— Ничего… я привыкну. Потом… когда-нибудь,— кротко пообещал Элан, немного сжавшись и не поднимая растерянный взгляд.
— Тебе же неприятно, я вижу. Зачем себя насиловать-то? Встретишь еще хорошего человека.
— Знаете… может, это очень эгоистично, но я хочу узнать, что это такое, когда тебя действительно любят, хотя бы раз в жизни! Когда ценят… Когда ты важен. Вот вы готовы ради меня терпеть неудобства, готовы даже… уступить мне свою привычную роль. И это так приятно. В смысле не то, что вам будет плохо, я не это имел в виду, а…
— Элан, я понял, — исполин спас запутавшегося юношу, прижав огромную ладонь к его горящей щеке.
— Я постараюсь сделать вас счастливым, как если бы во мне были романти… Романтические чувства и, разумеется, не предам вас… тебя, — прошептал паренек, после чего наконец устроился под боком родного чудища, вслушиваясь в уверенный ритм его сердца.
Рейг грустно улыбнулся в ответ, промолчав. Горечь от обиды на собственное проклятое тело постепенно смыло умиротворение. Просто ощущать Элана в ночной тишине, прикасаться к нему — настоящее волшебство, которое так не хотелось спугнуть. А хотелось в нем раствориться без остатка, несмотря на обещание, уколовшее его. С другой стороны — на что-то большее химерам глупо рассчитывать.
❉❉❉
Новый день, загоревшийся для Элана, стал действительно особенным, но он не сразу понял это, а лишь во время завтрака, когда его монстр поставил на стол хрустящие вафли, наверно, самые вкусные в королевстве Орен. Но особенным день стал вовсе не из-за них, как ни странно, а потому, что боль, раздиравшая сердце всю последнюю неделю, почти не вспыхивала внутри. Она робко напоминала о себе, но с этим можно было жить дальше, есть ароматный завтрак, жмурясь от солнца… дышать…
Вместо терзаний теперь в груди разливалось спокойствие, не эйфория, конечно же, но после стольких дней шторма сегодняшняя небольшая передышка уже стала настоящим бесценным подарком, обрадовавшим юношу до глубины души. А еще, беседуя с хвостатой махиной, сидевшей рядом на любимой подушке-мешке, ему казалось, что они знакомы всю жизнь, ну лет десять точно.
Едва будущий скульптор ощутил силы исправить кучу ошибок, которые успел совершить из-за болезненного разрыва, как сразу же решился взяться за них всерьез. Точнее — вернуться к обожаемой учебе и навести порядок в родном доме. И выкинуть вещи Гилиана, наконец. Самое главное, — он ни секунды не сомневался — Рейг поможет ему в любом начинании, даже если его попросить не делать этого, и данный факт тоже вдохновлял на свершения.
— …Это не обсуждается, — ответ монстра прозвучал категорично, как никогда, и паренек ему несказанно обрадовался, хотя, разумеется, не подал вида.
— Если вы… ты, весь день провозишься с моими проблемами — у тебя самого будут проблемы! На работе.
— Со своей работой я сам и разберусь, Элан. Я долго пахал без выходных и имею право на пару свободных дней! Да и ты намеревался ко мне переехать, ну, на время. Так что вещи, по-любому, какие-то надо притащить.
— Я осилю пару сумок, думаю, — юноша улыбнулся уголками губ и подхватил очередную вафельку.
Рейг уже собирался пошутить про его тонкие руки, совершенно не предназначенные для тяжелой работы, и тем более для увесистых сумок, но осекся, ведь замечание звучало унизительно. А у Элана и без дешевых шуточек самооценка на уровне подпола. В конце концов, именно эти самые изящные пальцы, стройное, худощавое тело, заостренные черты лица и привлекали Рейга, не считая чарующего и неповторимого запаха, сводившего с ума. Поэтому монстр, едва касаясь, невесомо погладил избранника по руке и спокойно без тени иронии ответил:
— Теперь у тебя есть я, и это тоже не обсуждается.
Спорить с исполином, когда он предельно серьезен, Элан не стал, смирившись заранее. Он робко взял последнее угощение, разломил его пополам и протянул одну половинку Рейгу в знак мира и согласия. Монстр в свою очередь шустро слизнул подношение, задев языком пальцы и слегка смутив паренька.
А после увлекательного завтрака Элану пришлось пробегать весь оставшийся день, исправляя совершенные ошибки… Основную ошибку.
❉❉❉
Как ни странно, беседа с деканом не закончилась для Элана исключением из академии, к чему он со страхом готовился. Он искренне заверил, что пропустил неделю из-за личных обстоятельств, а теперь горит желанием вернуться к учебе и, естественно, все в кратчайший срок наверстает. Так как юноша был на хорошем счету и до печального инцидента не прогуливал лекции, исправно следовал учебному плану и ни разу не получал дисциплинарных взысканий — ему пошли навстречу и даже не стали мучить лишними вопросами. Личные обстоятельства… у кого их не бывает, если подумать, особенно в период бурной молодости? К тому же творческим личностям вроде положено чудить, как считалось, а в том, что у парня был талант, декан не сомневался.
Из кабинета Элан вышел в самом замечательном расположении духа, буквально чувствуя от радости крылья за спиной. Его сердце впервые за прошедшую неделю трепетало, едва он представлял, как вновь сможет создавать новое… вечное и прекрасное. Пока, правда, это были лишь небольшие фигурки, которые нужно лепить с натуры из глины. Но когда-нибудь, спустя сотню, тысячу неказистых подделок он подарит миру что-то важное! Во всяком случае, в это хотелось верить.
Юноша уверенно шагал по родным учебным коридорам, по которым успел соскучиться, и даже украдкой оглядывался на высоченные белые колонны, словно здоровался с ними. Что-что, а его академия действительно достойна звания Первой академии искусств Орена и больше напоминала музей с огромными залами, картинами в тяжелых рамах, мраморными нимфами, а совсем не учебное заведение. Считалось, что подобный антураж вдохновляет будущих мастеров на усердный и плодотворный труд, направляет их мысли в нужное русло, дразнит роскошными и недосягаемыми примерами. Элан и был одним из этих восхищенных студентов, который мог надолго замереть перед новой статуей, изучая мраморную вуаль или рельеф мышц. Обычно в такие моменты его воображение создавало незабываемые скульптуры, коим, к сожалению, суждено появиться только через много лет…
— Привет, малыш, — знакомый голос с нотками презрения и иронии будто ножом полоснул юношу, стоявшего перед изваянием лерментиса, распахнувшего искусно вылепленные белоснежные крылья над коридором и рвущегося всем телом ввысь.
Да, Элан знал, что непременно встретит сегодня проклятого Гилиана, хотя и не желал этой встречи, но она, по-крайней мере, больше не пугала, как раньше. Паренек не стал выискивать подходящие часы, маршруты,
