Перед нами из барабанов, закреплённых на потолке, тянулись четыре верёвки. Рядом со скучающим видом стояли два стражника в сине-зелёной униформе. При виде нас они вздохнули, взялись за концы верёвок и потянули, медленно раскручивая барабаны.
Из воды поднялась ржавая металлическая клетка, похожая на огромное морское чудище.
Тоббл уставился на это чудо, не моргая. Даже Хара от удивления округлила глаза.
В клетке я увидела создание из сновидений, нереальное существо с рыбьей чешуёй и сверкающей зелёной кожей.
– Бикс, – сказал Тоббл, – это и есть натайт.
22
Паром
Натайт был меньше человека, но больше даирна. Его голова походила на нос корабля: посередине проходил костный выступ, разделяющий два огромных глаза тёмно-синего цвета. Рот треугольный, немного приплюснутый сверху, а уши – словно из кружева – располагались на самой макушке. Под ними росли жабры – три «лопасти» с плотью красного цвета, длиной во всю шею.
Тело его было словно вставлено в рыбий хвост, покрытый чешуёй. На конце хвоста – горизонтальные плавники с неприятным сюрпризом: между ними росли шипы длиной чуть больше человеческой ладони – острые зазубрины белого цвета, с блестящими острыми концами.
Я изо всех сил пыталась долго его не разглядывать. Он хоть отдалённо и напоминал человека, всё же спутать с человеком его было невозможно: на мощных плечах и груди – зелёная кожа, а из лопаток торчат два огромных искривлённых щупальца.
Натайт довольно изящно уселся на прикрученный к полу клетки стальной стул. Я заметила, что решётки у клетки имелись только с трёх сторон, задняя часть – открыта. Видимо, клетка должна была защищать натайта от нас.
Существо медленно моргнуло. Прозрачная плёнка опустилась на один глаз, а затем снова поднялась, и такая же опустилась на второй глаз…
– Эрет вик тунг чулас скрит? – спросило существо.
Человек со скучающим видом перевёл его слова:
– С чего это мы должны предоставлять вам переправу по морю, которое является нашим домом?
– Мы хотим попасть на остров, – ответила Хара, продолжая врать.
– Воа эрет эскапил ниет?
Что означало:
– Почему у вас нет морского пропуска?
– Он сгорел.
После того как натайт немного подумал, нам перевели его следующую фразу:
– Тогда вы должны заплатить налог кровью.
Хара вспыхнула от негодования и замотала головой, но натайт не обратил на это никакого внимания.
– Что означает налог кровью? – словно читая мои мысли, спросил Тоббл.
– Судя по всему, ты скоро это увидишь, – хмуро сказала Хара. Она попятилась на край платформы. Натайт наклонился и выпустил одно из своих огромных щупальцев на спине и схватил её за руку.
Натайт приблизился и с поразительной скоростью, от чего я даже совсем не по-собачьи взвизгнула, вонзил зелёную иглу на конце щупальца в её запястье.
Хара вздрогнула от боли.
Натайт несколько секунд высасывал кровь. Затем убрал щупальце, и Хара отдёрнула руку – на руке остались слизь и две кровоточащие ранки.
– Ду астер кун валлек, – сказал натайт.
В переводе это означало:
– Теперь можешь переправляться на остров бесплатно.
Люди, которые прислуживали натайту, с помощью лебёдки спустили его обратно в воду.
– Они питаются кровью! – закричал Тоббл, когда мы вышли из здания, вздыхая от облегчения.
– Нет, – возразила Хара. – Просто собирают её образцы. Ведь они по составу крови способны определять, кому она принадлежит. Совершенно непонятным образом они могут мгновенно передавать эту информацию своим сородичам в любом конце света. Получив однажды сведения о тебе, они разрешают тебе спокойно пересекать море, даже если твоя рана затянется. Это как бы твой проездной документ.
– Это больно? – Тоббл даже вздрогнул, задав этот вопрос.
– Немного, – ответила Хара. – Но проблема не в боли. Проблема в другом. Отныне, стоит мне только оказаться на море, меня сразу узнают и при желании выявят моё местонахождение. – Потом она тихо добавила: – Не хочу, чтобы так было, уже не говоря о том, чтобы до конца жизни они следили за мной, если я плыву по морю. В прошлом я всегда старалась раздобыть фальшивый пропуск, обычно давая за него крупную взятку. В таком случае не надо проходить через… вот это всё. Но сейчас, когда со мной ты, Бикс, я не хотела рисковать, предлагая взятку.
Мы увели Валлино – он подозрительно фырчал, учуяв рану на запястье Хары.
У парома было два уровня. На нижнем – темно и полно очень уставших с виду людей.
– Кто это? – шёпотом спросил Тоббл.
– Рабы, – нахмурив брови, ответила Хара. – А некоторые, возможно, заключённые.
Мы прошли на главную палубу под открытым небом, тихим и холодным, и людей там было почти столько же, сколько на улицах Велта.
Немного погодя, команда стала сбрасывать за борт канаты, отчего поднялся сильный грохот. Вёсла погрузились в воду и вскоре ритмично задвигались.
Пока мы отплывали, я смотрела, как остаётся позади город – обшарпанное, дикое и грязное место, в котором мне ну совсем не хотелось оказаться ещё раз. Сейчас меня больше беспокоило, что впереди, и, воспользовавшись положением собаки, я влезла на мачту и стала смотреть вдаль.
На море плавали самые разные суда: одни направлялись на остров, другие курсировали туда-обратно, а какие-то поднимали паруса, чтобы выйти уже в открытое море.
Но все мои мысли были об острове Кора ди Шола, к которому мы пусть медленно, но приближались. Остров был обнесён каменной стеной, не меньше трёх метров высотой, и вдоль неё высились башни. За стеной виднелись замки с мраморными колоннами и массивные здания с круглыми окнами, резные каменные декорации на которых по форме напоминали языки пламени.
Над всем этим возвышался зиккурат – храм с прямоугольной башней на круглом основании и ступенями, опоясывающими каждый уровень до самого верха. Сейчас, в свете заходящего солнца, он казался раскалённым.
Ко мне подошли Хара и Тоббл. Хара, проследив за моим взглядом, кивнула. Делая вид, что разговаривает с Тобблом, она объяснила:
– Это Столп истины. Он находится под контролем учёных. Каждый уровень принадлежит одному из главных классов.
– А есть уровень для даирнов? – словно читая мои мысли, спросил Тоббл.
– Был, когда я приезжала сюда в прошлый раз, – ответила Хара. – Но по большому счёту это была просто пыльная библиотека. И никакого… персонала.
«Она имела в виду: никаких даирнов», – с горечью подумала я.
Мы съели свои скудные припасы и попили из бака на пароме. Когда опустилась ночь, мы улеглись, свернувшись калачиком в ногах у Валлино. Я попыталась уснуть, но каждый раз, когда закрывала глаза, меня уносила волна отчаяния. Что мне дальше делать?
Как быть?
С одной стороны, я бы могла попытаться сбежать.
С другой – что же тогда будет с Тобблом?
Даже если побег и удастся, что дальше?
Но ведь ничего не предпринять означает сдаться.
Я открыла глаза и увидела звёзды – блестящие булавки на ночном одеяле.
Для меня в этом мире не было места. И у меня не было семьи, чтобы тосковать по кому-то.
Я совсем одна.
Я
