– Его лихорадит, – объяснила миссис Риз. – Необходим постельный режим. Понимаешь?
– Не волнуйтесь, миссис Риз. Я прошла курсы оказания первой помощи при молодежной группе, у меня даже есть удостоверение спасателя. Кристофер будет лежать в постели.
– Но, мама, еще совсем светло, – взмолился Кристофер. – Разве мне нельзя на улицу?
С твердым «нет» и мягким «люблю тебя» мать Кристофера поцеловала сына и вышла из его комнаты. Мэри Кэтрин последовала за ней в гараж. Миссис Риз просматривала список экстренных телефонов, инструкций и правил.
– Только что дала ему тайленол. Через два часа во время еды можно дать адвил. Надеюсь, потом он заснет, но если нет, то отбой у него в восемь тридцать. И после девяти уж точно не позволяй ему куролесить, – наставляла она.
– Не волнуйтесь, миссис Риз. С отбоем у меня строго. Будьте уверены.
Мать Кристофера уехала, и Мэри Кэтрин вернулась в дом, в тепло. По пути через кухню и гостиную она подыскивала место, чтобы поработать над заявкой-эссе для «Нотр-Дама». Остановив выбор на кухонном столе, она положила книги и двинулась к холодильнику.
Взяв пакет молока, она задумалась об эссе. Требовалось написать о значимой для себя личности, но как выбрать самую значимую, пока непонятно. Про маму с папой – слишком очевидно. Про какого-нибудь политика – рискованно. Хорошо бы про Иисуса, но про Него будут писать все кому не лень, так как университет католический. А если не про Него, то про кого же? Про папу Франциска? Про Иоанна Павла Второго?
Дева Мария.
Мысль появилась словно из ниоткуда. Мать Иисуса. Восхитительный выбор. Великолепно!
Налив себе молока, Мэри Кэтрин закрыла пакет. Ее взгляд упал на фотографию пропавшей девочки, Эмили Бертович. Бедняжка. Хотелось бы знать, найдется ли она? Поступит ли в колледж? А кто с ней сидел, когда родители были заняты?
От этих мыслей у нее по коже пробежал мороз.
Мэри Кэтрин остановилась и осмотрелась. Внезапно появилось чувство, что нечто пошло не так. Слишком тихо. Слишком тепло. Как будто в доме что-то есть. Часы с кукушкой отсчитывали секунды до 16.00. Тик-так, тик-так.
– Эй, – позвала она. – Кто там?
Мэри Кэтрин подождала ответа. Молчание. Она снова посмотрела на пакет молока. С него на нее смотрела Эмили Бертович. Улыбаясь беззубой улыбкой. Сердце Мэри Кэтрин заколотилось. Она не понимала, что пошло не так, но чувствовала нутром. Как суставы ее отца предсказывают грозу за час до прогноза погоды.
– Кристофер? Если это ты, то возвращайся в постель, – произнесла она.
В ответ – оглушительная тишина. Мэри Кэтрин быстро вернула Эмили Бертович в холодильник. Затем поспешно обошла кухню, столовую, гостиную. Ничего. Только это чувство. Она уже собралась пойти наверх и проверить спальни, как вдруг сквозь раздвижные стеклянные двери, ведущие на задний двор, увидела его. Он стоял в снегу и смотрел на нее.
Олень.
В часах прокричала кукушка. Ку-ку. Ку-ку. Ку-ку. Ку-ку. Мэри Кэтрин чувствовала, что происходит нечто жуткое. Она побежала наверх, в комнату Кристофера.
– Кристофер! – позвала она. – Отзовись!
Распахнув дверь, она увидела, что Кристофера в кровати нет. Оконные рамы нараспашку, ветер шевелит занавески. Мэри Кэтрин бросилась к окну и высунулась на улицу.
– Кристофер? Где ты?! – прокричала она.
Затем посмотрела вниз и увидела на снегу его маленькие следы.
А рядом – оленьи.
Ведущие в Лес Миссии.
Глава 43
За ним наблюдали.
Кристофер это почувствовал, открыв дверь в домик на дереве. Пристальный взгляд. Под ним тяжело дышать, как под одеялом. Наблюдает, приглядывается. Словно что-то ищет.
Охотится.
