус, не видя причины говорить о пустячных девичьих делах, просто кивнул.
Манса, вздохнув, продолжал:
– Сегодня у нас нет ни денег, ни влияния, чтобы склонять другие магические Дома к союзам. Мы отчаянно нуждаемся в свежей крови. Я верю, что Сирена сумеет найти новых
