Осирис среди египтян имел вес, что еще больше возвышало сиятельного сокола в глазах других богов.
Избалованный сын египетского пантеона, обласканный ясным небом и получающий всё, чего он хочет. «Золотой мальчик».
Гор отключил телефон и оставил его на столе, перевернув экраном к столешнице.
Время шло, последняя египетская царица давно истлела, оставив только воспоминания. Золото Гора сменилось на осеннее. Он узнал об этом времени года, а еще о том, что это нормально, не всегда радоваться тому, что есть, и не быть постоянно сияющим только потому, что ты «золотой мальчик».
Гор только недавно понял, что они с Анубисом не так уж отличались друг от друга в детстве. Только старший почти всё время проводил в одиночестве среди мертвецов, а младший — среди живых.
— Ой, Афродита опять в чатике.
Амон умудрялся одной рукой подкидывать блинчик на сковородке, переворачивая, а другой уже лазил в телефоне.
— Видимо, Арес где-то выступает, Афродита одна вечером, вот и пишет.
Арес был диджеем и обещал скоро снова приехать в Лондон, теперь уже с женой. Гор не был уверен, что так уж хочет встречаться с Афродитой: она почему-то всегда предлагала странные вещи.
— Что на этот раз? — спросил Гор.
— Ну… она говорит, что раз тут и я, и ты, и Сет с Анубисом, надо устроить конкурс мокрых маек.
— Я думал, это девочковое дело.
— Это Афродита. Она всегда готова всех раздеть.
— Пусть обратится к Сету. Он скажет, куда ей пойти.
— Сет вежлив с дамами, — вздохнул Амон. — Он пошлет меня с ней разговаривать.
Чай наконец-то остыл, чтобы можно было его пить, горячий Гор терпеть не мог. Он аккуратно поковырял блинчик и отправил в рот еще кусочек. Неизвестно, как Амон готовит остальное, но блинчики ему определенно удаются.
Амон повернулся, держа лопатку:
— Ты уверен, что Анубис на изнанке Дуата?
— Уверен.
В этом Гор точно не сомневался. Как и в том, что Дуат не причинит вреда Анубису. Царство мертвых как верный пёс, но пёс сторожевой, огромный и опасный. Просто Анубису нужно время, чтобы вернуться именно с изнанки.
Гор не стал озвучивать опасения, что прошел почти день.
Зато понимал, почему и ему сказали остаться, и Амон, и все они собрались в одном месте. Они ждали.
Гадес вроде тоже хотел прийти, но они с Персефоной оставались в Подземном мире — на всякий случай, если сейчас Гекате понадобится кровь и второго бога смерти, к чьему царству она уже присматривается. Других они тоже предупредили.
— Всё равно не понимаю, — Амон вернулся к блинчикам. — Почему на эту изнанку может попасть только Анубис?
— Осирис мог. Владыки царства мертвых всегда в силах. А я… не знаю, я слишком про жизнь, чтобы туда лезть. Дуат меня никогда не пускал.
— А ты пробовал?
— Однажды. Это был редкий момент в детстве, когда я был у отца. Мы с Инпу решили сбежать на изнанку. Он-то лихо ушел, а я не смог. Осирис тогда страшно разозлился и пригрозил ему, что если еще раз так уйдет сам, то к людям больше не пойдет. Мне показалось, отец… испугался.
Амон хмыкнул:
— Знаешь, как Осирис возвращал Анубиса в Дуат?
— Нет.
— Это было больно. Каждый раз, когда Осирис считал, что Анубису пора обновлять дороги Дуата или просто возвращаться туда, Анубис ощущал боль. Как-то попытался просто не откликаться, даже я думал, что не будет же Осирис его вечно мучить. Мы ошиблись.
Гор не знал об этом и никогда не чувствовал ничего подобного сам — и не ощущал эмоций брата. Хотя теперь многое становилось понятнее.
Гор отпил чаю. Как-то раз, еще очень давно, он лихо навернулся с колесницы, тело умерло. Когда божественная сущность вернулась, он услышал, как недалеко ругались Анубис и Исида. Брат говорил, что ощутил смерть Гора и пришел проверить, мать заявляла, что ему нечего здесь делать.
«Вы слишком разные, принц мертвых, возвращайся в Дуат. Осирис тебя зовет, ему это тоже не нравится».
Гор помнил, как Анубис тогда зашипел от боли, но знал, что мать тут точно ни при чем. Она могла как угодно относиться к сыну своего мужа от другой женщины, но силу к нему бы точно применять не стала.
Амон ловко дернул сковородкой, блинчик перевернулся.
— Ну, — сказал он, — бывали вещи и похуже. И побольнее.
— У вас с Инпу отбит инстинкт самосохранения. Я знаю, сколько раз он умирал и возвращался. Многовато для того, кто большую часть времени проводил в Дуате.
Гор чувствовал каждый раз. Все моменты, когда сердце брата останавливалось — а потом снова начинало биться, когда божественная сущность возвращалась в тело.
Он ни разу не задумывался о том, что что-то может пойти не так. Воспринимал как нечто само собой разумеющееся, старший брат, который просто часто попадает в неприятности.
Ни разу не пришел проверить.
Поэтому теперь Гора не слишком удивляло, что Анубис относился к нему… нет, он доверял Гору, но не всегда верил, что тот придет. Наверное, потому что раньше никогда не приходил.
А Гор просто не понимал, что «золотой мальчик» и «принц мертвых» отнюдь не так различаются, как их хотели убедить. Они оба были по-своему одиноки, им обоим не хватало брата.
Жаль, Гор понял это только в тот момент, когда его осень начала подергиваться изморозью.
Телефон Амона заиграл какой-то особо ритмичной мелодией, и Амон снова приготовился переворачивать блинчик — как раз когда на кухне появилась Эбби. Гор знал, что Сет до сих пор с опаской относится к древнему змею в женском облике, но сегодня даже ей позволил остаться.
Розовые кончики светлых волос Эбби были видны даже в смутном свете кухни. Она была в джинсовых шортах и рубашке, Гор даже мог разглядеть ее глаза со змеиным зрачком. Эбби остановилась перед Амоном, и он повернулся со сковородкой, лихо переворачивая блинчик.
— Амон, ты девственник?
Амон вытаращил глаза. Блинчик шлепнулся на пол. Гор с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться во весь рот.
— Э… нет. С чего ты взяла?
— Тогда почему у нас еще не было секса?
Гор сдерживался изо всех сил, но начал тихонько хихикать, чем заслужил взгляд Эбби, полный негодования. Она явно не думала, что здесь есть что-то смешное.
Амон так и стоял перед ней со сковородкой.
— Потому что вечеринки ты любишь больше, — проворчал он.
— Секс — очень интересная часть жизни. Я хочу ее узнать.
— Только не при мне! — Гор уже смеялся в полную
