— А ты не думал, что Макария может быть замешана во всём этом?
Жидкость отчаянно горчила и обжигала горло. Гадес поморщился, но Сет не отставал:
— Может, поэтому хотят получить власть именно твоих мертвецов? Макария твоя дочь, она их точно удержит.
— Нельзя использовать силу мертвецов собственного царства.
— Да, неувязка. Но ты и Макария никогда не были близки, она скорее дочь Подземного мира, а не твоя.
— Ты не очень помогаешь.
— Извини.
Гадес всмотрелся в Сета, только теперь заметив, что тот совсем не пьет. Слишком бледный, измотанный — Гадес настолько погряз в мыслях о дочери, которую почти не знал, что перестал замечать, что творится с теми, кто рядом. Макарии не было столетия, она явно не хотела возвращаться, и даже если вдруг окажется, что она на стороне убийц, Гадес не может ничего изменить. И нет смысла об этом беспокоиться.
Не об этом.
— Ты же пил с утра зелье?
— Да, — ответил Сет, явно думая о чем-то своем. Его либо действительно не волновало, что теперь порций хватает только на один раз в день, а не два, либо не вспоминал об этом. — Поговори с Хель.
— Зачем?
— Аид, мы начнем минут через десять и убьем ее брата. Просто поговори с ней.
Сет кивнул в сторону, и Гадес наконец-то заметил Хель. Она сидела за столиком, и вокруг нее словно образовалось пустое пространство, каждый старался обходить мрачную богиню, потягивающую коктейль через трубочку.
Гадес подсел молча, не спрашивая разрешения. Он поймал равнодушный взгляд Хель.
— Почему ты здесь, а не с братом?
— Он оказался слаб.
Гадес посмотрел на Хель с недоумением:
— Слаб? Но он защитил тебя.
— И этим показал слабость. Он смирился. Зато теперь кельтские боги получат его кровь, они будут удовлетворены. И многие другие.
В ее словах не слышалась злость, только бескрайнее спокойствие ледяных пустошей. Без тепла, без жизни.
И Гадес подумал, что не хочет быть мягким или сочувствующим.
— Все, кто тебя любят, умирают, — негромко сказал он. — Фенрир, до этого Бальдр.
— Он был милым. Я могла уговорить его на что угодно.
— Принести себя в жертву?
Хель вскинула голову, косточки в ее волосах стукнули друг о друга. В ее глазах Гадес ожидал увидеть что угодно, страх, ярость — но в них отразилось что-то такое, что похолодел уже он. Невольно попал в точку: Бальдр действительно участвовал в создании Оружия Трех Богов, принес себя в жертву ради этого — и уговорила его Хель.
— Я любила брата, — тихо сказала она. — Но он сделал выбор.
— Он выбрал тебя!
— И это слабость.
Она встала и исчезла в толпе так стремительно, что Гадес не успел ничего сказать. Он вскочил, начал оглядываться, пытаясь отыскать Хель, но богиня смерти будто растворилась.
Нельзя воспользоваться силой мертвецов своего царства. Но можно чужого. И Гадес не сомневался, пусть Хель не повелевала тенями, но подхватить силу Подземного царства она точно сможет.
В зал ввели Фенрира. Он не пытался сопротивляться, просто шел, не поднимая головы, и его лицо закрывала длинная челка и волосы.
Гадес оглядывался, хотел отыскать Зевса, который мог бы остановить происходящее. Хотел рассказать Фенриру, что его жертвы напрасны: если Хель среди убийц, ей никогда ничего не угрожало. Она просто знала, как надавить на брата — добровольно он вряд ли стал помогать.
Неужели она просто решила избавиться от него, когда посчитала слабым? Гадес не мог представить, как можно предать, смотреть на смерть брата, который умирает исключительно из-за тебя.
Зевс появился неожиданно, вынырнул откуда-то из толпы нимф и почти привалился к Гадесу.
— Останови это!
Зевс пожал плечами:
— Поздно.
Хель подошла к Фенриру. Длинные белые волосы скрывали ее лицо, но она что-то прошептала брату. Со стороны это могло выглядеть как прощание. Но когда Хель снова слилась с собравшимися, Гадес увидел, как Фенрир вскинул голову. Как в его глазах отразились ужас и боль.
Возможно, он даже подозревал — но не верил. Напоследок Хель решила рассказать ему правду.
Гадес дернулся вперед, почти ухватил свою силу, чтобы остановить происходящее, но тут же был вынужден поддержать Зевса. Тот мелко дрожал и явно едва стоял на ногах. А когда Гадес снова поднял голову, уже было поздно: Амон перед Фенриром вскинул руку.
Солнце впивалось поцелуями в кожу Фенрира, разливалось огнем по его волосам и стекало на пол. Оно уносило с собой боль, радость — все эмоции и еще немного мяса с костей.
Фенрир не закричал.
Он не издал ни единого звука, пока его тело вместе с божественной сущностью обращалось в прах. Только после, когда в воздухе отчетливо запахло паленой шерстью, Зевс пробормотал:
— Меня сейчас стошнит.
Растерянно посмотрев на то место, где еще недавно стоял бог, Гадес осознал, что и здесь убийцы их перехитрили. Снова обошли на несколько шагов, подкинули обманутого Фенрира, казнь которого всех удовлетворила.
Амон стоял, как будто удивленный, рядом с ним Гадес увидел Анубиса. И не мог представить, что скажет Амон, когда узнает всю правду о Фенрире и Хель.
Гадес отвел Зевса в одну из маленьких комнат, где тот почти упал в кресло. Оказалось, он забегался с утра и забыл принять зелье. После него он быстро вернул свой лоск и внимательно выслушал Гадеса.
— Всё еще ни одного доказательства, — вздохнул Зевс. — И теперь мы вряд ли отыщем Хель. У тебя есть сигарета?
— Ты же не куришь.
— Сегодня — курю.
Пришлось делать это крайне аккуратно, чтобы не сработала пожарная сигнализация. Гадес и сам не заметил, как закончилась уже третья по счету сигарета. Стоило найти Сета или Софи, но вместо этого Гадес вышел на улицу.
Сунув руки в карманы, он смотрел на темнеющий город, надеясь, что прохлада хоть немного проветрит мозги. Выходило слабо, и Гадес завернул за угол, чтобы снова закурить.
С удивлением он увидел Анубиса. Он сидел прямо на земле, привалившись спиной к стене и обхватив себя руками.
— Анубис?
Приблизившись, Гадес увидел, что его трясет. Конечно, Анубис был знаком с Фенриром, но неужели казнь произвела на него такое впечатление? Но потом Гадес увидел остекленевший взгляд Анубиса и понял, что дело не в этом.
— Эй! Что с тобой?
Анубис не отвечал, его мелко трясло, а когда Гадес коснулся его, кожа была сухой и горячей.
— Анубис! Ты пропускал души? В Дуат.
— Ддда.
Но что-то было не так, категорически не так. Зазвонил телефон, Анубис дернулся, но не стал доставать. Тогда Гадес сделал это сам и увидел, что звонит Сет. Он и Анубиса смог почувствовать?
— Мы у входа. Быстрее сюда.
Сет появился через несколько минут, когда Гадес, сидя перед Анубисом, пытался привести его в чувство.
