Она повернулась лицом к Максу и улыбнулась:
— У вас ведь совсем другие планы. И связаны они, я в этом уверена, не с Буэнос-Айресом и работой. Не так ли, мой дорогой?
Макс растерялся. Он не знал, как вести себя дальше и что говорить бабушке.
— Да, Тамрико, ты права. Мы летим не в Аргентину.
— Вы хотите найти ЕЁ? — не в бровь, а в глаз что называется, был вопрос бабушки.
— Да-а-а, — растеряно промычал Макс, — Но откуда ты знаешь?
— Долго живу, многое видела, — засмеялась она и смех её продолжился хриплым удушающим кашлем. Она сделала несколько глотков чая.
— Ты заболела? — насторожился Макс.
— Нет, — всё ещё подкашливая ответила Тамара Львовна, — Так, поперхнулась чем-то похоже.
— Просто-о-о, мне показалось…
— Тебе показалось, Максимилиан, — поспешила она успокоить внука, — Ты улетаешь. Я предвидела это. Я знала, что именно так ты и поступишь, попади дневник в твои руки. Я боялась этого больше всего. Боялась, что больше не переживу ещё одного полёта к Глории. После потери Володи моя жизнь угасла, наполовину. Улетишь ты, — она не стала договаривать. Лишь опустила голову вниз и закрыла глаза.
— Тамрико, — Макс обнял бабушку.
Тамара Львовна подняла голову. Когда он снова посмотрел на неё, то увидел в глазах слёзы, которые тут же потекли по её морщинистым щекам. Сердце Макса сжималось и, в то же время, разрывалось на части. Он нежно вытер её лицо своей ладонью и произнёс:
— Если хочешь, я тот же час от всего откажусь. Ты только скажи.
— Что ты, Максимилиан, — печально усмехнулась Тамара Львовна, — Это был бы самый эгоистичный поступок в моей жизни. Я не могу этого сделать. Все эти годы я хранила у себя дневник твоего отца. Я не хотела отдавать его тебе, потому что боялась. Знала, что ты поступишь именно так. Но однажды я поняла, мой мальчик, что чему суждено сбыться, то непременно сбудется. Рано или поздно. Потому, удерживать тебя на Земле больше не стану. Ты сделал свой выбор. Твоя дорога перед тобой.
Она ласково поцеловала Макса в щёку. Чувства его переполняли, и он не мог произнести ни слова. Он лишь обнял Тамару Львовну ещё крепче. А потом прислонил свою голову к её груди и закрыл глаза. Он часто делал так в детстве. Делал, когда чего-то боялся или был чем-то огорчён. И сразу, в ту же секунду на душе становилось тихо, спокойно.
— Ты только дождись меня, слышишь? Обязательно дождись. Я найду её. Я узнаю, что случилось с отцом и почему он до сих пор не вернулся.
Ничего не сказала Тамара Львовна, только тихонечко кивнула головой и встала с кресла. На стеклянной полке старинного серванта стояла маленькая деревянная шкатулка. Тамара Львовна взяла её и поставила прямо перед Максом. Открыв крышку шкатулки, старушка достала из неё серебряный медальон старинной работы на толстой цепочке. Тоже из серебра.
— Что это? — спросил Макс и принял из её рук украшение.
— Это оберег, — немного успокоившись, сказала она. — Он передавался из поколения в поколение в нашей семье. Ещё мой прапрадед в далёком 1914 году в Первую мировую с ним на войну ходил. А в 1941 году его сын, мой прадед Николай, уже в Великой отечественной на Первом украинском фронте с фашистами сражался. При нём тоже был этот медальон. Оба они вернулись домой целыми и невредимыми. — Она замолчала и посмотрела на медальон, что держал в руках её внук. — Большая сила в нём, Макс. Ещё мать моего прапрадеда вложила в него молитву и запечатала её так, что никто больше не смог открыть этот медальон. Молитва эта внутри хранится и того, кто его носит она тоже хранит. От беды и от смерти преждевременной.
Макс, не мешкая, одел его себе на шею и спрятал под футболкой.
— Не переживай за меня. Я обязательно вернусь на Землю. Обещаю. Я не прощаюсь с тобой. До скорейшей встречи.
Тамара Львовна крепко обняла Макса и поцеловала на прощание.
Когда Макс ушёл, она легла на свой любимый плюшевый диванчик и закрыла глаза. Она точно знала, что Макса больше не увидит. И будет так потому, что Тамара Львовна была уже сильно больна, и дни её были сочтены.
К назначенному сроку все пятеро прибыли в центр подготовки полётов.
Вечером, после плотного ужина, команда во главе со своим капитаном, собралась в комнате у Ильи. Макс оглядел всех присутствующих и спросил:
— Ну что, команда? Все дела закончили? Всё успели?
— Вроде бы да, — ответил за всех Илья и пожал плечами.
— А я бы повторил ещё раз «подведение итогов», так сказать, — мечтательно потягиваясь, проговорил Тигран. Он вспомнил о бурно проведенной ночи с двумя незнакомками из бара. И в ту же минуту ему захотелось снова окунуться в их обжигающие объятия. По довольному виду друга Макс понял, какого рода дела он заканчивал в последний день на Земле. И многозначительно улыбнулся ему в ответ.
— Ну, а ты? — Макс спросил Павла. Он видел, что Седой задумался над чем-то. И вообще, сегодня он был каким-то тихим и спокойным. — Ты сделал то, что хотел?
Павел сразу же понял, что именно имел ввиду капитан.
— Да. Я был дома, но никого там не застал, — коротко ответил Павел и нахмурил брови. — Мать как всегда в командировке пропадает.
— Так ты бы позвонил?
— Не за чем. Вернёмся на Землю, тогда навещу. Может быть.
— Может быть вернёмся? Или… — Макс не стал дальше развивать этот разговор. Он прекрасно видел и понимал, что в глубине души Павел конечно же переживал и о предстоящем полёте, и о том, что так и не повидался с матерью напоследок. В коробке, которую он оставил на столе для Марии Анатольевны, была пластиковая карточка с кругленькой суммой на счету, а под ней — код, по которому она в любой момент сможет снять эти деньги, если понадобятся. Их Павел заработал за свои изобретения. А ввиду того, что Седой некоторое время работал на бандитов, и его устройства и механизмы предназначались далеко не в мирных целях, то и средств на той карточке было предостаточно.
— А ты, повидалась с семьёй перед дорогой? — спросил Павел, переключив внимание товарищей с себя на Алекс.
— Да, всё было замечательно, — оживилась она, когда вспомнила о времени, проведенном с мамой и близнецами. — Но потом вернулся отчим. Ох, он жуткий зануда и педант. Как обычно, стал учить меня жизни.
— Ну и ты, конечно же, поставила его на место, — предположил Илья.
— Естественно! Кто он вообще такой?! — с досадой сказала Алекс. — Хватит, что мать перед ним на цыпочках ходит, во всём пытается угодить. Пока его нет рядом, она совсем другая. Любящая, заботливая, обо
