— А вы?
Рен ответил чуть погодя, — видимо не сразу понял, о чем она.
— Ты плохо слушала, Рей? — Спросил с явной досадой в голосе. — Я тебе о чем битый час толкую? — Рен переместился и заглянул ей в глаза. Рей прыснула — ему для этого пришлось в три погибели согнуться. — Ты наш с Кайло один на двоих смысл. — Проговорил отчетливо и веско. Помолчал, сверля ее взглядом, давая время осмыслить сказанное. Но все же расслабился и с улыбкой добавил. — Если ты умудрилась до сих пор не заметить этого, то, если мне не изменяет память, я не далее, чем сегодня утром тебе об этом прямым текстом сказал. — Рен хмыкнул. — Да и Кайло не раз говорил.
— Не говорил он! — Рей взвилась, и тут же устыдилась, так выразительно Рен на нее глянул. Глубоко вздохнул и, снова прижав к себе, принялся рассказывать, как маленькой.
— Я сказал, что ты дважды спасла меня от «пагубного влияния Света». Догадываешься, когда был первый? — Рей кивнула, но Рен все равно сказал. — Правильно, когда Люку приспичило меня порешить. Так вот, в тот вечер, ведь, Кайло тебе сказал кое-что, правда? А ты еще высмеяла его, м?
Рей застонала. Как она могла быть такой дурой? Действительно, помимо того, как он к ней относился, он ведь и говорил ей напрямую, по-своему, конечно, но не менее буквально: «Ты лучшее, что со мной было, Рей».
— Он тебе жаловался на меня? — проблеяла еле слышно. Рен захихикал. — Ему не нужно было. Он открыл тебе свои чувства сразу, как только осознал их. — Рен, казалось, забавлялся. — Ты же понимаешь, что я отчетливо почувствовал, когда мой брат, — с которым я могу через полгалактики мысленно общаться, — влюбился. То чувство, — он наклонился к самому ее уху, — к тебе, Рей, — он отстранился, — было прекрасным. А я, на тот момент истово боровшийся сам с собой, чтобы стать образцовым джедаем, задумался: а что в этом чувстве, собственно, плохого?
Рен помолчал, а потом грустно продолжил:
— «А вот что!» — решил, видимо, дядюшка Люк, подглядев мои мысли по этому поводу, и замахнулся на меня мечом. — Он невесело усмехнулся, вспоминая. — Сноука в наших головах, он, значит, не замечал. А стоило мне про любовь и секс подумать, все, — Рен рубанул рукой наотмашь, — повинен смерти!
Рей руку словила, прижала ладонь к губам.
— Расскажешь про Сноука? — Спросила тихо.
Он долго молчал, но все же помотал головой.
— Пусть лучше Кайло. — Видимо, для Рена пресловутый Сноук был чем-то вроде личного кошмара.
Он выдохнул и продолжил. — Так вот, Рей, я все это к тому, что Кайло давно полюбил тебя. — Когда мы узнали, что ты в тюрьме… - Рен хмыкнул, — мне пришлось его в захвате Силы пять часов кряду держать, объясняя, что лететь на краденом шаттле обратно — чистое самоубийство, не меньшее, чем за помощью к Сноуку обращаться. Он, Рей, даже сбежать от меня пытался — к Сноуку. Хотел присягнуть ему на верность, взамен на свободу для тебя. Мне едва хватило сил убедить его, что мы сами сумеем освободить тебя, когда будем готовы. — Рей почувствовала, как Рен устраивает голову у нее на макушке. Он покрепче ее обхватил и продолжил. — Я не знаю, чем бы это все закончилось, если бы я знал тебя, если бы уже любил, как он, тогда. — Рей вздрогнула, а Рен задумчиво добавил. — Сомневаюсь, что кто-то из нас остался бы в живых к этому времени. — Рен поцеловал ее в волосы и достаточно долго молчал. А потом ухмыльнулся, выдохнув ей в макушку. — Так что зря ты в нем сомневаешься, Рей. Тогда, на Соколе, он разозлился, потому что ты, — Рен хохотнул, — опять не поняла его порывов.
Рей не нашлась, что сказать. Она чувствовала себя странно: немного смешно, немного неловко. Но при этом, спокойной и счастливой. Лениво наблюдала через окно, как видимый кусочек неба меняет цвет с лимонного и фиолетового на пурпурно-оранжевый, чувствовала, как жизнь на острове просыпается. Прикрыв глаза, всем телом ощутила мелодию нового дня, — сначала тихую и нежную, но постепенно набирающую силу в своей торжественной радости…
— Почувствуй Силу, Рей. — Только сейчас она ощутила его в своём разуме. Рен будто бы направлял её внутреннее зрение, а потом и вовсе потянул на себя её сознание, направляя уже их обоих. — Сила — это энергия, вечный круговорот жизни и смерти, Света и Тьмы. Одно невозможно без другого. Почувствуй…
И Рей чувствовала. Ей чудилось, что она стала воздухом — мельчайшей молекулой, со знанием обо всем, что происходит под этим восходящим солнцем. И, казалось бы, куда уже дальше, однако, все больше измельчаясь, Рей почувствовала энергию, пульсирующую в звёздной системе, во всей галактике! Внезапная вспышка выбелила все вокруг, и на миг ей открылась самая суть, мироздание, смысл, Сила, — миг, — и вот она снова в хижине на Ач-то. Утреннее солнце уже затопило почти все обозримое пространство, тень отступила, сворачиваясь в пыльных углах многослойным шелком. Рей ухмыльнулась, но похолодела, увидев, как, нарушая все возможные законы физики, тьма, загнанная было в угол, разворачивается зеркальными черными крыльями, разливается масляным пятном, поглощая все вокруг: предметы, звуки, свет… Рей закричала, забилась, но тут же сама захлебнулась холодным, почувствовала, как тьма наполняет её изнутри и постепенно становится тихо. И пусто. Рей не исчезает, но избавиться от этой тьмы не может.
— Рей!
Видение разбивается на тысячи осколков, — будто и не было его. А Рей дрожит в Реновых объятьях в попрежнему залитой солнцем хижине. Только торжество нового дня уже не радует её. Рей холодно.
Рей задыхается, воздух с трудом попадёт в лёгкие, будто тьма до сих пор там. Рей страшно.
Какое-то время, Рен просто баюкал её, закутав во все одеяла, которые смог найти, просто твердил, что все будет хорошо, успокаивал Силой. Потом уложил и, заверив, что тотчас вернётся, вышел, а когда вернулся, — со знакомой ей чашкой, — Рей заметила, как трясутся его руки. Он молча напоил её все тем же успокоительным отваром, — и, чтоб наверняка, подействовало, вероятно, — коснулся её лба. Обжигающее тепло его ладони и хриплые слова «Спи, Рей», — были последним, что она осознала, прежде, чем сознание отключилось.
Когда она проснулась, было уже темно. Рей не знала, сколько проспала. Снова, как и вчера, из
