Будто тесные ботинки не по размеру.
— Здесь много индейцев, — зачем-то сказал Анубис. — Мне нравится эта часть Дуата.
— Ага, — рассеянно кивнул Гор.
Он разминал пальцы, ощущая покалывание жизни. Позволяя развернуться за спиной едва заметным крыльям. Они ощущались как плащ победителя, сияние начищенного золота, в которое сейчас вплетался вой койотов и приглушенная музыка из закусочной.
— Давай, — сказал Гор.
— Что, прямо тут? — опешил Анубис.
— Не тяни. Пока не передумал.
Анубис переминался с ноги на ногу, как всегда в такие моменты, слишком нерешительный, боящийся, что его сила может навредить. Он украдкой бросал взгляды на Гора, и тот знал, брат думает о его глазе.
— Да черт возьми, Инпу! — «Даже если ты убьешь меня сейчас, я всё равно смертник». — Выпускай уже всё, воробушек. Прочувствуй до конца.
Он всё равно медлил. Гор ощущал вязкую, темную силу, которая клубилась вокруг Анубиса, подсвеченная неоном из закусочной. Но тот не решался отпустить ее — это ему всегда и мешало, по глубокому убеждению Гора. Анубис попросту никогда не понимал своих границ.
— Инпу. Чтобы знать, сколько стоит пить, и как пьянеешь, надо разочек хорошенько нажраться.
«Смотри, как ярко сегодня сияют звезды. Больше никогда не подводи меня».
Гор ударил неожиданно. Искрящейся золотом силой, щекочущими соколиными пёрышками, бесконечной глубиной и извивающимися трубками неона. Анубис пошатнулся, не ожидая такого, а потом почти инстинктивно выпустил ту силу, что копил.
В первый момент у Гора перехватило дыхание. Казалось, как будто его ударили под дых, выбили воздух из легких. Он согнулся, рухнул на землю, но не чувствовал ее. Только ощущение коготков мертвецов на лице, обволакивающий бальзамический запах, высохшие лепестки цветов и пыль саркофагов.
Тьму после финального вздоха.
Оглушенный, обездвиженный, без дыхания, Гор подумал, что уже мертв, что это и есть последний миг, несколько заключительных ударов сердца, после которых наступит ничто, пустота. Он балансировал на грани паники, готовый рухнуть в нее и в смерть.
— Хару?
Тьма опала, сила, пахнущая корицей и нагретым воском, впиталась в землю, хлеставшие бинты мумий слились с окружающим миром, а горьковато-дымный запах осел в пыльную землю. Даже мертвецы, которых на мгновение ощутил Гор, исчезли.
— Хару?
Голос Анубиса звучал обеспокоенно, шелестел истертыми в пыль костями. Моргнув, Гор увидел встревоженного брата и крылья за его спиной — в темные перья вплелись мертвецы и уходили черным дымом куда-то за горизонт, как бесконечные дороги Дуата.
— Хару, ты живой?
— Пока да.
Ухватившись за протянутую руку, Гор поднялся на ноги. Колени немного дрожали, а затянувшаяся до тонкого шрама рана под ребрами ныла, но теперь он мог дышать полной грудью.
— Я испугался за тебя, — признал Анубис. — Что никакой Дуат не поможет, и эта хлынувшая сила размажет тебя.
Гор покосился вниз: сухая, полная мелких камушков земля его и правда не привлекала. Анубис поднял руку и пошевелил пальцами: между них скользнуло что-то темное, полупрозрачное. Мазки силы.
— А потом… не знаю, я прочувствовал всё это и усмирил.
— Поздравляю.
Гор знал, что Сет действует как маяк для Анубиса, нечто устойчивое, к чему он стремится. Но только сейчас задумался, что сам он, возможно, тот, за кого чувствует ответственность Анубис — и поэтому сможет овладеть силой, чтобы защитить младшего брата.
