На лице мамы проступили красные пятна. Помолчав немного, она сказала дрожащим голосом:
— Я не могу спорить с вами обоими, но и не собираюсь позволить дочери разрушить свою жизнь! Предлагаю компромисс! Если ты, Нарцисса, хочешь устроиться на работу — ради Мерлина! Я возражать не стану! Но немедленный брак с Рабастаном тебе не грозит, и я умоляю тебя, Нарцисса, пока не разрывать помолвку! Если через год работы в Министерстве ты не передумаешь расставаться с женихом — поступай как знаешь! Но пока я очень прошу тебя не торопить события!
— А если Басти захочет жениться на мне в течение этого года?
— Если ты не захочешь выходить за него замуж — то откажи! В конце концов, твой нареченный жених и впрямь слишком медлит со свадьбой! Но пока, родная, умоляю, не разрывай помолвку!
Подумав, я согласилась с просьбой мамы. Я не сомневалась, что никогда не захочу выйти замуж за Басти, но другие кавалеры на мою руку и сердце пока не претендовали, так что торопиться было некуда.
Пока папа пытался найти мне работу в Министерстве, я приступила к реализации еще одного своего плана. В ночь после возвращения с бала, вспоминая разговор Люциуса с кредитором, я поняла, что у меня есть шанс немного улучшить финансовое положение нашей семьи. Однако я очень боялась попасть впросак и решила тщательно подготовиться.
Поэтому следующую неделю я посвятила изучению книг нашей и министерской библиотеки, куда папа по моей просьбе оформил мне допуск, и чтению биржевых сводок. Также я дважды посетила нашего адвоката. Надеяться на благополучный исход моей авантюры помогал и тот факт, что Ж.А.Б.А. по нумерологии был одним из трех выпускных экзаменов, сданных мной на «П».
Ни мама, ни я не сообщили о моем намерении начать службу в Министерстве никому из знакомых. Мама надеялась, что я передумаю; у меня подруг не было, а Руди мои новости вряд ли обрадовали бы.
Вечером двадцать второго июля отец сообщил, что завтра мистер Рэттиган готов показать мне мое рабочее место, а службу я смогу начать еще неделю спустя.
В Министерство я шла с замиранием сердца, надеясь, что служащие столь важного учреждения живут такой же насыщенной жизнью, как и сотрудники Люциуса. Увы, мои мечты оказались очень далеки от истины! Мистер Рэттиган был на удивление похож на сушеного сверчка. Я не очень хорошо знаю зельеварение, но рассуждения моего будущего начальника о необходимости пользоваться котлами строго определенной толщины и в точности донести наши требования до всех иностранных производителей, поставляющих свой товар в Англию, показались мне полным бредом.
Но другой работы пока не было, и даже общение с мистером Рэттиганом казалось мне предпочтительнее брака с Басти, поэтому я решила все же начать службу в Министерстве и одновременно поискать более толковое занятие.
Тем не менее, вернулась в Кэрфри я усталая и грустная. Дверь мне открыла Шелти. Взглянув на домовуху, я испугалась — ее трясло, как в лихорадке, глаза светились, словно у кошки в темноте, а зубы стучали.
— Мисс Нарцисса Блэк, как хорошо, что вы пришли, — пролепетала Шелти. — Там… — она указала в направлении гостиной, — там… такое…
— Да что случилось?! Говори скорей!
Я почувствовала, что у меня подгибаются колени. Моему воображению представились скончавшиеся от гиппогриппа родители, Пожиратели Смерти, пришедшие убить отца за непочтительность к Темному Лорду, и мракоборцы, которые разыскивали наших родичей — Пожирателей Смерти.
Домовуха пролепетала:
— В гостиной мистер Люциус Малфой разговаривает с вашими родителями, мисс Нарцисса Блэк! Идите скорее туда, только сначала наденьте мантию понаряднее!
Я не поняла, зачем нас без приглашения навестил малознакомый человек, встревожилась и, разумеется, не стала переодеваться, а отправилась в гостиную в той же черной рабочей мантии, в которой была в Министерстве.
Увидев меня, Люциус, одетый еще более нелепо, чем всегда, улыбаясь, бросился мне навстречу и быстро заговорил:
— Нарцисса, дорогая, как я рад тебя видеть! Ты очень вовремя! Я только что попросил у родителей твоей руки!
Я на мгновение подумала, что брежу, и резко спросила:
— Что все это значит, мистер Малфой, и почему вы называете меня по имени?
— О, дорогая, — наглец понимающе улыбнулся, — больше нет нужды скрывать наши чувства от всех! Я уже рассказал твоим родителям, как давно и нежно мы любим друг друга, а также о многочисленных доказательствах своих чувств, которые ты мне предоставила!
Мне очень хотелось спросить, что мой самозваный кавалер имеет в виду под представленными мной доказательствами любви к нему. Увы, пришлось промолчать: я понимала, что если Люциус ответит, то мне, видимо, придется, вспомнив манеры тети Вальбурги, выцарапать ему глаза. Но ссориться с этим человеком я категорически не хотела.
— Нарцисса, — подлый обманщик прямо-таки лучился радостью, — похоже, ты еще не веришь, что наше счастье уже близко! Так знай же, что ты уже свободна от своей постылой помолвки! Позавчера я поговорил с Рабастаном Лестрейнджем и его отцом Рэйнальфом и рассказал им о нас! Они согласились, что нельзя мешать истинной любви, и разрешили расторгнуть вашу с Рабастаном помолвку! Я уже показал твоим родителям письмо от твоего бывшего жениха и его отца…
Я взглянула на папу — тот утвердительно кивнул.
Потрясение мое от этой новости было столь сильным, что я, не успев сообразить, что делаю, бросилась наглецу на шею с радостным воплем:
— Люци, дорогой, ты лучший жених в мире!
— Сколько раз я просил не называть меня так, Цисси, — ласково заметил он, тоже обнимая меня. Я в гневе начала царапать шею обманщика, но в этот момент он меня поцеловал. Между прочим, это был первый поцелуй в моей жизни…
Выпустив меня из объятий, мой самозваный жених, сославшись на занятость, почти сразу ушел, а я так и осталась стоять посреди гостиной с ошалелым выражением лица.
— Поздравляю, — сказала мама как-то растерянно. — В некоторых отношениях Люциус — даже лучшая партия, чем Рабастан. Твой новый жених намного богаче и, прямо скажем, красивее прежнего. Конечно, Малфои всегда были торгашами, но, как-никак, их все же признали высокородными…
Настало время обеда, и мы отправились в столовую. Мама продолжала сравнивать достоинства и недостатки моих женихов, а я пыталась понять, что за игру ведет Люциус Малфой. Вряд ли он намерен мне отомстить, ведь ничего плохого я своему самозваному жениху не сделала. Значит, Люциус ведет какую-то игру, в которой решил зачем-то использовать меня. Разумеется, жениться на
