– Этого не должно было случиться. Все наши тщательно разработанные планы…
Его глаза мерцали. Наконец он как будто вспомнил обо мне.
– У тебя синяк на лице. Больно?
Я вздохнула. Сейчас я не чувствовала даже синяков. Я хотела бежать за Аркусом и узнать, что происходит. Но я понимала, что моя лодыжка не позволит мне уйти далеко.
– Похоже, я уже привыкла.
– Я пришлю брата Гамута с чаем, – сказал Брат Тисл, поворачиваясь к двери. – Оставайся здесь.
* * *Прошло довольно много времени, и я решила выйти, чтобы узнать, что происходит. В аббатстве было необычно тихо. Наконец я нашла брата Тисла в здании капитула. Опираясь на трость, он смотрел в окно.
– Есть новости? – спросила я.
Он покачал головой. Он был бледен, и на его старом лице, казалось, прибавилось морщин. Мы сели вместе, время тянулось бесконечно долго.
Солнце клонилось к закату, теплый вечер нагревал скамью у окна. По небу проплыло облако, закрыв солнце и заставив меня вздрогнуть.
Вдруг брат Тисл выпрямился, нахмурившись. Он наклонился вперед.
– Что это там? Кажется, лошадь, – он взволнованно постучал палкой по полу. – Ох, хвала Темпусу, Аркус вернулся.
Хотя мне было жаль внезапно прерывать наш разговор, я выглянула из окна в надежде увидеть Аркуса. Вдали, по серой дороге, в направлении аббатства, двигалось темное пятно, колыхаясь среди подернутых дымкой деревьев. По мере приближения пятно разделилось на две, затем на три фигуры, затем их стало еще больше.
– Там не один всадник, брат Тисл, – я кожей ощутила тревогу, покрывшись мурашками. – Вы ждете гостей?
Он наклонился лицом к стеклу, всматриваясь в далёкие фигуры.
– Какого цвета у них одежда, дитя? – спросил он с неожиданной дрожью в голосе.
– Трудно разобрать, – покачала я головой, щурясь.
Когда всадники приблизились, рука брата Тисла прижалась к сердцу.
– О, Темпус, нет…
Под ярким закатным солнцем всадников стало хорошо видно. Синие туники с белой стрелой на груди.
Метка Ледяного Короля.
Мое сердце бешено заколотилось. Время на мгновение остановилось, а затем рванулось вперед.
Брат Тисл выругался себе под нос и вытащил из складок своего одеяния ключ.
– Отдай это сестре Пастель, – сказал он, вложив его в мою ладонь. – Она покажет тебе подземные туннели, ведущие в лес. Только старшие члены ордена знают, где выход из туннелей.
– Я не собираюсь скрываться, – возразила я, хотя мой голос дрожал.
Я была напугана, напугана даже больше, чем в тюрьме Блэк Крик. Но нужно было защитить моих друзей, и это перевешивало страх.
Он положил руку на мое плечо и на удивление сильно подтолкнул меня к выходу.
– Не время упрямиться, – сказал он с такой жесткостью в голосе, которой я никогда от него не слышала. – Если они найдут тебя здесь, неизвестно, что они сделают со всеми нами.
До меня, наконец, дошло, что может произойти. Оставшись, чтобы схватиться с солдатами, я могла причинить больше вреда, чем пользы. Нет, нельзя рисковать монахами и Аркусом, чтобы доказать всем, что я уже не та испуганная девушка из деревни. Но прятаться в темном углу, пока они будут драться с солдатами без меня, тоже казалось неправильным.
Брат Тисл был весьма решителен – он схватил меня за плечи и как следует встряхнул.
– Иди же! – крикнул он.
Кинув на него последний горький взгляд, я подчинилась.
Глава 16
Пока другие монахи готовились предстать перед солдатами с открытыми невинными лицами, сестра Пастель вела меня по крутым каменным ступенькам в недра аббатства. В склепах и на полках покоились кости и аккуратно сложенные грудные клетки, покрытые толстым слоем пыли. Я зажала рот, чтобы не вдыхать ужасный запах гниющих костей и сухожилий, витавший в воздухе.
Не успели мы спуститься, как у нас над головой раздалось бряцание стали и стук сапог.
– Ни звука, дитя, – прошептала она.
Мне не нужно было напоминать. Тишина в заполненных костями катакомбах была такой, что любой звук казался взрывом.
– Что же будет с другими? – тихо спросила я.
Сестра Пастель покачала головой.
– Если Темпус будет благосклонен, солдаты ничего не найдут и просто уйдут.
Ничего – значило меня.
– Сюда, – прошептала она, уводя меня от входа.
Стены катакомб были вырезаны в скалистой почве. Потолки были такими низкими, что даже я без конца задевала о них головой.
Через каждые несколько метров в стенах были устроены ниши, служившие последним пристанищем для кучки пыльных костей. Я не сводила глаз с факела. Вид останков тревожил меня, как будто я могла разбудить их звуком своих шагов.
Мы шли, и потолок опускался все ниже, костей больше не попадалось, был только темный кривой туннель, ведущий в небытие.
– Я не могу идти дальше, – сказала сестра Пастель, тяжело дыша из-за того, что ей пришлось сильно согнуться. – Если солдаты ищут тебя, они в конце концов обязательно найдут катакомбы. Ты должна дойти до конца и найти выход. Он скрыт в пещере, среди кучи камней, которые выглядят как естественный обвал у подножия холма. Оттуда иди на запад. Там есть тропа, ведущая в гору, и множество пещер, где можно спрятаться. Мы придем за тобой, как только все успокоится.
Когда я впервые приехала в аббатство, мне хотелось сбежать отсюда. А сейчас я привыкла к безопасности и уюту этого места. Мне хотелось по утрам тренироваться с братом Тислом, помогать сестре Клоув в конюшне и собирать травы для брата Пила. Мне нравилось сидеть в библиотеке с сестрой Пастель, когда полуденное солнце ласково освещает тонкий пергамент, заставляя его сиять. Мне хотелось, чтобы брат Гамут приносил мне вечером чай, чтобы я согрелась, пока мы будем обсуждать события дня.
И Аркус…
Вдруг его схватили солдаты? Вдруг я больше никогда его не увижу?
Но надо собраться. Горько-сладкая смесь благодарности и печали сдавила мне горло. Я протянула руки к испуганной сестре Пастель и быстро обняла ее.
– Спасибо вам за все, чему вы меня научили, – сказала я.
– Не нужно, дитя, – она похлопала меня по плечу. – Мы скоро увидимся снова. И тогда, я, может быть, позволю тебе поработать с разными цветами на бумаге.
– Это было бы замечательно. Пожалуйста, будьте осторожны.
– Буду. Теперь иди. Факел тебе не нужен, свод будет становиться все ниже. Впереди только один узкий проход, и там будет светлее, иди на свет – он приведет тебя к выходу.
Она была права, факел мне только мешал бы. Вскоре мне пришлось опуститься на колени и ползти по узкому черному проходу.
Казалось, что я уже несколько часов продираюсь сквозь безмолвие и пыль. Камни впивались в колени, штаны порвались. Из-за долгого пути опять заныла лодыжка. Я попыталась забыть о боли и сосредоточилась на том, что расстояние между мной и солдатами увеличивается сантиметр за сантиметром.
Туннель начал подниматься вверх, расширяясь. Сердце ожило.
Еще несколько изгибов и поворотов, и я увидела зернистый
