Алекс отошла в сторону и закрыла глаза руками. Ей было нестерпимо больно и горько от того, что она снова ошиблась в человеке, которого полюбила. Снова ей приходится переживать разочарование. Вдруг она почувствовала, как чьи-то руки обняли её сзади. Это был Макс.
— Алекс, не слушай его. То был обычный мужской трёп. И был он до нас с тобой, до прошедшей ночи. Слышишь?
— Уйди от меня, прошу, — дрожащим голосом произнесла она. — Я же тебе поверила. Как ты мог?
И она, освободившись от его объятий, отошла в сторону. Макс попытался приблизиться к ней, но Алекс пригрозила:
— Не подходи ко мне, Басаргин, слышишь меня! Эта ночь, как и всё, что я тебе говорила была большой ошибкой. И больше я не допущу её, уж поверь.
После этих слов она направилась в сторону Ильи и Семилы. А Макс подошёл к Павлу вплотную и с призрением сказал ему:
— Теперь я вижу, какая ты мразь. Я долго, больше, чем все остальные верил в то, что в тебе осталось хоть что-то человечное. Но я ошибался. Ты же всё, всё хорошее, доброе и светлое, что появляется на пути разрушаешь. Без разбора. Тебе нравиться причинять людям боль? Уничтожать их? Так нужно думать и о последствиях для себя! — и Макс со всей силы ударил Павла по лицу. Тот от неожиданности и силы удара, что нанёс ему Макс, повалился с ног и упал на землю. А Тигран стоял и наблюдал за происходящим.
— Тигр, помоги, — прохрипел Павел, опираясь на руку и сплёвывая кровь.
— Извини, Седой, не помогу. А если Макс сжалится, то я от себя добавлю, чтобы ты, гад, запомнил надолго, как людям судьбы ломать, — грозно произнёс Тигран.
Макс склонился над Павлом и сказал:
— Лежачих бить не в моих правилах. Поднимайся и отвечай за свои слова!
Но Павел не спешил вставать на ноги. Он перевернулся на живот и прошипел:
— Прости, капитан. Мне правда стыдно за то, что я, не подумавши, наговорил. Не потому, что я боюсь, пытаюсь избежать следующего удара, говорю тебе сейчас это. Нет. Мне действительно стыдно. Меня занесло не туда, — он сплюнул кровь. Собрав всю волю в кулак, он приподнялся на руках и продолжил, — Я сейчас поднимусь, ты подожди и приготовься к следующему удару.
Их разборку заметил Илья и Семила. Картелёв положил на землю собранные плоды типатос и бросился разнимать Макса и Павла. Семила побежала за ним. Алекс же не спешила присоединиться ко всем и осталась стоять под деревом типатос. Её словно озноб пробрал. Она не могла смотреть в сторону Макса.
«Как же так? Макс? Я же тебе почти поверила!» — подумала она и закрыла ладонями лицо. Из глаз хлынули слёзы и она, не в силах держаться на ногах, села на сухую листву, что нападала и уже успела превратиться в мягкую воздушную «подстилку» под деревом. Ворох высушенных листьев и веток защищал корни и основание дерева от грызунов и диких зверей, что разрывали землю с целью полакомиться корневой системой растения. Продолговатые листья вместе с ветками опадали и переплетались между собой, создавая хоть и лёгкую, но прочную защиту.
— Ребята, вы чего, — отдышавшись, спросил Илья, — Что здесь случилось?
— Воспитательный процесс здесь случился, — ответил ему Тигран.
— Что он опять натворил? — продолжил свои расспросы Илья и кивнул в сторону Павла. Но до ответа он уже понял, или даже почувствовал, что Седой снова вляпался в какую-то передрягу.
— Он рассорил Алекс и Макса, — догадалась Семила.
— Но как?
В этот момент Павел встал на ноги прямо перед Максом. Басаргин смотрел на него со злостью. Но наносить новый удар не стал. Не потому, что простил Павла. Нет. Скорее Макс понял в эту минуту, что дальнейшее выяснение отношений ни к чему хорошему не приведёт. Он вспомнил про Алекс и оглянулся по сторонам. Она сидела в двадцати шагах от него под деревом и думала о чём-то своём. Макс направился к ней. А Павел, понимая, что на этом выяснение отношений закончено, с лёгкостью выдохнул и опустил голову. Напряжение всего его тела опустилось вниз, ушло, просочилось в землю. Он поднял глаза на товарищей, но они молчали. Тигран отошёл в сторону. Он не желал больше видеть Павла. А Илья и Семила всё ещё стояли рядом с избитым товарищем и хотели разузнать, что же тут произошло, пока их не было. Павел им всё рассказал.
— Ну ты и придурок, — бросил в его сторону Илья. — Макс без ума от Алекс. Он в неё по-настоящему влюблён, а ты… Ты взял и испортил человеку жизнь.
Павел ничего не ответил ему на это. Он стоял и молчал. А Семила тихонько подошла к нему и осторожно заглянула в глаза Седого. Мимика её личика несколько раз менялась в течение всего одной минуты. Она ласково улыбалась и снова становилась серьёзной. Илья видел, что что-то происходит, но не стал мешать своими вопросами этому процессу.
— Ты большая загадка, человек, — наконец, сказала дочь жреца. — Ты всегда готов прийти на помощь тем, кто в тебе нуждается. Тебе это приятно, я вижу. Но также, как и спасать, ты можешь легко и уничтожить тех, кого спасаешь. Ты — большое противоречие. Две ипостаси борются внутри тебя. Но они никогда не уживутся. А вот какая победит, а какая проиграет зависит от тебя самого, Павел.
— Да, — ухмыляясь, сказал он, — Может быть ты, дочь жреца, скажешь мне, какая из сторон моей души победит? Или ты, в отличие от своего отца, не обладаешь даром предвидения?
— Я не скажу тебе, человек. Не потому, что я не вижу, а потому, что этот выбор должен сделать ты сам, а не следовать тому, что предреку тебе я. Но я точно могу сказать одно: твоя судьба решается прямо сейчас и после этого путешествия твой выбор будет сделан. Больше я тебе ничего не поведаю.
И с этими словами Семила направилась к собранному урожаю плодов типатос. Илья видел, что слова кларионянки затронули Павла и он задумался над ними. Картелёв не стал ему мешать и поспешил к Семиле. Вместе они стали разводить огонь и готовить ужин.
А Макс тем временем подошёл к Алекс. Она не стала его прогонять и даже в этом он узрел добрый знак. Осторожно он присел рядом. Алекс молчала. Безжизненным, неподвижным взглядом она смотрела вглубь леса. Помолчав пару минут, Макс решил первым начать разговор:
— Алекс, я знаю, что ты сейчас обо
