Вдох.
Выдох.
Анубис ненавидел эти сны о психушке и подозревал, что их увидели бы все участники, если б попали на изнанку. Но это было привычно, он мог с этим справиться.
Его изнанка — это бесконечные комнаты, убранные в бордовых тонах. Поворачивая очередную ручку, толкая обитую бархатом дверь и переходя дальше, никогда не знаешь, что там обнаружишь.
— У тебя всегда должна быть цель на изнанке, — говорил Осирис. — Иди туда только с целью. Иначе забудешь, что делаешь, и можно потеряться.
От густых красных тонов окружающего мира веяло тревожностью. Но больше всего беспокоила не эта будто бы кровавая дымка. Музыка. Слегка шипящая, старая пластинка, женский голос повторял несколько нот. И это звучало как мелодия для призраков. Старинная песня из фильма ужасов, где мужчины танцуют в потрепанных фраках, а женщины в припыленных шелковых платьях. И там, где руки не прикрыты перчатками, проглядывают кости и иссохшие лоскуты кожи.
Анубис открыл очередную дверь, но теперь тут не было психушки. Просто изломанные, мертвые тела, в которых он легко узнал Сета, Нефтиду, Амона, других богов. Посреди них, прямо на испачканном кровью полу сидел Гор. Он поднял голову и в упор посмотрел разными глазами:
— Ты убил их.
Что-то новенькое. Обычно на его месте бывал Амон.
— Они доверяли тебе, Инпу. Верили в тебя. Зря, правда же? Ты не умеешь отдавать, ты только принимаешь. Может, у тебя больше общего с Луизой, чем ты думаешь? Ты такая же бездна, как и она. Чертова черная дыра, которая способна только поглощать, но не может ничего отдавать взамен.
— Я всё это знаю, — зло ответил Анубис. Осторожно перешагнул через чье-то тело, не смотря вниз. — Придумай что-нибудь новое.
Двери открывались и закрывались, комнаты под одну и ту же мелодию сменяли друг друга.
Он забыл, зачем пришел сюда.
Он не помнил, какая дверь ведет на выход.
Анубис сосредоточился, понимая, что ему в любом случае стоит убираться отсюда, если он не хочет потеряться. Из-за чего бы он ни пришел сюда изначально, теперь стоит уходить.
Анубис замер на пороге новой комнаты. Это не было выходом, но и видение изменилось. В пустой комнате, обитой бордовым, в центре сидел Амон. Такой же потерянный и потухший, каким видел его Анубис, когда тот вернулся.
Только теперь на месте его глаз были ужасные раны, а на щеках застыли кровавые дорожки.
Закрытая дверь за спиной казалась твердой и такой устойчивой. Анубис ощущал себя усталым.
— Пожалуйста, хватит, — прошептал он, хотя прекрасно знал, что сейчас нет Осириса, который сможет вывести его в Дуат, как раньше.
Видение Амона подняло голову, а вслед за ней и дрожащую руку:
— Инпу? Пожалуйста, не оставляй меня одного.
Анубис прекрасно понимал, что если он приблизится и коснется Амона, поверит ему, то увязнет еще глубже. Но и смотреть на друга было невыносимо.
— Инпу, пожалуйста…
За спиной Амона появился Осирис. Такой, каким его запомнил Анубис, суровый, с морщинкой между бровей:
— Ты разочаровываешь меня, Инпу.
Анубис никогда раньше не видел на изнанке Осириса. И вот так вместе друг с другом видения обычно не оказывались.
Это было слишком неожиданно, и Анубис сказал первое, что пришло в голову:
— Я скучал.
Осирис покачал головой и растворился красноватым дымом под звуки той же навязчивой мелодии. Она не прекращалась ни на миг.
— Инпу, пожалуйста… не оставляй меня одного…
Анубис сполз по двери вниз, на пол, не в силах оторвать взгляд от месива на том месте, где должны быть глаза Амона.
— Инпу… мы смотрели не туда. Геката не хочет власти. Ей не нужны миры мертвых. Надо понять, чего она правда жаждет. Пока не стало слишком поздно.
Анубис запомнил эту мысль, он понимал, что это важно, хотя никак не мог сообразить, почему. Он смотрел на Амона, слепо шарящего по алому ковру.
— Воробушек.
Нахмурившись, Анубис посмотрел по сторонам, но Гора не видел. И в то же время ощущал его и Нефтиду. И четкий приказ Амона, который заставлял вставать и двигаться вперед.
Амон — глава пантеона, и он приказывал явиться.
Анубис обошел безглазую фигуру и раскрыл новую дверь, смело шагая вперед.
Он терялся в красном тумане, не мог понять, куда двигаться. Обычно выход находился просто, Анубис шагал словно под водой, но точно вперед. А тут вокруг только красный туман, за который он никак не мог ухватиться.
Найти дорогу.
— Инпу, черт бы тебя побрал, где ты?
Сет всегда оставался маяком. Чем-то твердым, к чему Анубис всегда возвращался, в чем мог быть уверен. Сет — единственное постоянное в жизни, несговорчивый и грубоватый, кто всегда был большим отцом, чем Осирис.
Кто никогда не оставлял.
Анубис вынырнул из тумана, ориентируясь на Сета. И через мгновение ощутил его силу бури. Тусклый свет комнаты вокруг и голоса вместо навязчивой мелодии изнанки.
У Анубиса не было сил говорить, он только уткнулся лбом в Сета, ощущая, что тот реальный и такой же устойчивый, как всегда. Шелестящий меж пальцев песок.
— Ему надо отдохнуть, — голос Гора. — Это нормально. Просто выспаться.
Анубис не был уверен, что не уснет прямо здесь и сейчас — точнее, уверен, что именно это он и собирается сделать.
Комментарий к 8.
Вся серия про психушку - это драбблики АУшки из психушки в сборнике (https://ficbook.net/readfic/6510864).
Тлен. В “Руках” всё гораздо оптимистичнее)
========== 9. ==========
Гадесу снилась кровь.
Он стоял на вершине одной из открытых площадок Подземного мира. Смотрел на город, изгибы мостиков, раскидистые деревья, многочисленные переходы и топорщащиеся башни. Он видел свой привычный мир, который всегда был частью его самого.
Но сейчас всё застилал тяжелый запах железа. И фиолетовые искры, привычные в Подземном мире, прибивала густая алая кровь.
Она лилась с неба. Дождь, которого никогда не было и не могло здесь быть. Жирные красные капли, стекавшие по камням, ручьями вихрящиеся между башен. Гадес чувствовал капли и на своей коже. Он стоял под этим дождем, ощущая, как кровь пропитывает его волосы, одежду, срывается с опущенных кончиков пальцев.
Льющаяся с неба кровь лезла в глаза, и Гадес с раздражением провел по ним ладонью, хотя лучше не стало.
Подземный мир, всегда бывший черным и фиолетовым, теперь казался багровым.
Однажды Анубис расспрашивал Гадеса, есть ли изнанка у Подземного мира. Он тогда предположил, что, если нет, возможно, Гадес о ней не знает. Предположение казалось абсурдным, уж Гадес точно знал, что есть, а чего нет в его мире. Но сейчас невольно вспомнил эти слова.
Анубис говорил, изнанка Дуата для него тоже в багровых тонах. Цвета крови внутри тела.
Гадес проснулся под утро. Он всегда знал, какое сейчас время суток там, у людей, а Подземный мир отзывался, тут светлело тогда же, когда у людей — там, где находилась
