Анубис сел на кровати, стараясь не потревожить псов Сета: несколько спали на постели, согревая небольшими телами, другие устроились на полу.
Голова была мутной, бок болел, но несильно, регенерация явно взялась за дело. Ощущалась только слабость, и она бы не пугала, если б Анубис не чувствовал, что вокруг шелестят мертвецы.
Когда-то Анубису с трудом удавалось совладать со своей силой, слишком стихийной и хаотичной. Тогда Сет и научил его простому упражнению: сосредотачивайся на дыхании. Считай вдохи и выдохи, пока не придешь в норму.
Границы Дуата трещали по швам, но Анубису удавалось их удерживать. Мертвецы напоминали о себе, но ему тоже не было так уж сложно держать.
Вдох.
Выдох.
Анубис вспомнил, что с Дуатом всё не так хорошо: этот мир в порядке, только потому, что выпивает жизнь из Гора. Убивает его брата.
Мысль сбила с настроя, позволила мертвецам снова взвиться вокруг, липко присасываться, утаскивая куда-то. Они вовсе не хотели. Но он оставался проводником. Дуат просачивался сквозь него, пытался уцепиться — как и Анубис сейчас цеплялся руками за постель в веселый синий горошек, стискивал пальцами, как будто это могло помочь.
Ему казалось, он слышит голос Гора. Но тот не был таким маяком, как Сет, четким, к которому Анубис всегда мог пойти.
Мертвецы старались задержаться, а в итоге утаскивали даже не его божественную сущность, а самого, вместе с телом.
Анубис соскользнул, переместился на изнанку Дуата.
========== 8. ==========
— Это что, чай из пакетика? Если Нефтида увидит, что ты нашел на ее кухне такую гадость, то выставит вон.
Гор посмотрел на бумажку этикетки, которую держал в руке, пока бултыхал пакетик в кипятке. По правде говоря, он просто не стал искать на кухне, где тут может быть чай, и как его заварить — нашел в каком-то ящике пакетик и ладно.
Спросить у Амона тоже не сообразил, так что тот сейчас тыкал в его сторону лопаткой, с которой вот-вот грозилась свалиться белёсая капля. Отвернувшись, Амон успел сунуть ее в вязкое тесто и вылил очередную зашипевшую порцию на сковородку.
— Нефтида сама сказала мне оставаться, — пробурчал Гор.
Он вытащил чайный пакетик и аккуратно положил его на салфетку на стол. Мусорить на кухне Сета хотелось меньше всего.
— Конечно, — хмыкнул Амон, не отвлекаясь от блинчиков. — Она понимает, что ты тоже ждешь, когда Анубис вернется. Почему не вместе с остальными. Тем более не надо рассказывать, что ты тут бизнесом занимаешься. Кому нужны яхты в Лондоне?
— Ты удивишься…
— Да ладно, у тебя здесь почти отпуск. Вот вернешься в Калифорнию, там и займешься делами.
— Если вернусь.
Амон глянул на него через плечо:
— Сколько ты уже не ел?
Сначала Гор не понял, с чего вопрос. В нем не было заботы, скорее, так врач спрашивал у людей, чтобы составить полную картину — Гору приходилось это слышать. Он пожал плечами и решил ответить честно:
— Со вчерашнего вечера. Я ужинал, когда Инпу позвал.
— Ну, не сутки, но близко к тому.
Ловко сняв со сковородки блинчик, Амон шлепнул его на тарелку и поставил ее перед Гором:
— Попробуй. И скажи, не слишком ли сладко вышло.
Гор поковырял блинчик. На его взгляд, вышло отлично, о чем он тут же сообщил. Амон с удовлетворением кивнул и вернулся к плите. Гор положил вилку на тарелку: есть ему совершенно не хотелось, хотя блинчик и правда был вкусным.
Чай вот не очень, хотя Гор плохо разбирался. Правда, напитки Нефтиды, пахнущие ягодами и осенью, намного лучше, но она сама сейчас была где-то в квартире. Вместе с Сетом, который весь день ходил то с ноутбуком, то с телефоном. Он решил поработать из дома.
Даже Гор не мог попасть на изнанку Дуата, но он четко знал, что Анубис там. Оставалось только ждать, когда тот сам вернется.
За окном сгустились вечерние тени и зажглись городские огни. Осень швыряла в стекло пригорошни редкого дождя, и Гору не хотелось думать, что придется всё-таки возвращаться к себе. Нырять в стылую ночь и куда-то ехать. И он не был уверен, что уснет.
Даже солнечный Амон пока что спать не собирался: он включил подсветку под шкафчиками, нажал еще несколько кнопок, так что на кухне царил очень мягкий свет. После очередного блинчика Амон положил рядом телефон, включив на нем ненавязчивую мелодию.
Гор даже не пытался сдержать улыбку: это напоминало, как Анубис управлялся в баре. Оставалось только гадать, кто на кого повлиял.
— Тебе правда нравится? — спросил Гор. — Готовить?
— Конечно. Очень успокаивает. И мысли в порядок приводит. Будешь еще блинчик?
Ответ ему явно не требовался, но Гор на всякий случай снова взял в руки вилку, как будто продолжал есть тот, что лежал в тарелке. Телефон в кармане завибрировал, и Гор достал его, чтобы прочитать очередное сообщение от матери. Кажется, третье за сегодняшний день.
По-хорошему, стоило ей перезвонить, но Гор никак не мог собраться. Он чувствовал себя усталым от одной только мысли, что надо изображать веселость и уверять ее, что всё нормально: Исиде не стоило знать ни про умирание, ни про Дуат. А то она бы могла и сюда явиться.
С Сетом у Исиды не особо ладилось: она постоянно припоминала, что тот хотел убить Осириса. С Анубисом тоже не сложилось: сын мужа от другой женщины, Исиду можно было понять. С Амоном общего языка не находили: после того, как она занялась колдовством и хотела силой выпытать тайное имя Ра, Амон ей не очень доверял.
Даже Гор был готов признать, что иногда Исида перегибала палку. Хотя матерью была хорошей. Просто сейчас Гор не готов что-то ей рассказывать или «изображать веселость». Куда проще ему здесь, где никто ничего не требовал и не ждал.
Гор всегда был «золотым мальчиком» египетского пантеона.
Сиятельный сокол, рассыпающий золотые искры, бог жизни и ясного голубого неба. Венценосный сын Осириса, владыки египетского царства мертвых.
Иногда он чувствовал себя одиноким, но не думал, что это нормально. Ведь как мог жаловаться кто-то вроде него?
Гор вырос среди плодородного нильского ила, среди солнца и людей, с матерью, которая пользовалась уважением и не лезла в дела сына, когда он стал старше. По крайней мере, пыталась. Исида восхищалась Гором, даже как-то говорила, что именно ему стоит быть владыкой египетского пантеона.
Сам Гор к власти не рвался никогда. Он поддерживал фараонов, всегда был их покровителем — и этого было более чем достаточно.
С Амоном они познакомились поздно и сразу нашли общий язык. В отличие от многих других богов, Гор сразу понял, что Амон — отнюдь
