— Да, говорить особо и не о чем, — ответил ему Макс, — У нас с Алекс ничего не было и нет, если ты об этом. Мы друзья. С чего ты вообще взял, что мы с Алекс…
— Я видел, как ты нёс её к себе в комнату тогда, в ту ночь. Мне было плохо после всего выпитого и… В общем…
— Понятно. Ты не спал в ту ночь. И что?
— А потом, утром я спускался на завтрак. Вернее, завтракать я не собирался. А вот выпить кофе, чтобы взбодриться, хотелось. Так вот, я увидел, что Алекс выбежала из твоей комнаты. Она, конечно, меня не заметила.
— Илья, ты сказал, что начнёшь сразу с главного.
— Вот я и начал. Макс, ты пойми меня, я не хочу лезть в ваши дела и отношения. Нет. Я переживаю за другое.
— И за что же?
Макс прищурил глаза и пристально посмотрел на Картелёва.
— Я, наверное, больше других хочу, чтобы наше дело увенчалось успехом. А успех нашего дела зависит от разумного, взвешенного и продуманного со всех сторон подхода, не затуманенного всякими любовными делами и похождениями. На это, попросту, нет времени. Помнишь, что сказал нам профессор во время той, нашей первой с ним встречи: «Наши силы должны быть направлены в сторону одной общей цели». Силы всех нас. И ты, Макс, — наш капитан. Мы пошли за тобой. Не подведи нас.
Макс выслушал его и, с присущей ему сдержанностью, рассудил их спор:
— Ну и мораль ты мне прочёл, дружище. Не знал, что ты на столько силён в красноречии. Послушай теперь ты меня. Тогда ночью Алекс действительно ночевала у меня, на этой кровати, — он кивнул в сторону, где покоилось его спальное место, — Я же спал на полу, рядом. И ещё раз повторюсь: между нами ничего не было и нет.
Макс встал и прошёлся по комнате.
— Тогда объясни мне, почему Алекс избегает тебя и сторониться при нас? Причём, это заметил не только я.
Макс повернулся и посмотрел на Илью.
— Я обидел её и хочу извиниться. Только пока возможности подходящей не было.
— Обидел? — переспросил Илья.
— Да. Наговорил ей всякой ерунды, но не со зла. Так, пошутить хотел. Да видно не удачно, — он тяжело вздохнул и добавил, — Я знаю, что ты сделал для нашей экспедиции на много больше, чем кот бы то ни было из нас. Поверь, я ценю твой вклад в наше общее дело как никто другой. И ты в праве спрашивать и требовать от меня, чтобы я держал ответ. Именно поэтому я выслушал тебя и понимаю прекрасно. Но хочу заверить тебя, Илья, в том, что я никогда не подвожу тех, кто поверил мне. И не предаю. Это искренне.
Илья одобрительно кивнул ему в ответ.
— Хорошо. Я рад, что мы с тобой поговорили, — похлопал Макс по плечу друга и посмотрел на часы, — О-о-о, нам пора. А то ведь Щеглов нам головы открутит за опоздание.
— Макс, а ты правда не знаешь, о ком говорила Толмачёва?
— Не знаю, честно. Но в скором времени мы всё узнаем.
— И что тогда? — в голосе Ильи снова появилось еле уловимое дрожание, напряжение.
— Тогда? Я думаю, что тот, кого назовут сам должен решить, станет он рисковать жизнью или останется на Земле. А я, как капитан команды и просто друг, буду держаться за него обеими руками. Но при этом, приму любое его решение.
Слова Макса окончательно успокоили Илью, и они вместе отправились на занятия.
Сегодня команда Басаргина обучалась навыкам управления кораблём и изучали его устройство. То ли слова Макса так подействовали на Илью, то ли от того, что в этом деле он был словно рыба в воде. Да только сегодня ему не было равных. Он удивлял инженеров своими глубокими знаниями в области космических технологий и механики. А один из преподавателей, пожилой профессор Цымберг Лев Ефимович, даже сказал Илье:
— Вижу, коллега, для вас наши, с позволения сказать, современные подходы и воззрения уже малы. Вы из них выросли.
Да, такое признание было настоящим триумфом. Илья чувствовал себя, без преувеличения, победителем. И сегодня он получил наивысший бал.
Вечером команда ужинала в столовой.
— Поздравляю с долгожданным признанием, Королёв, — неожиданно сказал Павел, подняв при этом кружку с чаем высоко над головой, словно провозгласил тост.
— Спасибо, — немного смущённо произнёс Илья, — Но в этом ничего такого нет. Я же инженер, всё-таки. Причём, наш «Одиссей» — это моё детище. Я знаю его, как свои пять пальцев.
— Вот поэтому, после сегодняшнего дня мне будет гораздо спокойнее лететь в космос, — и Тигран хитро посмотрел на Илью.
— Почему именно после сегодняшнего дня? — спросил его Павел, продолжая уплетать воздушное пирожное и запивать его ароматным горячим чаем.
— Да потому, что наш Королёв сегодня не облажался. А даже наоборот, показал наилучший результат, — пояснил Тигран.
— Стоп-стоп, минуточку, — остановил его Илья, — То есть ты хочешь сказать, что до сегодняшних занятий ты сомневался в том, что я смогу управлять кораблём, который я сам же и создал?
— Ну, если у нас зашёл такой откровенный разговор, то да. Я действительно до сегодняшнего дня сомневался в том, что ты сконструировал «Одиссея» лично. Понимаешь, с теми деньгами, что есть у твоего отчима да, и судя по всему, у тебя тоже, я думал, что ты вряд ли станешь заниматься таким скучным делом, как проектирование. Извини меня, дружище, но я думал, что за тебя это делают другие, специально обученные люди. Мне стыдно за то, что я был о тебе такого мнения. Ты вырос в моих глазах.
Илья улыбнулся ему в ответ и похлопал по плечу Тиграна, что сидел рядом с его левой рукою.
Пока за столом шла такая оживлённая беседа, Макс отвёл Алекс в сторону, вызвав её на разговор.
— Что вам нужно, капитан Басаргин, — резко бросила она в его сторону, продолжая отворачиваться от него и смотреть куда-то в даль.
— Мне нужно извиниться перед вами, Александра, — сказал он, пытаясь заглянуть её в глаза.
— С чего это вдруг?
— Я повёл себя бестактно и обидел одну прелестную, милую девушку. Алекс, ну правда, хватит дуться.
После этих слов Алекс повернулась к нему лицом. Она посмотрела на него своими огромными карими глазами и, улыбнувшись, сказала:
— Дошло, наконец-то. Ладно-о-о, мир.
Алекс протянула ему руку и Макс ответил ей крепким рукопожатием.
Кирилл Дмитриевич Вельможный сидел в своём роскошном кабинете и пил виски. Маленькими, дробными глотками он смаковал этот благородный, крепкий напиток с поистине мужским характером. Рабочий день уже был окончен, и будущий хозяин компании мог позволить себе немного расслабиться. Но домой Кирилл Дмитриевич не спешил. Ведь на часах было шесть часов вечера и у него была запланирована ещё, пусть и не официальная, но очень важная встреча.
— Разрешите, — на пороге
