– Что за Хвостовизация? – Мне стало жутко интересно.
– Ну, это у нас большой праздник. Когда воббику исполняется сорок три года, он проходит обряд инициации, но только в том случае, если уже успел совершить какой-то смелый поступок. После этого считается, что ты повзрослел. Мы устраиваем большое гулянье, на котором нам официально заплетают хвосты.
– Ты имеешь в виду свои три хвоста?
– До церемонии заплетать хвосты строго-настрого запрещается. И пока ты не проявишь себя храбрецом, тебя на этот праздник не пустят.
Я подоткнула одеяло под плечи.
– Так ведь ты уже совершил смелый поступок, и не один.
Тоббл перевернулся на спину, и мы оба уставились на лунных улиток, мигающих на потолке тусклым светом.
– Ты, должно быть, скучаешь по своим, – сказала я.
– Скучаю. Но я знаю, что они дома и ждут меня. – Не успев договорить, он ахнул. – Бикс, прости меня!
– Ты ни в чём не виноват, Тоббл, – успокоила я его. Улыбаясь, я пыталась скрыть свою боль, но понимала: прекрасно видно, как дрожит моя нижняя губа.
Больше никогда у меня не будет семьи. Никогда меня не будут ждать, не будут скучать по мне.
– Теперь, – наконец сказала я, – здесь мой дом. Рядом с тобой. Но, Тоббл, что бы там ни задумала Хара, это уже не твои проблемы.
– А чьи же? Три спасения, Бикс. Воббик должен…
– Да знаю я, Кодекс Чести. И всё же.
– Бикс, у меня тут есть для тебя кое-что. – Тоббл привстал и заглянул в кожаный мешочек, который всегда носил с собой. Сначала он вытащил пучок травы и лишь потом то, что искал. – Вот. Я совсем о них не помнил, пока сегодня за завтраком не полез в мешок.
Он вытащил целую горсть каких-то предметов и разложил на земле.
– Всё это я нашёл, когда бежал за тобой. Они лежали на земле рядом с ульем. Сам не знаю, зачем я подобрал. Подумал, вдруг ты захочешь, чтобы у тебя было что-то… на память.
Я, как застывшая, смотрела на эти предметы – частички моего прошлого. На отколотую ракушку с розовыми полосками. На игрушечного, сделанного из соломы даирнёнка. На небольшой камешек плоской формы с вырезанными на нём словами. На потрёпанный листик плайи.
Я один за другим стала прятать все эти предметы в свою сумку на животе. Взяла листок – помятый, с рваными краями. Но даже если бы лунные улитки не освещали пещеру, я бы всё равно поняла, что это был за листок.
– Моя карта! Карта Первого Поселения.
Я держала этот лист, испачканный и порванный, и мои пальцы дрожали.
– Ты хочешь сказать, это твой листок? – изумился Тоббл.
Я с трудом могла разобрать то, что написала когда-то сама, и даже не из-за слёз. У даирнов примитивный алфавит, и мы учили его в раннем детстве. Мы всё время кочевали – и пользовались алфавитом крайне редко, а писали ещё реже. Мой почерк практически не разобрать.
Тоббл по-новому сложил одеяло и свернулся калачиком почти у меня под боком.
– Что это? – не терпелось узнать ему.
– Карта, которую нарисовали, основываясь на древней поэме. Это место, где предположительно жили первые даирны. – Я показала на точку на маленьком острове. – Это Даирнхольм. Мы как раз туда собирались, когда…
– Чтобы найти там своих?
– Да, мы на это надеялись.
Я сама не заметила, как начала рассказывать поэму наизусть. Когда я добралась до «живого острова, плывущего изумруда», то посмотрела на Тоббла. Глаза его были закрыты, дыхание ровное. Я решила, что он уснул, но тут воббик протянул мне лапку, и я крепко её сжала – почти круглую, с чёрными шершавыми подушечками и удивительно острыми коготками. Меня удивило, какая она была лёгкая и тёплая. Я сразу же вспомнила ту ночь, когда мы с Джексом держались за руки и обещали, что всегда будем друг друга защищать.
Как же сильно мы ошибались.
– Я должна была там быть, – прошептала я. – Должна была умереть вместе с ними.
– Не говори так, Бикс. – Тоббл тоже крепко сжал мою руку.
– Жаль, что я не помогла им спастись, – ответила я, прижимая карту к груди. – Но я даже сама себя спасти не могу.
– Бикс, не вини себя, – воббик пытался меня успокоить. – Мы вместе, и мы спасём друг друга.
Через несколько часов, когда Хара разбудила нас, лапа Тоббла по-прежнему была в моей.
19
Даирн знакомится с собакой
Перед самым рассветом Хара, Тоббл и я отправились к ближайшему ручью набрать в дорогу воды. Нам предстояло идти весь день, и не стоило рассчитывать на то, что мы встретим источник по пути.
В голове у меня, как пчёлы в улье – так же беспокойно, – роились мысли: вопросы, планы побега, возможности, невозможности.
И о чём бы я ни думала, мне всё казалось невозможным. Неужели остаётся только сдаться?
«А как бы поступил Джекс? – спросила я себя. – А Миксо? А мой храбрый папа? И мама? И что бы сделал Дэлинтор, окажись он в такой ситуации?»
«Ты слабачка, – с досадой сказала я себе. – Ты уже завалила главное дело любого даирна – сделать всё возможное, чтобы просто выжить».
Только моя вина, что я попала в плен. Что не погибла вместе со своей семьёй.
Остаться последней из рода никакой не подвиг, а сплошное унижение и выворачивающее наизнанку чувство вины.
Мы решили оставить Валлино и наши скромные пожитки в пещере. Дорога к ручью была для него слишком крутой и каменистой.
Напившись вдоволь холодной воды, мы доверху наполнили бурдюки Хары. Красное, будто спелый персик, солнце показалось из-за горизонта. Уже почти у входа в пещеру я вдруг уловила в воздухе запах и тут же остановилась.
– Что случилось? – спросила Хара. Левой рукой она мгновенно достала нож из сапога. Её правая рука была на рукоятке меча, который сейчас казался лишь ржавой безделушкой.
– Тут кто-то есть, – чуть слышно сказала я. – Человек. Самец.
Я запомнила этот запах на всю жизнь.
Я снова принюхалась.
– И собака. Тоже самец.
Хара жестом показала нам идти за ней. Мы пошли украдкой, крепко держась за скалу.
Дойдя до большого валуна, вокруг которого густо росла высокая колючая трава, мы остановились.
– Вы двое, – прошептала Хара чуть слышно, – спрячьтесь в кустах так, чтобы вас не было видно. Бикс, если вдруг тебя увидят, ни слова. И встань на четыре лапы. Смотри, чтобы сумку на животе не увидели. Или пальцы. Или… – Она вздохнула. – Просто постарайся, чтобы тебя не увидели, хорошо?
Она говорила очень быстро и очень волновалась, поэтому я не могла спросить, что же она задумала, но поняла по репликам: если я попадусь, мне надо прикинуться собакой.
Мы с Тобблом спрятались за валуном. Не самое надёжное место, и в траве полно колючек, которые мы тут же понацепляли. Тем не менее мы очень старались, чтобы нас не заметили.
Хара бесшумно пошла дальше по
