Может, именно поэтому машина не отставала.
Она еще пару раз попыталась сбросить их в кювет, и после очередного раза Анубис снизил скорость — наверняка тоже куда медленнее, чем мог бы, но Персефона была благодарна. Руки без перчаток совсем замерзли и одеревенели, девушка не была уверена, что смогла бы удержаться.
Мотоцикл остановился, машина встала чуть впереди.
Анубис снял шлем и, не поворачиваясь, сказал:
— Будь готова. Если что, стартуем и обходим их.
— Хочешь поговорить?
— Тебе разве не интересно, кто это и зачем?
По правде говоря, Персефоне было любопытно. Кто мог выследить их на пустынной дороге за городом. Оставалась еще небольшая надежда, что кто-то из местных решил поиграть.
Мысль истаяла, когда вместе с открывшейся дверцей в ночь вырвались сполохи теней. Гибкие щупальца, истаявшие черным дымом — просто демонстрация силы, чтобы показать, что это она.
Геката изменила своей любви к юбкам: на этот раз на ней были темные джинсы и черная водолазка. Только обилие серебряных украшений осталось тем же: плотно охватывающие запястья широкие браслеты, кулоны с изображением Луны, длинные серьги-капельки. Темные волосы Геката собрала в высокий хвост. Любимая ею шоколадная помада.
Она шагала легкой походкой, сейчас похожая на обычного человека.
Анубис оставил мотоцикл, повесив шлем, Персефона осторожно двинулась за ним, одновременно с Анубисом поняв, то, что он озвучил:
— Она не одна.
Геката вышла с пассажирского сидения, оставив дверцу машины открытой. С ней еще водитель.
Она подошла близко, но стояла расслабленно, как будто хотела поговорить. С равнодушием скользнула взглядом по Анубису и посмотрела на Персефону:
— Привет, сестренка.
Персефона никогда не говорила об этом с матерью, хотя наверняка зря. Сейчас, на темной дороге, продрогнув и сцепив заледеневшие руки, Персефона думала, что хотела бы знать, как так вышло, что Деметра связалась с Зевсом, и у них родилась Геката. Отцом самой Персефоны был смертный, но Геката всегда называла ее сестрой.
— Не лезь в это, — тихо посоветовала Геката. — Я не хочу, чтобы ты пострадала.
— Не поздно ли? Ты выпустила Кроноса.
— Я не хотела, чтобы он вредил тебе.
— А что насчет Подземного мира? Ты разрушаешь его. Это мой дом.
— Это не твой дом. С тобой ничего не случится, если его не станет.
В глубине души Персефона знала, что это так. Гадес — владыка Подземного мира, он его создал, он им управлял. Персефона прежде всего богиня весны, она королева по мужу, а не по крови или праву создателя.
Вот только Подземный мир всё-таки ее дом.
— Ты не понимаешь, — даже сама Персефона слышала, как наивно звучат ее слова.
Геката улыбнулась грустно и отвела руку, как будто у нее что-то было за спиной.
— Это ты не понимаешь, Сеф.
Она ударила быстро, в запахе перезрелых ягод и шелесте папоротников у темных корней деревьев. Молниеносный выпад в сторону Анубиса, Персефона даже не поняла, что происходит, а в следующий момент уже увидела в руке Гекаты то ли нож, то ли кинжал, испачканный алым.
— Мне не нужна твоя смерть, принц мертвых. Мне нужна твоя кровь.
Она развернулась и пошла обратно к машине с приветливо распахнутой дверцей. Персефона, может, и хотела бы кинуться за ней, чтобы вытрясти ответы, но ее больше волновал Анубис. Он молча прислонился к мотоциклу, зажимая рукой бок, и Персефона видела, что его рука в крови.
Она ощущала силу Анубиса, он явно хотел ответить Гекате, но сдержался. И вовсе не из-за раны — Персефона почти сразу поняла, что из-за нее самой. Испугался, что не сможет держать силу под контролем и заденет Персефону.
Она вытащила из кармана телефон, чтобы позвонить Гадесу или еще кому-то, но темный экран не подавал признаков жизни, и можно было поспорить, что это работа Гекаты.
— Где твой телефон?
Анубис повернулся боком, подставляя карман куртки, Персефона выудила оттуда телефон, но и он был мертв.
Хлопнула дверца машины, и та газанула в ночь.
— Сдохли! — с раздражением сказала Персефона. — Ты как?
Анубис криво усмехнулся:
— Жить буду. Она не хотела серьезной раны.
— Ты уверен?
— Между прочим, я учился на медика.
— Пару лет! И когда это было!
— Вряд ли анатомия с тех пор изменилась. Мне просто нужно время на регенерацию.
Тела богов восстанавливались куда быстрее человеческих. Стянув с шеи шарф, Персефона приложила его к ране:
— Ты можешь уйти в Дуат и переждать там. Если не перенесешь меня с собой, я просто дойду до ближайшего дома и…
— Нет.
Она нахмурилась, готовая выдать что-то про упрямство, но Анубис добавил:
— Не раньше, чем кровь остановится. Иначе нельзя. Кровь… она размывает границы Дуата. Может, именно этого и хочет Геката. Чтобы я пошел туда, а она следом.
— И что теперь?
— Вернемся в город. На мотоцикле, у меня не хватит сил перенести нас. Пойдем к остальным. Надо предупредить Гадеса.
— Что?
— Не знаю, что задумала Геката, но ей может понадобиться и его кровь.
— А что там про размытие границ…
— Ей не хватит того, что есть сейчас. Не знаю, зачем она… поехали, Сеф.
Она видела, что шарф пропитывается кровью, и не стала спорить. Лучше как можно быстрее добраться до своих, а с остальным они успеют разобраться потом.
Мотоцикл двинулся медленно, как будто с трудом, и уже не так ровно держался на дороге. Поэтому Персефона почти выдохнула с облегчением, когда вокруг наконец-то начал вырастать город. Правда, она узнавала места: до дома Сета еще ехать и ехать. Гор, кажется, жил где-то там же. Она пыталась вспомнить про Амона, он вроде перебрался в отель, но после возвращения оставался у Сета.
Мотоцикл остановился, Анубис снял шлем, как будто никуда больше не собирался ехать. Он тяжело дышал, и, соскочив с мотоцикла, Персефона расстегнула его куртку: шарф весь пропитался.
— Тебе не кажется, что кровь должна остановиться?
— Это было обычное оружие, — Анубис качнул головой. — Я бы почувствовал. Не знаю, почему регенерация так долго не работает. Я не уверен, что смогу ехать дальше.
Персефона снова проверила оба телефона: глухо. Огляделась, судорожно соображая, где в городе можно найти телефон. Может, поймать такси? Их вообще впустят в машину или сразу вызовут полицию?
— Здесь есть дом, — Анубис кивнул в сторону. — Там живет моя знакомая. Позвоним от нее.
— Она нормально относится к ночным визитерам, истекающим кровью?
— Вот и узнаем.
Анубис тяжело слез с мотоцикла, его шатало, но по переулку он шел уверенно, держа бесполезный уже шарф.
— Что за знакомая? Расскажи о ней.
Персефона хотела, чтобы он продолжал говорить.
— Подвозил ее недавно.
