– И что мы с ним делаем? Уничтожаем? – поинтересовался толстощекий парень.
Том с удивлением признал в нем Алана, который много лет назад безуспешно пытался научить его плавать.
– Ни в коем случае, кретин, – ответила Имоджен. – Ты что, хочешь несчастья на свою голову? Чтобы ты ослеп, зубы заболели?..
– Рак, – добавил Колин, – инфаркт, инсульт…
Блейн встал и шагнул к бару. Том все еще держал шахматную фигуру, но торопливо поставил ее на место, когда Блейн криво ухмыльнулся и предложил:
– Томми, играть собрался? Давай я поставлю ладью на место. А? Нет?
Блейн играл в шахматном клубе Лос-Анджелеса и любил прихвастнуть, что является первоклассным игроком, одним из лучших.
У Тома тряслись руки, он поставил ладью на край доски. Фигура упала и скатилась со стойки на пол, а Том, наклонившись за ней, ударился лбом. Блейн покачал головой и повернулся к столу.
– Если мы найдем талисман и поместим его в контейнер, то сможем шантажировать отца, – заявил он. – Пригрозим уничтожением, если понадобится. И, возможно, сумеем-таки угомонить его, говоря, что ищем подходящее тело, в которое он мог бы перейти. Можно использовать планшетку для спиритических сеансов, пусть перечислит, какие у него требования, как именно мы должны подготовить человека. Потом мы скажем, что активно ищем кандидатуру везде, где только возможно. Это может растянуться на годы!
На дальнем конце стола шевельнулся старик с длинной седой бородой. Том знал его – Уильяму, старшему сыну Бенджамина, похоже, было за девяносто. Старик был неизменно хмур и величав, но Люси считала, что он похож на персонажа из вестерна, комика, который хоть раз да спляшет на пыльной улице перед салуном.
– Интересно, как вы рассчитываете его удержать? – хрипло спросил он.
– А? Колин? – сказал Блейн.
Колин сдвинул брови.
– Поместить талисман в жидкость вроде глицерина, так чтобы старик не исхитрился и не достал одного из нас. И какой‐нибудь надежно закрепленный контейнер, чтобы он не мог его сотрясать. Мы должны…
– Глицерин гигроскопичен, – возразил Алан. – Он поглощает воду, в которой наверняка будут минералы, поэтому вскоре станет проводником. Вам нужно трансформаторное масло.
– А что, если это обычный комнатный цветок? – раздраженно спросил Уильям. – Бонсай, например.
– Люси, у него был бонсай? – поинтересовался Блейн.
Люси покачала головой и пожала плечами.
– Тогда можно сделать клетку Фарадея из вешалок для пальто и фольги или еще чего, – нетерпеливо предложил Колин. – Но сперва мы должны найти его.
Эвелин откинулась на спинку стула и посмотрела на потолок.
– А дом большой, – заметила она, – настоящий замок волшебника. Рухляди тут за сто лет накопилось порядочно.
– Он мог хранить свой талисман в каком-то другом месте, – добавил Алан. – Одному Богу известно, в чьих руках тот может оказаться…
Какая‐то женщина, которую Том не узнал, отодвинула стул и встала.
– Ох, ну почему он решил, что может водить машину? В его-то возрасте. Чертов старый кретин, – запричитала она.
Люси сжала кулаки.
– Дорожный патруль сообщил, что на шоссе его подрезала другая машина, – сказала она. – А уж он-то был поумнее любого из вас.
И это правда! Сам Том едва умел читать и писать, но, хотя многие из его родственников могли похвастаться редкими умственными способностями, особых достижений за ними не числилось, а старый Бенджамин читал по-гречески и латыни, мог решать математические задачи со скобками и мудреными греческими буквами, писал книги по философии, физике и даже выпустил несколько томиков стихов. Пока Том еще жил в этом доме, он частенько забредал в библиотеку старика наверху, снимал с полок книги и пытался в них вникнуть. И всякий раз, взяв в руки книгу, испытывал удивление пополам с огорчением, обнаружив, что ничегошеньки не понимает.
– «Сказала безумная из Шайо», – пробормотала Имоджен.[19]
– Надо обыскать весь дом сверху донизу, – предложил Алан. – Люси, есть в доме резиновые перчатки? Нам понадобится много этих штук.
