– Борис, – обратился ко мне Преподобный в микрофон, – по воле Божьей на тебя указал жребий.
Да уж, подумал я. Воля Бога почему-то все время подозрительно соответствует желаниям человека.
– Мы просим тебя выйти на трибуну и сделать то, что должно.
Подходя к экрану, я увидел, что Клавдий все еще неподвижно стоит на краю заполненного водой Разлома. Правда, теперь он поднял руку вверх. И как по чудесному совпадению, цена на SC начала крутиться, как хронометр. Вот уже семьдесят центов.
– Борис, – продолжил Пафнутий. – Подойди и посмотри сюда.
Под общие аплодисменты я взошел на трибуну. Здесь лежал большой планшет. На нем, как в детской игре, были нарисованы две коробки и разноцветные шарики. Интуитивно я понял, что шарики необходимо класть в коробки. Я посмотрел на собравшихся и с тоской подумал: с этим справилась бы и Афина. Надеюсь, они не хотят, чтобы я разложил разноцветные шарики по коробкам. Или хотят? Я натянуто улыбнулся и позвал официанта.
– Голубчик, – шепнул я ему, делая вид, что никто не слышит. – Еще виски. И пожалуйста, – я похлопал его по плечу, – давай сразу целый стакан. И… льда не надо.
Все спокойно ждали.
– Отлично, – сказал я в микрофон на трибуне, – не люблю публично выступать. Но раз вы хотите.
– Борис, – сказал Пафнутий, – дело вот в чем.
В это время от Разлома послышался шум. Я обернулся. Клавдий как бедолага, из которого изгоняют дьявола, совершал ужасные движения руками и всем телом. Это, однако, производило сильное впечатление на паломников, которые опустились на колени. «Что с ним?» – подумал я. Должно быть, он все еще болен. Я посмотрел на Армстронг. Она закрыла лицо руками и явно плохо владела собой.
– Сегодня, – продолжил Преподобный, так, чтобы все слышали, – мы все станем свидетелями удивительного события.
– Какого? – спросил я в микрофон. – Ты же не верил в Пришествие.
– Пришествие? – невинно удивился Пафнутий. – Нет, конечно. Церковь всегда была против признания этого. Явиться должен Антихрист и творить чудо, и взойти на престол, но это будет не сегодня.
Святой отец звучал неожиданно адекватно. Даже несмотря на свое любимое упоминание Антихриста.
– Что же будет? Тут вот и на экране написано про Христа, – спросил я.
– Боря, – продолжил Пафнутий. – Ты уже видел ракеты. Вернись на землю.
Удивительно, но в зале никто даже не шелохнулся. Только Армстронг сидела, закрыв глаза.
– Ок, – сказал я неуверенно. – Если все в курсе, что теперь мы будем делать? – И добавил: – Вы видите, что происходит на экране? Я не понимаю. Давайте заберем Клавдия и дадим ему лекарство. Ему нужна помощь. Он же человек.
– Формально, – сказал Пафнутий, – он не человек.
– Что? – возмутился я. – Как это?
– Формально Клавдий умер десять лет назад. Этот факт зафиксирован в Голландии. У этого существа нет никаких прав человека. Тем более что он не человек вовсе.
– Кто же он, по-твоему?
– Я не знаю, – сказал Пафнутий, бросая почти незаметный взгляд Елене Романовне. Но от меня он не ускользнул. – Это не мое дело.
Вот оно что. Значит, тебе все это тоже не по душе, Преподобный.
– Многие из них могут быть названы мутантами, – сказал президент с места. – И это будущее Вселенной. Они могут с легкостью часами обходиться без воздуха, и уже через каких-то двадцать лет мы увидим их демографический рост на Марсе.
– Отличный тост! – сказал Мухаммед, поднимая шампанское. – За демографический рост на Марсе.
Я посмотрел на Шуи, он не пил и внимательно следил за всем происходящим, поглядывая на вход, где так и не появлялся Лазарев. Или он ждал кого-то еще?
– Мы все благодарны Екатерине Армстронг за ее выдающийся вклад в науку и дело будущего, – добавил президент.
Все начали аплодировать и снова выпили. Я тоже не отказался от такой возможности, чокаясь с автоматом спецназовца, стоящего справа.
– Хорошо, – сказал я. – Что надо делать?
– Как ни странно, – сказал Пафнутий, – ты тут среди нас выбран как самый честный человек.
– Я? – Я искренне удивился такому заявлению.
– Правда, у собравшихся здесь свое представление о честности. Тем не менее все считают, что тебе можно доверять.
– Неужели?
Мне почему-то стало немного грустно.
– Поэтому тебе предстоит осуществить сделку между господином Шуи и господами Лазаревым и Мухаммедом.
– Господа, – я начал хохотать. – Ну, почему? Неужели все это столь необходимо? Вы же можете по старинке подписать контракт. Я-то вам зачем?
Шуи странно улыбнулся. Моя реакция, судя по всему, порадовала его.
– Видишь ли, Боря, – сказал Преподобный. – Все непросто. Господа Лазарев и Мухаммед продают господину Шуи не ракеты. А поселение на Марсе. А это значит, что старт ракет должен пройти успешно. Но только что считать успешным стартом? – Он противно хихикнул.
Я начинал понимать, что от меня требуется, и почувствовал себя совсем скверно. Кто были эти люди вокруг меня? И кто были эти нелюди у Разлома? Тем временем внизу продолжались странности.
Я был готов ко многому, но Христос на крыльях бабочки выглядел максимально нелепо. Человек-рыба, который обходится без воздуха, был чудесен, но это был внешне обычный человек. А тут крылья бабочки! Однако с моей оценкой в интернете почти никто не был согласен. Видимо, права Армстронг на мой счет. Я уже закоренелый циник. Цена на SC не просто начала крутиться как флюгер во время бури, она стала прибавлять вдвое за секунды. И потом снова вдвое, и снова. И вот уже курс «Поддержи Христа» достиг пяти долларов, десяти долларов. Кажется, моя помощница была права. Так он уже скоро достигнет отметки «пятьдесят». При этом курс акций iStar оставался почти на месте – в районе тысячи двести за акцию – и лишь немного подрастал.
– Где Лазарев? – строго спросил Шуи. – Мы не можем начать без него.
– Он потерял сознание, – ответил Мухаммед. – Находится в лазарете.
– Пусть привезут сюда, – сказал Шуи. – Я должен видеть его пульс. Я не переведу ни цента на его счета, если он умирает.
– Мне все еще принадлежит треть, – сказал Мухаммед. – Начни с моей доли. Я не хочу подвергать нашего друга такому унижению. Я попрошу, чтобы его сначала одели.
– Согласен, – сказал Шуи. – Но надо торопиться. Цена растет.
– Если растет, начинай покупать, – спокойно ответил Мухаммед.
Юристы сторон попросили меня подписать несколько документов, провели процедуру распознавания меня по сетчатке глаза и показали, что я должен делать. Шарики были деньгами Шуи, а коробки – долями
