Очнулся, только когда Хан позвал обратно в кают-компанию. Одновременно с ним появились и Кайло с Рей. Рен хотел было уйти обратно, но Хан бросил в него какой-то чёрной штуковиной. Оказалось, шлемом.
Кайло получил свой, и кучу чёрных шмоток впридачу, а Рей указали на кипу белых нарядов и объемистую косметичку.
— Ваши выходные платья, дамы, — съязвил Хан. И тут же принялся объяснять, что на Такодане полно шпионов и, чтобы попасть и улизнуть оттуда неузнанными, они должны принарядиться.
Оказалось, что они будут изображать служителей некого закрытого ордена, а Рей — аристократку с Набу, прилетевшую с эскортом на Праздник летающих фонариков.
— Что за праздник такой? — спросил вдруг Кайло.
— Специально для вас организовали, — ответил Хан и было непонятно, шутит он, или говорит серьёзно.
Кайло бросил мысленно «рад, что ты впорядке, брат» и ушёл одеваться. Рей же даже не посмотрела на кучу своей одёжки. Сделала к Рену шаг, потом другой, потом бросилась вперёд, а он её на лету подхватил. Шептала мысленно то «прости», то «люблю» и у Рена сердце сжималось от каждого слова. Наконец, Рей его отпустила, поцеловала в губы и убежала, ухватив свои наряды. Хан лишь многозначительно вскинул брови и ткнул пальцем в сторону его собственной кучи чёрной одежды.
Посадив Сокол у огромного озера, они ещё хрен знает сколько гребли через лес до замка Маз Канаты, — местной правительницы. Рей они с Кайло по очереди на руках несли. Она поначалу сопротивлялась, хотела идти сама, но Хан веско заявил, что принцессы в белых платьях по лесам не шляются, и, дескать, пока она дойдёт — будет грязная по самые уши.
Рей покорилась и Кайло нёс её первым. Когда же наступила его очередь, Рен не знал куда себя девать. Но Рей обвила его руками за шею и принялась в подробностях представлять разные картинки. От одного особо яркого образа Рен споткнулся, и чуть не упал. Рей закусила губу и хихикнула, проведя ладошкой по маске. «Это, и не только!» — помыслила, а Рен поплыл было, размечтался, но вдруг стало самому от себя противно: он едва ей голову не разбил во время секса, и ещё смеет на что-то надеяться?!
Когда они наконец добрались до замка Маз, Хан швырнул Кайло ключ-карту, и указал на отдельно стоящее здание. Сказал, что через два часа ждёт обоих братьев у входа в кантину.
Здание было полностью в их распоряжении: небольшой двухэтажный домик, с четырьмя комнатами на втором этаже и вместительной кухней-гостиной на первом. Санузла очень удачно оказалось два, чем Рен поспешил воспользоваться. Ему нужно было прийти в себя — он чувствовал, как Сила в нем подпитывается тёмными эмоциями, и наоборот. Рен боялся, что сорвётся, не совладает с собой, навредит кому-то. Рассказывать Кайло и Рей о том, что с тех пор, как он очнулся, его грызёт плохое предчувствие, о том, что на фоне этого предчувствия, он едва сдерживает беспричинный гнев, который только усиливается, Рен не хотел. Как и о том, что ему весь этот домик хочется к хатту разнести. Как нестерпимо хочется убить кого-то…
Рен заперся в душе, скинул тяжёлые шмотки и постылый шлем. Включил воду и шагнул под ледяные струи. «Нет эмоций, есть покой». Он не выйдет из душа, пока не совладает с собой.
— Рен.
Он подпрыгнул от неожиданности и упал бы, — мышцы задеревенели, отказывались нормально работать, если бы Кайло не удержал его Силой. Рен с трудом разогнулся, встал прямо: его била крупная дрожь. Пока он медитировал, то почти не чувствовал ни холода, ни течения времени, сейчас же, ему пришлось опереться о стену, — ноги сводило судорогой.
— Ты что творишь?! — Рей вынырнула из-за спины Кайло. Не раздеваясь шагнула к нему, отрегулировала воду до, — наверное, — тёплой. Рен ничего не чувствовал. Все силы уходили на то, чтобы не упасть.
— Мой брат, — идиот. — Заявил Кайло. Рен чувствовал его в своей голове, он отмахнуться не мог. Похоже, он отморозил себе все: ноги, руки, Силу.
— Мозги ты себе отморозил, придурок. И, похоже, ещё в детстве. Его, Рей, мучает плохое предчувствие и беспричинная злоба. — Кайло скрестил руки на груди и облокотился об косяк двери. — И вместо того, чтобы рассказать нам, он решил помолиться под холодной водичкой. Это дядюшка тебя такому научил? — Спросил так, будто собирался снова ударить.
Душевая, тем временем, медленно наполнялась паром. Рен сосредоточился на том, чтобы ответить брату чем-то в его же стиле, как вдруг заметил, что Рей раздевается. Она скинула тунику и тонкие штаны, что, видимо, были частью её многослойного наряда. Повернулась к нему спиной и стала ступнями поверх его. Прижалась вплотную, втискивая его бёдрами в стену. Потом нашла его руки и положила себе на грудь, накрыв своими ладонями. Рен ощутил, как она вздрогнула, когда его ледяные пальцы коснулись чувствительной кожи. С того момента, как она вошла, Рей не сказала ни слова.
— Кайло, распусти мне волосы, пожалуйста, — Попросила, как только устроилась. Рен уже отогрелся достаточно, чтобы заметить, что её сложная набуанская причёска под струями воды опала, съехала на бок.
Кайло раздеваться не стал, шагнул под душ, как был, в чёрной рубашке и брюках. Хорошо, хоть босой. Молча принялся выпутывать из её волос многочисленные резинки и заколки. Рену стало мучительно стыдно: он все творит не пойми что, а расхлёбывают другие.
— Рен, зачем ты так? — Рей спросила тихо, но чётко выговаривая каждое слово. — Когда больно тебе, больно и нам. Ты никуда не денешься от этого. Мы трое связаны, — она запнулась, — навсегда.
Кайло угрюмо молчал. Когда покончил с заколками, убрал Рей волосы с лица, и, достав шампунь, принялся мыть ей голову. Рей это покорно сносила. Рен хотел было выйти, но она только сильнее его к стенке прижала, а Кайло, мстительно ухмыльнувшись, вылил ему на голову сразу полбанки шампуня. Размылил, да так и оставил. Рену пришлось зажмуриться: едкая пена так и норовила забраться в глаза.
— Пока мой брат изображает аллегорию скорби и молчаливого страдания, я бы хотел спросить тебя, Рей. — Рен слышал, как Кайло сделал шаг назад. — Возможно, ты хотела бы создать семью с нами?
Рей застыла, а Рен закашлялся и отобрал у неё руку, чтобы стереть криффову пену с лица. Он обхватил её другой рукой, и приподнял за талию, поставив ступнями на пол. Пока