Гор осторожно поднял собственную силу. В Дуате она всегда звучала приглушенно, как припыленное золото. Сейчас тоже, но его собственные крылья легко смешивались с крыльями Анубиса, силы отзывались легким покалыванием на кончиках пальцев.
Анубис пошевелил рукой, ощущая то же самое. Рассмеялся.
Гор догадывался, что пока Кронос в мире людей, он сам продолжит умирать, а мертвецы будут нашептывать Анубису. Но если тот увереннее чувствует себя со своей силой, это хорошо.
— Мне надо выпить, — Гор покосился на закусочную, откуда снова раздавалась музыка. — И стоит возвращаться, иначе Сет или Амон оторвут нам головы. Они наверняка что-то почувствовали.
Анубис хихикнул:
— Можем задобрить их местной травкой. Тут пара индейцев выращивают.
Гор закатил глаза:
— Лучше проведи сюда мобильную связь, воробушек.
========== 49. ==========
Комментарий к 49.
До развязки с Кроносом осталась пара глав и я решительно хочу дописать их в ближайшие дни.
Кто хочет дождаться их всех или откомментить сразу всё - немного терпения.
Кто предпочитает комментить каждую главу, смотрите, возможно, тут стоит подождать.
Расскажи о том, что видел, пока меня не было.
Расскажи, как ждал. Как жил, на что смотрели твои глаза, какие запахи и вкусы ощущал. Как дышал всё это время.
Теперь мое дыхание смешивается с твоим.
Сейчас я рядом.
Пусть не навсегда и снова придется уйти… но я знаю, что ты станешь ждать меня, Аид. И я обязательно вернусь.
Как и всегда.
Гадес пнул попавшийся на дороге камушек. Тот, конечно, не был виноват, но сейчас Гадеса раздражало буквально всё. Подземный мир вокруг притих, как будто не желал тревожить своего владыку даже трепещущими на ветру листьям. Стояло безмолвие, но от этого только хуже.
При Персефоне Подземный мир всегда шептался, ронял фиолетовые искры, отдавался эхом птиц. А сейчас оставался таким же неподвижным, как она сама.
Сет почти выгнал Гадеса в Подземный мир, заявив, что тому пора перестать разносить квартиру. Особенно когда в очередной раз явилась Деметра.
В первый раз Сет ее едва не выгнал, заявив, что только ее не хватало. Она устроила истерику, и Сет захлопнул перед ней дверь — даже Зевс не смог бы ничего поделать, Сет ему не подчинялся.
Но потом она что-то тихонько сказала. Гадес не мог быть уверен, что расслышал верно, но похоже на «а если бы это был твой ребенок?».
В итоге Сет впустил Деметру и мирился с ее присутствием, хотя беседовала с ней больше Нефтида. Она как раз вернулась, когда Сет выставил Гадеса:
— Иди проветрись, а то еще с Деметрой сцепишься. Ты почувствуешь, если что-то изменится.
Только пока всё оставалось по-прежнему. Персефона как будто спала, но совсем не торопилась возвращаться. И пусть всё походило на то, что обряд удался, а круг воплощений разорван, но в глубине души Гадес боялся, что-то могло пойти не так.
Или Кронос и тут на что-то повлиял одним своим присутствием.
Потому что Подземный мир потихоньку разрушался. Это походило на иссохший старый пергамент, который начинал крошиться по краям. Гадес видел, как древние манускрипты в музеях закрывали стеклом, помещали в герметичные боксы, чтобы они не портились. Но он не мог поступить так же с Подземным миром, запечатать его, заставить застыть мухой в янтаре.
Гадес прошел вдоль границ, ощутил их, прочувствовал, как они крошатся. Попытался усилить с помощью собственной силы, но ничего не выходило.
Сейчас Гадес стоял перед распахнутыми створками Тартара. В прошлый раз ему и братьям удалось заманить сюда Кроноса.
