— Если ты хочешь причинить предателю боль, ты должен нанести ему эмоциональный шрам. Он слишком долго пробыл на поверхности — сформировал несколько довольно интересных привязанностей, — демон сделал паузу для драматического эффекта, а затем снова нахмурился, когда понял, что его слушатели либо слишком глупы, либо слишком горды, чтобы играть в его маленькую игру. — Эмоции делают людей такими слабыми, и мы можем использовать эту слабость против него. Мы можем причинить ему вечную боль и страдание, даже не прикоснувшись к нему пальцем.
Слова демона начинали интриговать Хастура. Ему не хотелось признаваться в этом, но ему было любопытно узнать, что это за новый план. Вечная боль без физического вреда? Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если бы такая пытка была реальной, все их проблемы были бы решены.
— И как мы будем это делать? — спросил Хастур, стиснув зубы, чувствуя, как внутри у него все начинает корчиться, когда он осознал, что только что нарушил свою прежнюю позицию молчаливого презрения к пришельцу.
Злая усмешка вернулась, и Хастур понял, что не в силах отвести взгляд от серо-стальных глаз демона. Они были единственной вещью, которая оставалась неизменной постоянной в постоянно меняющейся форме существа.
— Все очень просто, мой друг. Мы просто должны забрать то, что больше всего волнует Кроули.
***
========== Глава первая ==========
***
Ясным субботним днем в середине октября двое мужчин сидели бок о бок на скамейке в Сент-Джеймсском парке. В руках у каждого из них было по кусочку белого хлеба, который медленно разрывался на другие мелкие кусочки и бросался в пруд у их ног. Напротив, джентльмен в коричневом пиджаке и галстуке-бабочке осторожно бросал хлеб в воду, где его ждало семейство уток, а мужчина в черном блейзере и узких джинсах швырял хлеб в головы ничего не подозревающих птиц.
— Дорогой мой, — сказал блондин, повернувшись и неодобрительно взглянув на своего спутника. — Это действительно необходимо? Эти бедные создания не сделали ничего, чтобы спровоцировать тебя. Они просто пытаются прожить свою жизнь так, как были для нее созданы.
Рыжеволосый мужчина усмехнулся.
— Может быть, их следовало создать умнее, — он бросил еще одну лепешку хлеба, пригвоздив одну из уток к середине клюва. Она возмущенно крякнула. — Тогда они поймут намек и уже свалят отсюда.
При звуке его повышенного голоса у некоторых уток возникла внезапная и необъяснимая мысль, что они вполне могут оказаться в большой опасности. С громким хором кряканий они взлетели в воздух, разбрасывая по пути пригоршни перьев.
— Замечательно, — фыркнул блондин. — И что же мне теперь делать со всем этим хлебом? — на его лице появилось хмурое выражение, когда он удрученно посмотрел на все еще колышущуюся воду. Рыжеволосый мужчина закатил глаза за дорогими черными очками, хотя и не мог долго сдерживать улыбку.
— Ну же, ангел, — он махнул рукой, и хлеб исчез. — Ты слишком много волнуешься.
Блондин отказался поворачивать голову, чтобы посмотреть на своего спутника. После минутного молчания, воцарившегося между ними, второй мужчина вздохнул.
— Ла-а-адно… что я могу сделать, чтобы загладить свою вину? Мы могли бы сходить за мороженым. Или мы могли бы сходить в то новое место с бранчем, которое открылось напротив твоего магазина, — он наклонился вперед, положив локти на колени, и посмотрел на другого мужчину. — Я знаю, как ты любишь поздний завтрак. — Пауза. — Ну же, Азирафа-аэль.
— Хорошо, Кроули, хорошо, — согласился Азирафаэль, и на его лице появилась легкая улыбка. — Ты можешь угостить меня завтраком.
Это было странно, подумал Кроули, когда двое мужчин собрали свои вещи и направились обратно к антикварному книжному магазину в Сохо. В предыдущие века пара могла бы прожить несколько десятилетий, не сталкиваясь друг с другом, и время, проведенное порознь, казалось, не имело для них большого значения. Они никогда по-настоящему не чувствовали желания искать друг друга, пока не началось соглашение, и даже тогда оно не было причиной для их встреч — каждый день или даже каждую неделю, если на то пошло.
Одиннадцать лет назад все изменилось. С рождением Антихриста Кроули и Азирафаэль стали проводить все больше времени вместе — иногда видя друг друга по нескольку дней подряд. Они вместе обедали, часами беседовали в книжном магазине Азирафаэля и вместе бродили по Сент-Джеймсскому парку. Теперь, когда Апокалипсис был предотвращен, у них не было причин оставаться в этой схеме, но в течение последних шести месяцев они делали это в любом случае. Возможно, они уже привыкли к присутствию друг друга. Возможно, они беспокоились, что если они не будут проверять друг друга время от времени, то их соответствующие головные офисы будут делать это за них.
Каковы бы ни были их причины, Кроули и Азирафаэль проводили вместе почти каждый день. Конечно, у них были свои увлечения и интересы. У Азирафаэля были книги и чай, а у Кроули, естественно, Бентли и растения. Эти двое были настолько противоположны, насколько это вообще возможно — левый против правого, ночь против дня… ангел против демона. И все же за те шесть тысяч лет, что они прожили на Земле, они образовали такую связь, какой не было ни у кого другого.
Вот почему, когда они дошли до лестницы, ведущей к книжному магазину ангела, Азирафаэль вежливо спросил демона, не хочет ли он зайти внутрь. Кроули улыбнулся так, что большинство людей назвали бы это «нежно», но он бы яростно отрицал это, если бы кто-нибудь указал на этот факт.
— В другой раз, ангел. У меня должна быть строго сформулированная дискуссия с некоторыми из моих бегоний. В последнее время они выглядят немного увядшими, и, ну, — он сделал паузу, змеиные глаза озорно блеснули за солнцезащитными очками, — мы ведь не можем этого допустить.
— Нет, — ответил ангел, возвращая ему ласковую улыбку. — Полагаю, что не можем.
Кроули небрежно помахал рукой и повернулся к Бентли, припаркованной на обочине.
— Я заеду завтра в десять, чтобы забрать тебя на завтрак.
Азирафаэль усмехнулся.
— Восхитительно. Прощай, Кроули!
— Чао.
Ангел еще немного постоял на пороге, наблюдая, как его спутник садится в машину и уезжает — тень улыбки все еще украшала его лицо. Он ощутил знакомые ощущения покоя, радости и любви, окинув взглядом свой маленький уголок Сохо. Теперь это был его дом. События, произошедшие
