Фонари, летающие над домами, освещали их мягким светом. Свет падал и из окон и дверей домов. Эльфийка вела их по улице, мимо красавцев и красавиц, смотревших на путников с изумлением. Наконец они пришли к дому, который был намного больше всех прочих. Эльфийка пригласила их войти. Они оказались в большом зале с костровой ямой в центре. В ней было полно пепла и углей, тлеющих красным. От них поднимались струйки дыма, вились вокруг резных опорных столбов и уходили в отверстие в крыше.
Лофт решил, что дом этот очень древний и богатый.
В конце зала стояло высокое кресло. А в нем сидел здоровенный, толстый эльф. На нем был зеленый костюм и высокие сапоги из мягкой красной кожи. Огромный живот нависал над ремнем с золотой пряжкой.
– Что это? – спросил он.
– Этот человек вызвал тебя на магическое состязание, – сказала эльфийка и объяснила правила.
– Идет, – согласился эльф. – Я не прочь заполучить еще одного раба для нашего поселения.
Троллиха сжала плечо Лофта.
– Не трусь, – шепнул он.
– Пригласи всех соседей на наше состязание, – велел сестре эльф.
Эльфийка вышла. Эльф – Альфбранд – поднялся со своего кресла и направился к Лофту, которого заметно потряхивало от волнения. Все в этом надменном толстяке кричало о богатстве и власти. Лофт готов был и проиграть ему. В конце концов, так бы он тоже избавился от троллихи. Но он не знал, к чему это может привести.
– Юнец? – бросил Альфбранд с презрением. – Тощий и бледный. Совсем не интересный. Троллиха точно отправится крутить колесо. Но нужно решить, что делать с тобой. Может, станешь моей подставкой для ног, как римский император у персидского короля в древности. Хотя не похоже, что ты достаточно крепок для этого.
Лофт ничего не ответил. Во рту его было сухо.
– Идите за мной, – велел Альфбранд. – Состязание будет проходить на главной площади. Там хватит места всем желающим увидеть мой триумф.
Лофт пошел за эльфом, и троллиха шла рядом, по-прежнему сжимая его плечо.
Площадь оказалась широкой, осыпанной пемзовой крошкой. Там уже собралось множество эльфов, высоких, красивых, одетых в богатые одежды – большей частью зеленого цвета. А на утесе над ними Длиннонос без устали шагал по кругу, перемалывая зерно.
– Мне бы глоток воды, – попросил Лофт.
Альфбранд повелительно взмахнул рукой. Тут же подбежала юная эльфийка с фляжкой. Лофт жадно пил, наслаждаясь холодной, свежей водой. Затем протянул фляжку троллихе. Она взяла ее и тоже сделала глоток.
– Начнем, – скомандовал Альфбранд и произнес несколько странных слов резким, громким голосом.
Внезапно между ними возникли огромные фигуры. Бык, хрипящий от гнева. Дракон, извивающийся и мерзко шипящий. Громадный горный тролль, одетый в шкуры животных, с дубиной наперевес. Последним возникло непрерывно меняющееся создание – не то грифон, не то орел. Лофту показалось, что фигуры размыты по краям, как будто они были не совсем реальными или находились здесь не полностью.
Он узнал их сразу: лэндвэттир, духи-хранители Исландии. И он знал, что с ними делать. Он взмахнул руками и произнес заклинание изменения.
Бык стал теленком и жалобно замычал, призывая мать. Тролль стал младенцем и с плачем замахал ручонками. Грифон обернулся маленькой птичкой и теперь, посвистывая, кружил над ними. Наконец, Лофт повернулся к дракону и взмахнул рукой. Тот съежился, превращаясь в змею, чем немало удивил всех присутствующих, поскольку в Исландии не было змей. Не дав змее скрыться, Лофт наступил на нее, раздавив голову.
– Неплохо, – сказал Альфбранд. – Но я даже не знаю, что ждет Исландию без ее духов-хранителей.
– Об этом я подумаю позже, – ответил Лофт.
– Теперь покажи мне, на что ты способен, – потребовал эльф.
