Они не люди и никогда ими не были. Они те, кто существуют рядом.
Достав телефон, Амон вызывает такси. Он хочет спать, с трудом сдерживается, чтобы не зевать. Эбби рядом еще пританцовывает, но повисает на его плече. Заявляет:
— Я устала!
— Знаю, — улыбается Амон.
Эбби молчаливо вздыхает. На улице нет даже неоновых вывесок, электрический свет окутывает Амона, укрывает, но всё-таки это не то же самое, что и солнце.
— Мне надо уехать.
— Куда? — поднимает голову Эбби.
— По делам. Смело пинай Анубиса, если что.
— Угу.
— Я ненадолго.
Амон подмигивает и легонько касается пальцами носа Эбби. Она хихикает.
Амон не ощущал себя ни слабым, ни больным, ни обессиленным.
Он ощущал себя холодным.
Он сидел прямо на полу, на цветастом ковре, прислонившись к спинке дивана. От панорамного окна с мутным днем его отделяло только небольшое пустое пространство. Амон ощущал солнце, даже такое сумрачное, спрятавшееся за облаками, запутавшееся между высокими лондонскими зданиями.
От пледа Нефтиды пахло чем-то смолистым, а чашка в руках давно остыла, но Амон не торопился пить чай — он не чувствовал жажду, только холод.
С кухни слышался резковатый голос Сета и спокойные ответы Гадеса. Нефтида увела всех туда, и Амон сразу переместился поближе к свету и солнцу.
Тихих шагов Анубиса он почти не услышал. Заметил краем глаза, когда тот усаживался рядом, вытянув ноги. Они почти касались стены под окном.
— Гор поехал за Эбби, — сообщил Анубис.
— Угу.
Амон едва ли произнес десяток слов с тех пор, как появился на пороге квартиры Сета, и знал, что это неправильно, но никак не мог заставить себя говорить. Казалось, что с каждым произнесенным словом будет уходить частичка тепла.
Анубис больше не пытался говорить, он сидел в темной футболке и явно совсем не мёрз. Достал из кармана сигареты и закурил. В этом было что-то привычное, обыденное, так что казалось, если прокомментировать, ничего страшного не случится:
— Сет тебя убьет. Если опять всё дымом провоняет.
Анубис беспечно пожал плечами:
— Я там шлем на его любимый диван кинул и всё испачкал. Так что в любом случае должен химчистку.
Горький, противно пахнущий дым был привычен. И эти разговоры — тоже привычны. Сет вечно ругался, но никогда всерьез.
Беседы с Анубисом тоже привычны. Пока Осирис не умер, предпочитал, чтобы Анубис большую часть времени проводил в мире мертвецов. Но если тот выбирался к людям, то рядом чаще всего был Амон. Они оба искренне любили мир людей.
И в неприятности тоже попадали вместе. Чего стоит только тот раз, когда Анубис потащил его на концерт Queen куда-то в Восточную Европу, а их там посчитали иностранными шпионами. Вытаскивать пришлось Сету вместе с Гадесом, они еще и каких-то местных богов подключили.
Но концерт стоил того.
— Кто-то забрал твою силу?
— Чего? — вопрос был настолько неожиданным, что Амон встрепенулся.
Анубис сделал неопределенный жест рукой, и с сигареты свалился столбик пепла, точно на ковер. Потянувшись, Анубис нащупал на столике пепельницу и спустил ее вниз.
Амон хотел покачать головой, но на это требовалось слишком много тепла. Поэтому сильнее закутался в плед и ответил:
— Никто не может забрать силу бога. Это как… забрать кровь из тела.
Сама мысль казалась Амону абсурдной. Анубис пожал плечами, переложил сигарету в левую руку, пытаясь правой собрать пепел с ковра.
— Тогда почему я совсем не чувствую твоей силы? Как будто ты человек.
— Я… ну… сам ее приглушил.
— Почему?
До этого вопросы Анубиса оставались конкретными, Амон легко мог ответить, но сейчас ему снова стало казаться, что перед ним необъятная холодная бездна. На такой вопрос не ответишь в двух словах.
Большая часть пепла осталась на пальцах Анубиса и на ковре. Он попробовал его затереть, но вышло только хуже. Наконец-то прекратил и, одним движением стряхнув столбик с сигареты, снова взял ее в правую руку.
— Куда ты уезжал, Амон?
Вот оно. Амон знал, что ему придется рассказать, но до сих пор не представлял, с чего начать. Страх еще колол пальцы, оседал дымом в легких.
Но сейчас он в привычной квартире Сета, а рядом не кто-то чужой, а только Анубис.
— Меня позвали.
— Кто? — Анубис выдохнул дым в сторону окна. — Или, скорее, зачем?
— Не знаю. Пришло сообщение, что кто-то из моего пантеона хочет решить одну деликатную проблему, и я могу помочь. Дали адрес и сказали, это на пару дней.
Сейчас, рассказывая об этом, Амон понимал, как глупо всё вышло. Он поверил непонятно кому и решил, что раз это дело его пантеона, значит, ему и решать. И что могло случиться? Ведь Кронос побежден.
Амон не только был вечно юным богом солнца, но и главой пантеона. Это его ответственность.
— Я думал, что буду полезен, — пробормотал он.
— Амон, ты всегда то солнце, которое греет. Мы знаем это. Ты в курсе, кто позвал?
— Нет.
— А что было потом?
— Я… плохо помню.
У него в памяти четко отпечаталась комната без окон, куда не проникал ни единый луч солнца. Вечно темная, наполненная отсутствием силы.
— Я не знаю, кто это был, но они каким-то образом оглушили…
— Есть куча способов, — пожал плечами Анубис. — Они где-то держали тебя?
— Да. Без света. Сначала было странное ощущение, будто моей силой кто-то пользуется, а потом… меня оставили в темноте, чтобы посмотреть, сколько я протяну. Пока совсем не погасну без солнца.
Амон помнил тот момент, когда осознал, что его не выпустят. Он ничуть не боялся замкнутых пространств, но без света действительно начинал постепенно увядать. И в памяти четко возникла паника.
Амон снова задрожал, даже под теплым пледом Нефтиды, но Анубис рядом оставался спокойным и уверенным, как будто знал, что именно это сейчас успокаивает Амона.
— От тебя хотели избавиться, — заключил Анубис. — Кому-то ты всё еще не даешь покоя. И я готов поспорить, что это Геката.
— Зачем?
— Может, использовала твою силу, пока могла.
Амон вспомнил это неприятное ощущение сначала, в темноте. Как будто кто-то действительно направлял в своих целях то, что у него оставалось.
— Я испугался, — тихо сказал Амон. Его слова вплетались в сумрачный день за окном. — И тогда приглушил остатки силы.
— Теперь ты дома. Верни ее.
Не могу, хотелось сказать Амону. Не могу, не могу, не могу! Он загнал остатки солнца так глубоко внутрь, что до сих пор боялся — вдруг исчезнут и они.
— Ну, хорошо, — не стал настаивать Анубис. — Главное, сейчас ты здесь. Напитайся солнцем и светом.
Амон кивнул. Он надеялся, что отдохнет и сможет стать таким же сияющим, как раньше. Просто нужно немного времени.
— Мне это не нравится, — заявил Анубис.
