— Не порти праздник, — сказал Джокер, деланно закатывая глаза. Он повернулся и постучал в дверь. — Сейчас будет дебош.
Дверь широко распахнулась, открыв хорошо освещенную комнату и рыжеволосую женщину в желтой блузке, в очках и с кружкой в руках. Это была та самая девушка, о которой рассказывал ему Джокер, и Заку действительно захотелось ее возненавидеть. Для оправдания задуманного ему нужно было, чтобы она оказалась ужасной сукой, но в тот момент она была похожа на обычную девушку, которую он мог бы увидеть в библиотеке кампуса. Один из ее белых кроссовок развязался.
Она не испугалась, она разозлилась.
— Эй! — сказала она и бросилась к белолицему незваному гостю.
Затем Джокер в нее выстрелил.
Звук выстрела был намного громче, чем по телевизору или даже в кино. Зак не просто слышал, он чувствовал его всем телом, словно его скелет был камертоном. Звук прошел сквозь него, и Зак вздрогнул, едва не выронив модуль. Пуля попала девушке в живот. Она уронила чашку и скорчилась, согнулась пополам у окровавленного живота. Очки слетели с ее лица, а ноги в носках оторвались от пола.
Она снова напряглась, выпрямилась и отшатнулась назад, приземлившись на низкий стеклянный стол, который разбился под ее весом. Там сидел мужчина постарше, и он показался ему смутно знакомым. Долю секунды он просто смотрел на нее, держа ножницы, а потом протянул руку.
— Барб?.. — сказал он.
Джокер стоял позади него, спокойно улыбаясь.
— Прошу, не волнуйтесь, — сказал он. — Подобная психологическая жалоба — распространенное явление среди бывших библиотекарей. Видите ли, она считает себя настольным изданием.
Он подошел к бару, взял какую-то бутылку и налил себе рюмку.
— Имейте в виду, я не могу как следует оценить состояние этого тома. Сами понимаете, в обложке дыра, да и корешок, похоже, поврежден.
«Какого фига.?..» — яростно подумал Зак, его мозг работал со скоростью мили в минуту, пока он смотрел на погром, оставленный пулей. Джокер не смог бы оценить, сколько вреда он причинил. Черт, это просто чудо, что она еще дышит. Он думал, что это продлится недолго.
Старик поднялся на ноги, по-прежнему держа одной рукой ножницы, и двинулся к Джокеру со спины. На его лице читалась смесь шока и гнева.
— Ты подонок, — сказал мужчина. — Мою дочь, да я…
Но не успел он сделать и шага, как один из громил схватил его и ударил в живот, заставив старика согнуться пополам с громким охом.
— Честно говоря, в таком состоянии она вряд ли когда-нибудь сойдет с полки, — продолжал Джокер, как будто за его спиной ничего не происходило. — На самом деле мысль о том, что она хоть куда-нибудь пойдет, кажется все отдалённее. И потом, у мягких изданий это вечная проблема.
Он посмеялся над собственной шуткой.
— Боже, литературные дискуссии такие сухие, — продолжал маньяк, поднимая стакан и глядя на него. — Когда покончите со стариком, вы знаете, куда его вести.
При этих словах мускулистый бандит ударил старика по лицу, отчего тот рухнул.
— И пожалуйста… будьте осторожны. В конце концов, он — гвоздь программы.
Когда двое головорезов вынесли седовласого мужчину, он склонился над упавшей девушкой, и его зловещая ухмылка стала еще шире.
— Так жаль, что вы пропустите дебют отца, мисс Гордон.
Минутку… это комиссар полиции?
— К сожалению, наше место не было построено с учетом потребностей инвалидов. Но не волнуйтесь, я улучу момент, чтобы напомнить ему о вас.
С этими словами он взглянул за дверь туда, где стоял Зак. Кровь застыла у него в жилах.
Надо бежать. Надо кому-нибудь позвонить. Надо…
Он не пошевелил ни мускулом.
— За… за… — выдохнула девушка, ее лицо исказилось от боли, а по щекам потекли слезы. — Зачем… ты… это делаешь?..
Похоже, каждое слово причиняло ей сильную боль.
— Чтобы доказать свою правоту, — сказал Джокер. В одной руке он держал стакан с алкоголем. — Выпьем за преступление.
Другой рукой он начал расстегивать ей желтую блузку.
— Установи передатчик, малыш Заки, — бросил Джокер через плечо. — Представление начинается!
Зак попятился к двери.
— Я… я…
Джокер делано разозлился, как человек, недовольный непослушным пуделем.
— Даже не думай, — сказал он мрачно. Зак замер, внезапно почувствовав, что ему необходимо в туалет. Если и были какие-то сомнения в том, что он совершил худшую ошибку в жизни, то в этот момент они рассеялись.
— Теперь ты один из нас, Зак, — пути назад нет. — Тут Джокер просиял. — Выше нос! Посмотри на это с другой стороны. Ты попадешь на первую полосу газет! На каждый телеэкран страны! Да на твоем фоне Майкл Джексон станет вчерашней новостью.
— Мне нужен… — Зак сглотнул, у него в горле пересохло. — Мне нужен телефон.
Двое подельников понесли седовласого мужчину без сознания к выходу. Один из них громко вздохнул и сунул обе ноги мужчины себе подмышку с такой небрежностью, с какой суют пакеты с продуктами, чтобы открыть дверцу машины.
Джокер взял телефон с маленького, богато украшенного столика и бросил его Заку. Телефон приземлился звенящей кучей у его ног, трубка отлетела на всю длину спирального шнура, а затем отскочила обратно.
Зак сосредоточился на установке модуля на смятом, забрызганном кровью восточном ковре. Он старался не думать ни о пистолете, направленном на него, ни о голой окровавленной девушке, ни о том, что Джокер может с ней сделать. Он просто тщательно продумывал каждый шаг, представляя, что вернулся в знакомую безопасную лабораторию компьютерных наук в Университете Готэма.
Подсоединив кабель к розетке, он загрузил модуль, вставил телефонную трубку в два прорезиненных отверстия и инициировал набор номера. Он включил камеру и постучал по объективу. Все шло отлично, как и предполагалось.
— Мы в эфире? — нетерпеливо спросил Джокер.
Зак не мог заставить свои губы и язык работать должным образом, поэтому он просто кивнул. Ему хотелось продолжать смотреть на свое идеальное устройство и послушно делать работу, просто записывать и загружать. Но тут он совершил ошибку, подняв глаза и посмотрев на раненую девушку.
Он видел лишь ее голову и плечи. Все остальное было скрыто за сгорбленной спиною Джокера. Она смотрела прямо на Зака. По ее бледной, забрызганной кровью щеке покатилась слеза, ее тело чуть дернулось. Это напомнило Заку, как дергалось тело газели, пока ее заживо съедали львы, в передаче о природе.
Он поднёс руку ко рту и отшатнулся, между пальцами полилась рвота.
Хихиканье Джокера эхом разнеслось по коридору.
Пока Зак бежал к лестнице, в нем горел едкий стыд, вместе с желчью в горле и слезами на глазах.
Что же я наделал?
30
Барбара то приходила в сознание, то теряла его, отдельные образы и сюрреалистические впечатления быстро вспыхивали у нее в голове, как перетасованные карты.
Огнестрельное ранение. Пролитое какао.
Джокер, его хищная улыбка и эти ужасные глаза. Белые пальцы у нее во рту. Странная, сверкающая линза объектива «рыбий глаз». Тощий парень в
