Мне хотелось задать тысячу вопросов, но я не была уверена, что он ответит.
– Мои прикосновения опасны для тебя?
– Отчасти. Я привез тебя сюда, чтобы подготовить тебя к выполнению важной задачи, – сказал он, снова окуная салфетку в воду и прикладывая к щеке. – На тебе лежит огромная ответственность.
Я вздохнула, раздраженная напоминанием о важной задаче. Мне хотелось, чтобы для Аркуса я была самой важной – важнее всех тронов, которые я могла растопить.
– И теперь я задаюсь вопросом, имею ли я право отпустить тебя, – добавил он тихо.
Я всматривалась в его лицо, прикрытое капюшоном, думая, что я ослышалась. Воздух между нами был наполнен звенящей энергией, а его слова снова и снова звучали в моей голове.
– Но ведь это уже не имеет значения? Другого пути нет.
– Кто-то другой мог бы убить его, – сказал он, его голос был напряжен. – Я мог бы.
– И трон поработит следующего короля и следующего. Мы никогда не освободимся от его власти.
– Ты даже не представляешь себе, насколько ты права, – прошептал он, его пальцы прикоснулись к моей руке и сжали ее.
Рука у него была холодная, но я ощутила покалывание на коже, и мое сердце забилось сильнее. Мне не хотелось его обжигать, мне хотелось, чтобы он остался со мной.
– В чем дело, Аркус? – тихо спросила я. – У тебя так много секретов, поделись хотя бы парочкой.
С минуту он молчал, собираясь с силами.
– Подожди, – быстро добавила я, – Мне хочется видеть твои глаза, когда ты будешь говорить. Ты уже показал мне свое лицо.
– Я сделал это, чтобы напугать тебя, – сказал он, отстранившись. – Наказать тебя за то, что ты сделала. Но теперь я не хочу, чтобы ты меня боялась.
Я взглянула на него, на его напряженную позу, на сжатые челюсти.
– Я не боюсь твоих шрамов.
Он судорожно вздохнул, а я, наоборот, задержала дыхание в ожидании того, что он сделает. Он медленно поднял руки и, взявшись за край капюшона, опустил его. Теперь я видела его бездонные голубые глаза и изуродованную щеку. Мое сердце бешено стучало, эхом пульсируя в ушах. Он доверился мне. Позволил видеть его шрамы.
– Достаточно? – спросил он неуверенно.
Я кивнула, и он глубоко и с облегчением выдохнул.
– Ничто в тебе меня не пугает и не отталкивает, – я замолчала, и слова повисли в воздухе. – Но я понимаю, как ты себя чувствуешь.
Одна его рука вцепилась в одеяло на кровати, а другая рука сжимала мокрую салфетку, с которой тихо капала вода.
– Ты не представляешь себе, как твои слова действуют на меня, Огненная леди. Мне потребовались годы, чтобы создать эту ледяную броню. Ты ее растопишь, и я сломаюсь.
Он резко поднялся и стал ходить по комнате.
Я покачала головой.
– Как только я начинаю думать, что понимаю тебя, ты начинаешь говорить вещи, которые сбивают меня с толку. Сначала ты ненавидел меня, потом был добр ко мне. Потом ты вдруг говоришь, что желаешь мне смерти. А теперь боишься, что я сломаю тебя. Что все это значит?
Он остановился, а я перестала дышать, наполовину сожалея, что давила на него. Я сомневалась, что вынесу, если он снова оттолкнет меня.
– Я обещал поделиться секретом, – наконец произнес он, пламя свечей отражалось в его глазах. – И я не могу придумать способа лучше, чтобы сказать тебе это.
Он бросился ко мне, упал на колени и, взяв мое лицо руками, прижал свои губы к моим. Прикосновение к шраму на верхней губе было приятным. Его движения были робкими, но я почувствовала, как во мне нарастает острое желание, и я ответила на его поцелуй. Губы его были холоднее моих, но это меня не беспокоило. Должно быть, его температура тоже повысилась – ведь у меня внутри все горело.
Его руки скользнули по моей спине, прижимая меня к груди. Я обвила его шею руками, жадно запустив пальцы в волосы. Прижалась к нему еще сильнее. Его рука нырнула в копну моих волос, пальцами он перебирал растрепавшиеся пряди.
Он прервал поцелуй, чтобы прижаться губами к моему виску.
– Боги, как я мечтал прикоснуться к твоим волосам.
Его голос был низким, решительным и хриплым. И от этого голоса кожа моя вспыхнула огнем.
Наши глаза встретились, и я снова восхитилась множеству оттенков голубизны его глаз – здесь было и холодное зимнее утро, и вечер на берегу озера, свежий горный ручей и звезды на небе в конце лета.
– Я пугаю тебя? – спросил он резко, обхватив мои плечи. – Просто скажи мне, и я остановлюсь. Ты должна мне доверять, Руби, – никогда я не причиню тебе вреда.
– Я тебе доверяю, – вздохнула я, вновь притягивая его к себе.
Его щека скользнула по моей коже, слегка царапая её щетиной и шероховатыми шрамами. Я прижалась к ним щекой, чтобы еще раз почувствовать это. Издав тихий рык, он нашел мои губы и нежно коснулся их, словно пробуя меня на вкус.
Я с трудом верила в происходящее. Я мечтала об этом, но в реальности все оказалось намного лучше. Я и не думала, что его прикосновения заставят мое сердце прыгать от радости и желания. Мне хотелось показать ему, что я тоже хочу его.
Я страстно желала прикоснуться к его лицу, к каждому шраму, который он скрывал. Почему-то они казались завораживающими, соблазняющими. Мне хотелось касаться их руками, утолить боль, убрать их одним касанием, если бы это было возможно. Я рискнула и провела рукой по его щеке, и он позволил мне это. Когда кончики моих пальцев приблизились к его изуродованному уху, он схватил меня за запястье.
– Клянусь Форсом, – выдохнул он, подрагивая. – Боги испытывают мою силу воли.
– И мою, – согласилась я, широко улыбаясь. – Но мы оба знаем, что этого совершенно недостаточно. Целую вечность я ждала, когда ты поцелуешь меня.
Он усмехнулся, а затем вздохнул, закрыв глаза и прижав свой лоб к моему.
– Я не должен был этого делать, – сказал он мягко.
– Ты должен был сделать это намного раньше, – поправила я.
Он улыбнулся. Я потянулась к нему за еще одним поцелуем, но дверь внезапно распахнулась, и вошел брат Тисл. Его рука, державшая трость, дрожала. Аркус отпрянул от меня.
– Брат Лэк ушел, – сказал брат Тисл. – Он заставил конюха оседлать одну из лошадей, и тот слышал, как брат Лэк бормотал угрозы. Что-то о Грейуотере…
– Гарнизон, – сказал Аркус.
Ужас охватил меня.
– Он писал письмо кому-то в библиотеке. Сказал, что больше не позволит мне развращать аббатство.
Брат Тисл повернулся к Аркусу.
– Тебе нужно найти его. Не думал я, что дойдет до этого. Но он фанатик и пойдет на что угодно ради защиты ордена.
Аркус взглянул на меня. На лице его промелькнула боль.
– Прости, – сказал он тихим голосом и вышел из комнаты.
Брат Тисл глубоко вздохнул, вокруг его ног хаотичным
