– Все думали, что это метательные ножи, – рассказывал он, взяв железное солнце с кривыми лучами. – Но я доказал им, что это невозможно нормально метнуть. Вот смотрите, оно же слишком большое, толком не замахнешься. Да и баланс неправильный. Думаю, этот предмет имеет совсем иной, скрытый смысл.
«Какие интересные познания в технике метания у этого клерка», – подумала Света.
– А вот, смотрите, еще экземпляр. Как вы думаете, леди Эллиот, что это такое?
Робертс держал в руках деревянную игрушку. Два человечка с барабанными палочками наизготовку сидели на телеге, а между ними был установлен барабан. «Как мужик и медведь», – подумал Серега, но вслух, к счастью, не произнес.
– По-моему, это кэб, – сказала Люси.
– Ах, как вы правы, мисс Эллиот, – засмеялся Робертс. – Но, ко всему прочему, это еще и одометр – прибор для измерения пройденного пути. Китайцы много воевали в своей истории, им очень важно было знать, сколько прошла армия за день. Когда повозка проходила один ли, в барабан ударяла одна фигурка, а через десять ли – вторая.
Рядом стояла другая деревянная колесница, на которой помещалась фигурка человечка с вытянутой рукой.
– Вам, как дочери адмирала, будет крайне интересен этот экземпляр. Это компас. Да-да, компас, хотя здесь нет ни единой железной детали. Просто мастер придумал хитрый механизм, который сохраняет выбранное направление на протяжении всего пути. Куда бы ни повернулась повозка, человек повернется в противоположном направлении.
Дальше был прибор для регистрации землетрясений – в виде бочонка, со стенок которого свешивались головы драконов с шариками во рту. Если происходил земной толчок, стержень, закрепленный внутри бочонка, ударял о стенку, и шарик выпадал изо рта дракона в пасть лягушки. Куда упал шарик, с той стороны и был толчок.
Дальше стояли тончайшие фарфоровые вазы, расписанные цветами и павлинами, необычные музыкальные инструменты, лежали парчовые одежды, расшитые золотой и серебряной нитью. Робертс рассказал, что в Китае облачение придворных строго регламентировалось.
– Например, вот это, – сказал он, – принадлежало особе императорского рода, о чем говорит рисунок дракона с пятью когтями на лапе.
Особое место на столе занимали свитки.
– Вот посмотрите на эту картину, мисс, – сказал Кэй, беря в руки один свиток. – Она очень дорого стоит. Знаете, в чем ее ценность?
– В нефритовых палочках и золотой оправе? – пожала плечами мисс Эллиот. – На мой вкус, здесь очень слабая композиция.
– Вот именно! – обрадовался Кэй. – Европейские картины принято разглядывать сначала в общем, а потом переходить к деталям. Ценится главный посыл, идея, которую художник хотел донести через полотно. Но в китайской живописи не так. Вот смотрите, это пейзаж какой-то лесистой горной местности, вроде бы ничем не примечательный. В лесу стоит хижина, в хижине живет отшельник. Он что-то пишет, значит, это философ или поэт. Хижина стоит на берегу горной реки. Вода течет, и жизнь течет. А вот смотрите дальше. На камне сидит рыбак. Он ничего не пишет, он просто удит рыбу и размышляет о жизни. Так кто из них больший мудрец? Давайте поднимемся ввысь, к вершинам гор, за самые облака и еще выше. Там парят орлы. Они ничего не пишут, они ни о чем не думают, они просто находятся в гармонии с природой… Разглядывание китайских картин начинают именно с мелких деталей. В них и сокрыт главный смысл.
«Да, он романтик, этот мистер Робертс, – подумала Света. – Жаль, нет Чжи Минга, он бы оценил полотно по достоинству».
– Это все трофеи с архипелага Чжоушань? – как бы невзначай спросила Люси.
– В основном да, – ответил Робертс. – Плюс все, что собрали вдоль побережья Восточно-Китайского моря. Да, у военных было еще одно… э-э-э… неофициальное мероприятие, вглубь континента. Пойдемте, там есть несколько прелюбопытных вещиц.
Они подошли к отдельному, огороженному ширмой столу в самом конце зала. На столе стояли закрытые лари внушительных размеров.
– Это сокровища монастыря Шаолинь, – сказал Робертс тихо, со зловещим присвистом.
– А почему шепотом? – так же тихо спросила Люси.
– Связки устали, – ответил Робертс. – Гхе-кхе-кхе.
Его кашель, как выстрел, разорвал тишину зала. Своды трапезной отозвались гулким эхом. Все вздрогнули. Робертс открыл первый ящик. Там были сложены золотые слитки, по форме напоминающие кораблики, с выпуклыми иероглифами и гравировкой по всей поверхности.
– Вон за той ширмой таких еще много, – сказал Кэй уже обычным голосом.
Дальше был ящик с драгоценной посудой и предметами быта. Внимание леди Эллиот привлек золотой веер с изящными кружевными пластинками, украшенными сапфирами. Майкл заинтересовался прибором для колки орехов в виде головы дракона. Вильям долго рассматривал серебряную флейту. Он поднес инструмент к губам, и зал наполнился грустными чарующими звуками, от которых все предметы, все статуи древних богов словно ожили и обратили к ним свои удивленные взоры.
– Сэр Вильям, – сказал Робертс, сглатывая. – Это было так прекрасно и так… трогательно…
Еще на столе стояло несколько чаш, инкрустированных перламутром и яшмой, на треногих подставках, по форме напоминающих пагоды. Рядом стоял ларец с нефритовой цепью, вырезанной из цельного куска минерала.
– А это что? – спросила Люси. Непрозрачный футляр в форме колокола, высотой с полтора локтя, скрывал что-то.
– О, а это – нечто особенное, – сказал Робертс. – Когда я смотрю на нее, мне кажется, что она живая.
Томительное предчувствие охватило всех. Робертс одной рукой поднял масляную лампу повыше, а другой медленно снял футляр.
Их взору предстал лысый бородатый старец в длинном балахоне, босиком стоящий на камне. Одной рукой он держал закинутый на плечо кривой посох, а другую, с огромными четками на запястье, заносил то ли для благословения, то ли для удара. Вся статуя была сделана из золота, лишь зеницы глаз старца смотрели двумя каплями черного янтаря. Это был он, Дамо!
Кэй поставил лампу на стол и застыл неподвижно, откинувшись назад, созерцая загадочную реликвию монастыря Шаолинь.
Они договорились заранее: Робертсу вреда не причинять. Никаких ударов ребром ладони по шее и оглушений по затылку. Все-таки он в каком-то смысле спас их и вот сейчас провел такую интересную экскурсию. У Сереги к ладони была примотана иголка, закрепленная на маленькой щепке. Иголка была щедро обмазана сонным зельем из походной аптечки Джао Даши, а снаружи прикрыта комком воска, чтобы безопасно было прятать в кулаке. Мастер объяснил: «Дружеский хлопок по плечу – и вскоре он спит как младенец». – «А это не опасно?» – спросила Света. «Ни капельки, – ответил Джао Даши. – Проснется часов через шесть веселым и бодрым. Я ему туда еще витаминов подмешал». Если что-то пойдет не так, Женька должен был подстраховать – сработать на сонную артерию. Но это только на самый крайний случай.
Глава 7
Сторукий Шива
Что-то пошло не так. Серега промахнулся, а Робертс стоял с обратной стороны стола, направив на них
