Вот это было удивительно, еще об одном родственнике Аэрис слышал впервые, в поместье его не было сегодня. Хотя кто станет рассказывать рабу? И всё же оставалась еще деталь, которую он должен выяснить.
— А вы… ты не отдашь меня собакам?
На лице Миледаны отразилось такое недоумение, что Аэрис смущенно опустил голову и пояснил:
— Демоны восстанавливаются гораздо быстрее людей, многие мои хозяева желали на это посмотреть.
— Их самих стоит отдать псам! — заявила Миледана. — Нет, Аэрис, мне нужен секретарь. Я не стану тебя наказывать, если будешь хорошо себя вести. Неповиновения я тоже не позволю.
— Разумеется, госпожа.
Он невольно повел спиной, где между лопаток еще оставались крошечные шрамы — следы того, как приучали к послушанию. Повторения Аэрис не хотел. Да и ошейник плотно охватывал шею, не давая забыть о том, где его место. Как бы ни была благосклонна Миледана, она его госпожа.
Что-то неуловимо изменилось. Аэрис ощутил это в самом воздухе, а после на улице послышались крики. Паланкин резко остановился, и Миледана в удивлении вскинула темные очерченные брови. Она выглянула на улицу, нахмурилась, но Аэрис не осмеливался подползти ближе и тоже посмотреть.
— Волнения, — сказала Миледана и повернулась к кому-то около паланкина, видимо, охране. — Нам лучше вернуться.
Но в следующий миг Миледана вскрикнула, распахнула занавесь, Аэрис не успел понять, его оглушили крики, мельтешащие на улице люди и густой запах крови — ее демон не спутал бы ни с чем.
На светлые покрывала паланкина положили мужчину, и жемчужная ткань тут же начала пропитываться кровью. Аэрис узнал Лирмалиса, его яркая зеленая рубашка потемнела, он оставался в сознании, но даже не мог ничего сказать.
— Тише, Лир, тише, — Миледана погладила брата по голове и прикрикнула быстрее двигаться домой.
Паланкин дернулся и тут же устремился прочь от криков и запахов крови и стали. Аэрис заметил, что и ножны Лира пусты — он явно защищался.
Миледана продолжала что-то ласково говорить брату, ее руки зажимали его рану светлыми покрывалами, но те мгновенно пропитывались кровью.
Аэрис мало что понимал во врачевании, его народ использовал травы и коренья, которые остались далеко на севере, где и была его родина. Но он чутко ощущал жизненную энергию, поэтому понимал, что Лир умирает. Ему осталось немного, и до поместья он не дотянет.
— Только не умирай, Лир, пожалуйста. Только не так!
В голосе Миледаны слышалось отчаянье, но глаза Лира уже закрылись, он еще дышал, но в уголке губ выступила кровь.
Аэрис посмотрел на свои руки. Считалось, ни один раб не может обладать магией. Даже из демонов она выбивалась плеткой, специальными зельями, из-за которых их неделями держали, словно животных, на соломе и холодном полу, пока их выворачивало прямо туда же, пока они дрожали от холода и боли, теряя магию.
Еще одна причина, почему демоны так дороги. Не меньше трети просто не переживали этого.
Ни одному хозяину Аэрис не показывал даже намека на то, что его магия осталась при нем. Он никогда не был сильным, у себя в племени он охотился, оставив магию шаманам. Но, как и все демоны, мог ощущать токи жизненной силы, придерживать их и балансировать на грани жизни и смерти. Это пригождалось на охоте, когда от шамана и его трав отделяло огромное расстояние.
Аэрис знал, что может помочь Лиру. По крайней мере, тот точно дотянет до лекарей. Но если Аэрис это сделает, его убьют. Демон-раб, сохранивший магию и осмелившийся ею воспользоваться — это смертник.
Но Лир ему нравился. Он не был похож на заносчивых господ, он не смотрел на него, как на раба, допустил мысль, что тот годится на что-то, кроме ублажения. И Миледана. Она была добра, она не собиралась развлекаться, смотря, как быстро затягиваются раны демона, не держала его в комнате без окон и не заставляла есть корешки, чтобы его член постоянно стоял так, что это даже больно.
Аэрис почти не знал этих людей, но они были добры к нему. Впервые с тех пор, как защелкнулся его первый ошейник, кто-то был добр к нему.
Аэрис коснулся кончиками пальцев раны Лира. Та слабо засветилась, а демон без труда увидел порванные нити жизненной энергии, осторожно повел руками скрепляя их, делая узелки и выравнивая.
Это оказалось сложнее, чем он думал. Лир действительно умирал, Аэрису удалось его задержать буквально на пороге. Он давно не использовал магию, почти забыл, как это делается. Но пальцы сами помнили, как вязать жизненную энергию, как заставлять разрозненные линии снова превращаться в единое полотно.
Когда Аэрис закончил, Лир глубоко и ровно дышал, а кровь прекратила течь. Ему требовался лекарь, который уже без труда сможет помочь. Обессилевший Аэрис почти упал в ворох подушек.
Он не позволял себе уснуть, потому что боялся, что не проснется после этого. Почти как в тумане видел Миледану, она вытирала слезы и что-то говорила брату.
Когда они приехали в поместье, Аэрис тоже шел, почти не соображая. Шел, куда вели, даже если бы это оказалась темница — или мгновенная казнь, любой воин мог стать его палачом, закон позволял делать с рабами всё что угодно. А уж с обладающими магией тем более.
Очнулся Аэрис только в комнате с затененными окнами. Он сидел в кресле, сжался в нем, забравшись с ногами. На огромной кровати лежал Лир, сейчас спящий. Рядом Миледана о чем-то вполголоса разговаривала с седовласым мужчиной, наверняка лекарем.
Аэрис мимолетно удивился, почему он еще жив, и зачем его привели именно сюда. Но госпоже лучше знать. Может, она захочет, чтобы выздоровевший брат потом сам его убил.
Распахнувшаяся дверь громко ударилась о стену, и Аэрис вздрогнул от этого звука. Он, словно молитвы жрецов, отдался где-то внутри черепной коробки, так что демон даже не сразу обратил внимания на вошедшего.
А потом понял, что это наверняка еще один брат. Черты его лица были очень похожи на Лира, только старше, острее. Глаза совсем как у Миледаны, большие яркие.
Только движениями незнакомец ничуть не походил на брата или сестру. Четкие, скупые, сейчас слишком резкие. Простой серый мундир выдавал в нем не просто воина, а тамрина, одного из элитной гвардии императора. И уж наверняка он занимал там не последнее место.
— Что случилось?
Он остановился у кровати, посмотрел на лежащего Лира, и Аэрис видел, как незнакомец едва заметно дернулся: он явно хотел бы подойти к брату, удостовериться, что с ним всё в порядке, но вместо этого сохранил лицо и перевел взгляд на сестру и лекаря. Миледана не была настолько привязана к дисциплине, поэтому радостно кинулась на шею брату:
—