Кристофер знал, что рискует, заходя в воображаемый мир в одиночестве. Он обещал славному человеку так не делать, но сейчас выбора не было. Славный человек попал в плен. Хорошо, если он жив. Нужно искать. Найти доказательство. Подсказку. Что угодно. Однако Кристофер даже представить не мог, что ждет его за этой дверью.
Никогда не приходи сюда без меня. Никогда не приходи сюда по ночам.
Кристофер взглянул в окно и увидел, что солнце уже клонится к закату. До темноты остается совсем немного времени. Сейчас или никогда. Он приложил ухо к двери. Сначала не услышал ничего особенного. Потом раздался тихий звук.
цап-цаРап. цап-цаРап. цап-цаРап.
Что-то под деревом.
цап-цаРап. цап-цаРап. цап-цаРап.
Кристофер повернулся к окну. По поляне, оставляя на снегу следы, расхаживали олени. Подходя к дереву, они скребли его копытами.
цап-цаРап. цап-цаРап. цап-цаРап.
– Помни, Кристофер, – наставлял его славный человек. – Олени – ее приспешники.
Олени топтались у основания дерева и что-то вынюхивали. Может, пищу. Может, его. До наступления темноты у Кристофера оставался только час. Нужно как-то проскочить мимо них. Он наблюдал, как молодой самец жует листок с нижней ветки. И тут кое-что неподалеку привлекло внимание Кристофера.
Белый пластиковый пакет.
Он так привык видеть этот пакет на реальной стороне, что перестал его замечать. Но на воображаемой стороне что-то было иначе. Пакет висел ниже обычного. Как большая рыбина, согнувшая удилище. Наверное, пакет тянуло к земле. Потому что… Потому что…
Внутри что-то есть.
У Кристофера екнуло сердце. Судя по всему, славный человек ему что-то оставил. Точно. Но что же это? Карта? Подсказка? Обязательно нужно посмотреть. Кристофер дождался, пока олени, утолив голод (или любопытство), уйдут с поляны.
И медленно отворил дверь.
Он быстро спустился по лесенке из брусков. Из молочных зубов, прибитых к дереву. Подошвы коснулись хрусткой земли, и он на цыпочках подкрался к белому пакету. Запустил туда руку и вытащил памятку, оставленную славным человеком.
Рождественскую открытку.
На лицевой стороне был изображен Санта-Клаус, подгоняющий красноносого северного оленя Рудольфа, чтобы тот быстрее тащил сани по снегу.
В СМЫСЛЕ – ТЫ ЗАБЫЛ ОЧКИ?!
Щелк.
Кристофер обернулся. Олени вернулись. Молодой самец уставился прямо на него и навострил уши, будто слушая, не крадется ли хищник. Ветер, шевеливший волосы Кристофера, внезапно умер, как подбитая в полете птица. Кристофер затаил дыхание, ожидая атаки оленей. Но ничего не произошло.
Потому что они меня не видят.
Кристофер вернулся к рождественской открытке. Санта-Клаус покрикивал на оленя Рудольфа.
В СМЫСЛЕ – ТЫ ЗАБЫЛ ОЧКИ?!
Это и есть подсказка. Кристофер снова вгляделся в домик на дереве: его собственное тело по-прежнему там. Поэтому оленям казалось, что он все еще в домике на реальной стороне. Играющий в одиночестве маленький мальчик.
Но здесь он невидим.
– Чем дольше ты остаешься в воображаемом мире, тем больше набираешься могущества, – учил его славный человек. – Но за могущество надо платить.
Кристофер дождался ухода оленей и принялся рассматривать открытку. Он надеялся обнаружить какое-то послание от славного человека, но увидел только печатную надпись:
КОГДА НЕ ВИДИШЬ СВЕТА… ИДИ, КУДА ВЕДЕТ ТЕБЯ НОС!
Кристофер двинулся вперед.
Вышел за пределы поляны и стал углубляться в лес. Увидел тропинку, чистую и ровную. Она привела его к выдолбленному бревну возле козьего мостика. Человек-долбунец оказался внутри, ладно пристроившийся, как сосиска в тесте. Он спал. Веки его шевелились. Долбунец хныкал, как маленький ребенок:
– Пожалуйста, положи этому конец! Я