– Разделимся на пары, – вмешался Шкипер. – Только не по принципу «кто с кем ладит», как Колин и Имоджен.
Колин и Имоджен оглядели друг друга с обоюдным презрением.
– Ладит? – прошептала Имоджен, качая головой.
– Или Том и Люси, – добавила Эвелин. – Вообще Тому не надо бы…
Внезапно на полке рядом с баром зазвонил старинный телефон с диском. Несколько человек, сидящих за столом, от неожиданности подпрыгнули, а Блейн хлопнул Люси по руке, когда та потянулась к трубке.
– Это он! – взвизгнула Эвелин. – Он все слышал! А все вы со своим… трансформаторным маслом!
– Заткнись! – рявкнул Блейн. – Я отвечу.
– Включи громкую связь! – сказал Колин.
– Ты что, мне не доверяешь? Впрочем, там все равно нет громкой связи.
Блейн взял трубку.
– Алло? – Он подождал несколько секунд, покачал головой и повесил трубку. – Ничего. Ни слова.
– Да, это точно был он, – убежденно кивнул старый Уильям. – Как только он найдет другое тело, сразу явится сюда. И мало вам не покажется.
– Заткнись! – еще громче закричал Блейн. – Ну и что из того? Тела у него пока нет. Пошли искать чертов талисман, пока старик не нашел себе тела. Быстренько делимся на пары, никаких симпатий.
– Томми пусть идет домой, – заявила Эвелин. – Гертруда предупреждала, что он приносит несчастье. Не обижайся, Томми! И Люси пускай тоже просто посидит здесь в столовой.
Гертрудой звали мать Тома, она была женой Бенджамина до Вивиан. Том слышал, что она предсказывала судьбу и покончила с собой в 2005 году, когда он был совсем маленьким. Он совсем не помнил мать, но на старых фотографиях в кресле сидела величавая красавица. Говорила ли мать, что он приносит несчастье, он не знал, однако выяснять подробности у родственников опасался.
– Да, – согласилась Имоджен. – Все равно он не поймет, что искать. Том, приятно было повидаться, но сейчас… шел бы ты отсюда.
Том наслаждался прохладой возле кондиционера, но при этих словах хлебнул колы и поставил банку на барную стойку.
– Ладно.
– Я подвезу тебя до дома, – предложила Люси. – А потом поеду в Форест-Лон. Мы с тобой знали отца лучше всех, но, кажется, наша помощь никому не нужна.
Женщина, обозвавшая Бенджамина «старым кретином», усмехнулась и замахала руками.
– Нет-нет, Люси, не говори так. Просто ты можешь быть на его стороне.
– Мы все на его стороне, – запротестовал Блейн. – Мы все желаем ему добра, что означает…
– Отойти от дел, – закончил фразу Колин. – Wizard emeritus.[20]
– Дать шанс другим, – подтвердил Шкипер, разглядывая родню.
Том и Люси пошли к лестнице. Том услышал смех за спиной и голос Имоджен:
– А кто привяжет коту на шею колокольчик?
Этаж под столовой представлял собой лабиринт из крохотных взаимосвязанных комнатушек с книжными полками, расставленными вдоль стен и высившимися от пола до потолка. В каждую из них мог вместиться разве что небольшой стул. Комнаты освещались тусклыми желтыми лампами, прикрепленными к потолку. Всюду царил аромат ванили – так пахли старые книги, пропитавшиеся дымком отцовской трубки. Том и Люси пробирались сквозь комнаты кратчайшим путем к выходу на лестницу, ведущую к парковке. Том задумчиво вглядывался в корешки книг на полках.
– Интересно, о чем они?
Том показал на полку.
– Тут, внизу, собраны книги, к которым он потерял интерес, – пояснила Люси. – В основном религия… Честертон, К. С. Льюис, Джордж Макдональд. По его словам, они отрицательно действуют на психику, но недавно я заметила, что он проводил здесь довольно-таки много времени.
Поняв, что так он не удовлетворит свое любопытство, Том спросил:
– Моя… – запнувшись, предпринял новую попытку: – А ты не знаешь, почему моя мать сказала, что я приношу несчастье?
Люси застыла в дверном проеме и оглянулась.
– Нет, я ничего подобного не слышала. У Эвелин голова забита старыми сплетнями и предрассудками.
Она с тревогой посмотрела на него, и воздух охладился на несколько градусов.
– Хочешь,
