— Лильсден всегда будет ее домом.
— Возможно, она вернется сюда только после смерти.
Фредерик снова задумался, а я мягко взяла из его рук фляжку. Еще пить мне не хотелось, но я подумала, что и брату уже хватит. И хотя на дне еще плескалась пара глотков, я украдкой вылила их на землю.
— Жаль, здесь нет призраков, — сказал Фредерик. — Иначе это место идеально подошло бы для магических обрядов.
— Каких еще обрядов?
— Тех, что могут изменить жизнь, конечно! Только представь, провести обряд и стать, наконец, тем, кем всегда хотелось.
— Что за сказки, Фредерик!
— Это не сказки… кое с какими полезными людьми отец меня все-таки познакомил. Они зовут себя Орденом и занимаются каким-то оккультизмом. И однажды я найду подходящее место.
Это случилось, когда мы собрались уходить. И я до сих пор думаю, что было бы, если мы ушли раньше? Или не обратили внимания? Или если бы просто не пили ту дрянь? Возможно, тогда та осень стала бы одной из череды многих, а жизнь моего брата сложилась иначе — и я не потеряла его навсегда.
Когда мы уходили, то снова выглянула Луна, и между пышных зеленых кустов мы заметили силуэт девочки. Она была в странной одежде, как будто в очень короткой юбке и укороченных чулках. Она нас не видела, чем-то страшно увлеченная в стороне, и мне показалось, что мы видим не призрака прошлого, а призрака будущего.
Девочка исчезла через секунду, а мы с братом также стояли и смотрели на то место. Только Фредерик выдохнул:
— О боже.
========== 2. ==========
Мы никому не стали рассказывать. А Маргарет уверили, что не нашли ничего интересного. Она не хотела отправляться вслед за Мэри Луизой, поэтому охотно поверила.
Что касается меня, то я была напугана. Но мне и себя удалось убедить, что это был лунный свет и алкоголь, а вовсе не что-то необъяснимое или сверхъестественное. Фредерик тоже вел себя как обычно. И хотя пару раз я видела его в задумчивости бродящим рядом с оранжереей, но не придала этому значения. Полагая, что он тоже ищет рациональное объяснение.
Этот вопрос тоже не дает мне покоя. И, возможно, когда каждую осень падающие листья начинают скрестись в окно, меня мучает именно он: могла ли я что-то сделать? Что, если бы в то время я поговорила с Фредериком? Что, если бы рассказала отцу или матери, и они что-то предприняли? Я не знаю. И чувство вины для меня такое же постоянное, как наступление осени каждый год.
Спустя неделю отец с Фредериком уехали в Лондон, я и думать забыла о нашем призраке. Лильсден окутывала осень. Теперь почти каждое утро между деревьями стелился туман, а при прогулках под ногами шелестели пожухлые листья. Мы без опаски подставляли лица редкому солнцу — потому что больше оно не грело. И, закутавшись в паутины шалей, все больше времени проводили внутри деревянных стен, поближе к камину.
Ллевелин отправился в новую школу, и мы с сестрами гадали, сколько он продержится в ней. Я предполагала, что до весны, Маргарет меня поддерживала, поэтому Кэролайн сразу заявила, что он вернется уже к Рождеству. А Элинор фыркнула и сказала, что Ллевелин будет в школе до мая, пока не начнется кое-что для него поинтереснее — сезон в Лондоне.
В самое темное время осени, когда казалось, что все дни — это ночь и туман, в Лильсден вернулся отец. Но с ним был не только Фредерик, но и его знакомая — мисс Лиллиан Мур.
Мы были ею очарованы. Бойкая миниатюрная брюнетка, которая полагала, что женщины могут добиться не меньшего, чем мужчины, стоит им только позволить. Отец подобных взглядов откровенно не одобрял, но мисс Мур терпел по одной ему ведомой причине — кажется, один его важный друг попросил об одолжении.
Элинор, конечно же, по секрету сказала, что отец мисс Мур какая-то важная шишка, а Фредерик надеется жениться на девушке. Но даже я сомневалась в правдивости этого утверждения — по крайней мере, во второй его части. Она была совсем не во вкусе Фредерика, и он сам не проявлял к ней того внимания, какое мог бы. Но я видела, он тоже хочет, чтобы она была здесь.
Официальным же объяснением пребывания мисс Мур в стенах нашего дома было то, что она прекрасная художница и хочет сделать несколько зарисовок Лильсдена с натуры. И Фредерик любезно предложил провести ей неделю в поместье.
Лиллиан Мур ради приличия даже взяла с собой горничную, да и пейзажи действительно рисовала. Я их видела, они были прекрасны. У меня в спальне до сих пор висит один из ее набросков.
Однажды, кажется, на третий день пребывания гостьи в Лильсдене, я гуляла среди аллей, когда заметила мисс Мур. Она стояла с мольбертом примерно на том же месте, где в начале осени сидели мы с сестрами, но лицо Лиллиан было обращено к поместью. Хотя рисовала она вовсе не его, а оранжерею.
— Какая чудесная картина, — похвалила я, подходя. — Надеюсь, не помешала?
— Что вы, это же ваш дом. Вы вольны делать, что пожелаете.
Мне показалось, в ее голосе прозвучала легкая насмешка. Как будто она подчеркивала, что моей судьбой распоряжается отец, и Лильсден мой дом, пока он не пожелает выдать меня замуж. Мне внезапно захотелось показать этой особе, что она не права. Что и она, и Фредерик носятся с какими-то глупыми мечтами вместо того, чтобы жить настоящей жизнью.
— Однажды этот дом формально будет принадлежать Фредерику, — сказала я. — И его жене. Но брат всегда будет мне рад.
— Не сомневаюсь в этом, мисс Лойд.
Она макнула кисточку в зеленую краску и ярче обозначила растения за стеклянной стеной оранжереи.
— Ваш брат много рассказывал о вас. Вы тоже пишите?
— Немного, — смутилась я, — не так хорошо, как он.
— Вы себя недооцениваете.
— Откуда вам знать?
— Ну, Фредерик показывал некоторые из ваших работ. Очень недурно. Я уверена, лондонские издатели в очередь бы выстроились, чтобы их опубликовать.
Я не знала, чего во мне больше: радости от того, что кто-то, помимо брата, оценил мои неуклюжие рассказы, или страха от того, что кто-то, кроме него, их прочитал. В любом случае, я подумала, что обязательно доберусь до Фредерика и надеру ему уши!
Тем временем Лиллиан вернулась к пейзажу, добавляя незаметные мазки краски, от чего холст как будто оживал.
— Вы ведь не такая, как ваши сестры. Вы тоже стремитесь к большему, к себе. Как Фредерик. Возможно, стоит присоединиться к нам?
— Присоединиться в чем?
Она опустила кисточку и внимательно
