— Стоп, а тот твой ухажерчик же на что-то запал?
— Ну… — юноша грустно улыбнулся и поставил пустую чашку на тумбочку, рядом с аккуратной стопкой книг, — он сказал… из жалости. И, наверно… это так и есть.
В комнате воцарилась неловкая тишина, нарушаемая ритмичными ударами хвоста о половицы. Рейг заметно рассердился на столь жестокого и эгоистичного партнера его гостя, который наверняка растоптал не один десяток чужих сердец. На самом деле верзила люто и яростно ненавидел данный тип людей, потому что им легко доставались и любовь, и обожание, дружба — все то, что он пытался выцарапать у судьбы. Красавчики добиваются любых целей снисходительной улыбкой, им готовы простить любую подлость и ошибку, и всегда предоставят второй шанс, тогда как уродцы, увы, не у дел, особенно, если они весят под тонну.
Рейг, не произнося ни слова, подхватил ошалевшего паренька с дивана, усадил на свои колени и крепко обнял.
Элан оцепенел и невольно задержал дыхание, едва оказался во власти похитителя. Он не ожидал подобного поворота и теперь не представлял, как поступить. Первое, что пришло на ум, — попробовать вырваться, но он отмел эту гиблую идею, ведь его изящные ручки-прутики против мускулистых лапищ монстра не выстоят и секунды. Да что там… они тотчас сломаются с хрустом об мощное тело полуящера, и юноша это прекрасно понимал.
Элан задрожал вновь, но из последних сил старался сохранить трезвый рассудок и не поддаваться животному страху, ибо мольбы, стоны, истерика ему точно не помогут, а скорее уж раззадорят махину.
— Тихо… я тебя не обижу, все хорошо. — Рейг уткнулся лицом ему в шею и прикрыл веки от удовольствия, ведь он впервые в жизни прижимал к себе человека, да вдобавок и с таким приятным чарующим ароматом. Он пытался понять, почему запах кожи паренька буквально сводил с ума, привлекал с неистовой силой, разжигал десяток непристойных фантазий. И монстра внезапно озарило: от этого дрожащего и перепуганного найденыша не пахнет другими людьми, а об его тело никто не терся последние несколько дней. Ему никогда не доставался столь чистый партнер, которого хотелось не то облизать с ног до головы, не то зацеловать до потери пульса.
Мощная лапища закопалась в янтарную шевелюру Элана, и тот мысленно попрощался с парочкой прядей, но, как ни странно, оказалось, ящероподобный повар невероятно осторожен… и ласков.
Гилиан, например, не позволял себе ничего подобного. Он частенько без прелюдий хватал Элана, трепыхавшегося, словно бабочка, и страстно его целовал или грубо лапал. Тогда юноша считал это нормальным, да и как он мог воспринимать по-другому, когда тонул в бездонных дьявольских глазах каждый раз, как заглядывал в них? Но оказывается, что все бывает иначе, и от этого стало намного горче.
— Спасибо… Наверно, мне и правда нужны объятия, — пролепетал паренек, немного расслабившись. Но его сердце продолжало бешено колотиться от столь приятной выходки, а чувства пульсировали на грани, пока рядом был тот, кто одним движением без особого труда может сломать половину костей взрослому мужчине. Элан ощущал эту мощь, захлебывался ей, боялся ее почти до беспамятства и желал… Он сам ужаснулся собственных мыслей, когда понял, что его обезумевшему телу не только страшно, но еще и любопытно! Нежные прикосновения здоровенной махины, ростом метра под три — самое необычное удовольствие из тех, которое ему доводилось испытывать в жизни.
— Тебя отпустить или все хорошо? — осторожно поинтересовался Рейг, на миг замерев.
— Вы точно не станете меня… принуждать?
— Точно! Могу тебя обратно на дива…
— Тогда все хорошо, — Элан оборвал монстра и уткнулся в него, а в придачу попытался обнять, но обхватить здоровую тушу тонкими человеческими руками не получилось, — все хорошо… все очень… хорошо.
Рейг хотел произнести что-нибудь в ответ, но внезапно ощутил, как его кожи коснулась слезинка, а за ней следующая. Он несколько мгновений собирался с мыслями, однако ничего более умного не придумал, как начать утешать своего найденыша, едва прикасаясь к нему ладонями.
Элан, такой беззащитный и неимоверно хрупкий, поразил исполина в самое сердце, а его запах, тихие всхлипы и тонкая кожа порождали в воображении столь непристойные картины, что Рейгу аж стыдно стало… так хотелось стянуть с него проклятую рубашку, уложить на кровать, стол, да хоть на пол и целовать всего целиком, до самых пяток, изучая каждую часть желанного тела. Хотелось развести ему колени одним движением и обласкать взглядом своего алеющего юнца. Он точно испугается и зальется краской до самых ушек, это будет невероятно трогательно и незабываемо.
Только помимо разгорающегося желания монстр ощущал и бурлящую ненависть к тому уроду, из-за которого его чудо убивается столько времени… Ощущал жалость… и боль, ту самую боль, которая въедается в душу, когда ты сталкиваешься с несправедливостью, но ничего не можешь с ней сделать. На самом деле верзила вполне мог кое-что предпринять и уже вовсю предпринимал в своих распаленных фантазиях и в разных позах, но он, разумеется, такое не предложит в реальности, особенно сейчас, дабы не обрушить навсегда только-только возникший хрупкий мостик доверия.
Рейг облизнул губы, коря себя за развратные фантазии, которые неуместны, и вновь в них провалился с головой, уж больно они сладки. В них то и дело мелькал абсолютно голый Элан с блестящей от смазки кожей и расставленными ножками… Испуганный, раскрасневшийся и возбужденный… Монстр придерживал его одной лапищей, а второй гладил ягодицы, заставляя паренька алеть все сильнее, ну а при проникновении одного только пальца юноша должен был точно заверещать, сжавшись…
Зрачки существа расширились, а сам он вовремя облизнулся, сглатывая обильную слюну, когда представил, как осторожно раздвигает тугое нутро, то и дело обрабатывая его смазкой, как ищет внутри заветную точку, чтобы почувствовать дрожь желанного партнера и услышать тихие стоны, как растянет потом ягодицы...
Да за одну ночь с хрупким чудом повар не задумываясь отдал бы половину жизни! А может, и две трети, ведь Элан — самая настоящая любовь с необыкновенными янтарными волосами, которые хотелось перебирать ранним утром, пока он спит, невинно улыбаясь. Что хорошего ждет Рейга в этих «двух третях», если подумать? Случайные крылатые шлюшки, от которых несет чужим семенем за километр, которые наигранно вскрикивают и которые сразу же бегут на улицу раздвигать ляжки при любом удобном случае? Работа в убогой таверне под гогот и матерщину? Одиночество?
Юноша замер, поморщился и вытер мордашку, а затем посмотрел наверх. Рейг явно был где-то не здесь, жмурясь от удовольствия, а еще, судя по всему, он