Лофт на мгновение замер, собираясь с силами. Страха он больше не чувствовал. Его охватил ужас. Но он помнил, что здесь неплохо действуют заклинания призыва, поэтому начал произносить одно из самых мощных заклинаний, известных ему, громко, четко, отчаянно творя пассы, вкладывая в чары всю свою силу и умения.
Еще четыре фигуры появились между ним и Альфбрандом. Одной из них был епископ Готтскальк Жестокий, крепко прижимающий Красную кожу к груди и сердито оглядывающийся вокруг. Три оставшихся оказались теми епископами в митрах, которых он призвал по ошибке на церковном кладбище. На сей раз никакой ошибки не было. Двое епископов опирались на украшенные изящной резьбой деревянные посохи с навершиями из слоновой кости. Хотя, скорее всего, из клыков моржа. Свет их митр нимбом окружал головы епископов. Лофт понял, кто это: исландские святые, Йон и Торлак. Их лица были суровы, тверды, неумолимы; и Готтскальк отпрянул от них. Но жестокому епископу не удалось скрыться. Они встали по обе стороны от него, отрезая путь к свободе.
Лицо третьего епископа хранило печать мягкости, и нимба над головой у него не было. Его посох был железным сверху донизу.
– Я не смог найти подходящего куска древесины, – объяснил он Лофту. – И поэтому попросил кузнеца выковать мне посох из железа. Он не ломается, поэтому безбожникам он не по нраву.
Лофт заметил, что все эльфы отступили подальше. Даже Альфбранд выглядел обеспокоенным. Троллиха отпустила плечо Лофта и тоже сделала шаг назад.
– В какие неприятности ты попал на этот раз, парень? – добродушно спросил епископ. Лофт узнал его: Гудмунд Добрый Арасон, тот самый, который прогнал троллей почти со всего острова Драугней.
Лофту ничего не оставалось, как объяснить ему ситуацию. Он рассказал все Гудмунду.
Когда он закончил, Гудмунд произнес:
– Когда-то тролли сказали мне, что каждое существо нуждается в месте, где можно жить спокойно. Потому-то я и оставил некоторые утесы Драугней без благословения, и тролли по-прежнему живут там. Может, они и не лучшие соседи, но уж точно не худшие.
Этим двоим – Длинноносу и его даме – тоже нужен покой и собственный дом. Поэтому… – Гудмунд направил свой железный посох на утес, где продолжал движение Длиннонос. Бронзовые прутья клетки лопнули. Длиннонос спрыгнул вниз и подошел к троллихе.
– А что до остального… – Гудмунд ударил посохом о землю. Он зазвенел, как колокол, и в земле распахнулась дыра. Гудмунд протянул руку и вытащил оттуда мужчину, ухватив его за длинную белую бороду. Лофт узнал его: это был тот самый человек, что разговаривал с ним в Хоуларе, в пещере троллихи и еще раз, по пути сюда. На этот раз он был худ и сед, хоть извивался с неожиданным для его лет проворством. И, как всегда, вся одежда на нем была черной.
– Ему нужно забрать кого-нибудь с собой в ад, – объяснил Гудмунд. – Не думаю, что тебя, Лофт, ведь ты еще жив и можешь когда-то исправиться. А потому… – Гудмунд взмахнул рукой.
Двое святых подхватили Готтскалька под локти и потащили вперед, не обращая внимания на его гневные крики.
Как только Готтскальк оказался рядом, черный человек схватил его своими костлявыми ручонками и подтянул к себе. Эти двое сцепились так тесно, что Лофт не различал, кто где. Красная кожа оказалась скрыта от глаз их телами. Жестокий епископ верещал от ужаса, но вырваться не мог.
– Пора, – сказал Гудмунд Добрый. Затем схватил сцепившихся мужчин за плечи и столкнул их в дыру. Там они исчезли. Дыра закрылась.
– Таков конец Красной кожи, – заметил Гудмунд. – Никто не найдет ее там, где она сейчас. Ей больше не удастся сбивать людей с пути истинного, как это произошло с тобой. Что же до остальных… – Гудмунд поднял свой железный
