— Прекрасно. Какая квартира?
— Не знаю.
Они остановились перед запертыми стеклянными дверьми. Персефона глянула на дом и прикинула, сколько квартир может располагаться на четырех этажах. Выбора особо не было, поэтому она начала нажимать на интеркоме все квартиры по очереди, ожидая ответа.
В первой так никто и не ответил. Во второй мужской голос никак не мог быть Мартой, но Персефона уточнила на всякий случай, после чего пополнила свой словарный запас ругательств. Пока дозванивалась в третью, глянула на Анубиса. Он стоял рядом, прислонившись спиной к стене и прикрыв глаза. Когда начал медленно сползать вниз, Персефона перепугалась, пытаясь его подхватить:
— Эй-эй, только не отключайся!
Он выпрямился, моргая и приходя в себя, как раз в этот момент интерком третьей квартиры ответил сухим голосом:
— Кто это?
— Нам нужна помощь! Просто позвонить! Здесь живет Марта? Анубис сказал…
Персефона замолчала, совсем растерявшись. Словно в насмешку, сверху начал накрапывать дождик. Почти отстраненно подумала, что хотя бы смоет кровавые следы.
Интерком зашипел, а потом дверь раскрылась, и Персефона радостно почти затолкала Анубиса внутрь.
Около раскрытой деревянной двери в квартиру их ждала сухонькая старушка со строгим взглядом за толстыми стеклами очков. Позади нее маячила юная девушка — видимо, та самая Марта.
Персефона испугалась, что, увидев их, старушка нырнет обратно в квартиру и запрет дверь, но ее прозрачные глаза только расширились, и она отступила, пропуская внутрь.
Анубис плюхнулся на пластиковый стульчик в маленькой гостиной, Персефона оглянулась в поисках телефона. Ей нужна была уверенность Гадеса и невозмутимость Нефтиды, с которой та всегда доставала аптечку, чтобы лечить «ее мальчиков».
Телефон ответил оглушительной тишиной.
— Тоже не работает, — сказала Персефона, убеждаясь, что Геката могла повесить на них что-то из своих теней. Боги учились жить в современном мире, а Сет как-то говорил, что воздействовать на технику проще простого. Даже он умел использовать свою силу и песок, чтобы отключать камеры.
— Я не смогу нас перенести, — негромко сказал Анубис. — Сил не хватит. Но могу позвать Гора.
Тот, как и Анубис, был одним из немногих богов, кто умел перемещаться в этом мире. Анубис использовал для этого чужие смерти, Гор — жизни. Они оба ходили сквозь пространство этого мира, и оба могли перемещаться в Дуат из любой точки — в отличие от входа в Подземный мир, который был именно дверью.
Анубис сполз на пол и, вытянув руку, нарисовал несколько знаков на тонких прямоугольниках ламината. В тусклом электрическом свете бордовые египетские иероглифы, значения которых Персефона не знала, выглядели почти зловеще.
— Он придет, — упрямо сказал Анубис. Как будто не был уверен. Как будто убеждал самого себя.
Кровь может звать.
Гор появился внезапно. С легким хлопком, в ворохе золотистых искр — сразу натолкнувшись на стол, но успев подхватить вазочку с него. Гор оглядел всю картину: стоящую Персефону, рядом с ней старушку и девушку, брата в крови на полу.
— Что с вами случилось? Сет всех поднял, он что-то ощутил. Они с Гадесом послали собак, Амон телефоны обрывал.
Говоря всё это, он присел на пол, осторожно осматривая рану Анубиса. Нахмурился, но беспокойства на лице Гора не было:
— Воробушек, во что ты успел ввязаться? Вроде ты здесь старший брат, а не я.
Анубис даже огрызаться не стал, он сидел, опустив голову. Гор глянул на старушку:
— Где у вас ванная? Аптечка мне бы тоже не помешала. Ты поможешь?
Последнее было обращено уже к Марте, которая растерянно кивнула. Гор успел бросить и Персефоне:
— Если телефон не работает, позови Цербера. Псы Сета с ним.
Когда они скрылись в ванной, Персефона сосредоточилась. Ей оставалось только корить себя за нерасторопность: и правда, могла ведь позвать Цербера, а он бы привел Гадеса. Пусть долго, но лучше так, нежели ломиться в каждую квартиру в доме.
Доберман появился из воздуха вместе с юркими псами Сета, из-за которых в гостиной сразу стало тесно. Темными росчерками они метнулись в сторону ванной, откуда был слышен шум льющейся воды. Доберман ткнулся лобастой мордой в руку Персефоны.
Она погладила Цербера, прошептала что-то успокаивающее.
— Подожди пока идти к Аиду. Дождемся Гора.
Первой, правда, появилась старушка. Она казалась удивленной… но не настолько как могла бы, когда среди ночи вваливаются незнакомцы, а еще один потом является в легком облаке золотых искр.
— Он совсем не изменился.
— Кто? — не поняла Персефона.
— Анубис. — Старушка как будто спохватилась. — Прости, пожалуйста, я совсем забыла о вежливости. Можешь называть меня Элизабет.
— Персефона.
Она кивнула, как будто здороваться с богиней весны было самым обычным делом. Старушка улыбнулась, как будто могла слышать мысли:
— Когда-то давно я была знакома с ним. Точнее, мой муж. Анубис вряд ли помнит. Тогда… мы попросили об одолжении. Наш первый ребенок был очень болен. Он умирал долго, мучаясь. Мы попросили, чтобы всё прошло быстро и мягко.
Персефона рассеянно кивнула. Она не очень верила в совпадения, но слышала и не раз, что после взаимодействия с богами люди не то чтобы меняются, но притягиваются к богам. Не удивительно, если внучка этой Элизабет тоже в итоге соприкасалась с богами.
— Будешь чай? У меня есть ромашковый.
— Спасибо.
Элизабет исчезла на кухне, а Персефона уселась за стол, покосившись на кровавые капли и иероглифы. Надо будет протереть тут пол.
Комната утопала в зелени и растениях, просто удивительно, как Гор, появившись, чуть не снес только одну вазочку, а не пару-тройку горшков. Они были простенькими, керамическими, а зелень в них росла пышная. В этом доме любили цветы и ухаживали за ними.
Всё вокруг казалось таким: тесным, простеньким, но очень уютным. Человеческим.
Воду в ванной выключили, послышалось какое-то шебуршание, но Персефона не стала выходить смотреть. Их и так набилось слишком много в тесную квартирку.
Вскоре появился Гор, вытирающий мокрые руки о полотенце в бело-синюю полоску.
— Кровь остановилась, но сегодня никуда не поедем, — сообщил он. — Элизабет любезно предложила переночевать у нее. Я сейчас сгоняю к остальным, расскажу и вернусь сюда. На всякий случай.
— Как Анубис?
— Жить будет.
— Ты говоришь, как он! — закатила глаза Персефона, продолжая почесывать Цербера.
— Ну, это же правда. Ничего серьезного.
— Почему тогда регенерация так долго не работала? Он кровью истекал. Это Геката?..
— Это Луиза.
Гор швырнул полотенце на столик, едва снова не задев многострадальную вазу. Взял бумажные полотенца и опустился на корточки, начиная тереть кровавые знаки.
— Это было обычное оружие, я не ощутил в ране ничего особенного. Но Луиза позаимствовала немного жизненных сил Инпу, это наверняка и сказалось на восстановлении. Ничего, к утру заживет.
К утру Анубис проснулся в маленькой комнатке. Настолько тесной, что здесь помещалась
