Таркентон продолжил перечислять некоторые из обязанностей выпускного двора, а Кэм гадал, сколько тупых встреч ему придется пропустить за следующие десять дней. Но потом дверь класса распахнулась и привлекла все его внимание.
Люк, держа планшет под мышкой, вошел и направился к миссис Ричардс. Он что-то прошептал ей на ухо.
К разочарованию Кэма, но не к его удивлению, учитель показала на Лилит.
– Это она, во втором ряду.
Люк благодарно улыбнулся, а потом направился к Лилит, словно они были незнакомцами.
– Мисс Фоскор.
– Да, – сказала Лилит, испуганная видом высокого парня, стоящего над ней. Она прикрыла то, что писала в тетради.
– Подтверждение, что ваша заявка на участие получена. – Люк уронил конверт на ее стол.
– Мое участие в чем?
Когда Лилит разорвала конверт, Люк нахально показал Кэму два пальца вверх и покинул класс.
Кэм наклонился вперед, пока девушка разворачивала содержимое: один лист бумаги. Он отчаянно хотел прочитать его, чтобы быть готовым помочь, какую бы травму дьявол ни хотел нанести Лилит. Он наклонился вперед так сильно, что девушка перед ним оглянулась через плечо, сморщила нос и отодвинула его парту назад на несколько дюймов.
– Извращенец.
Кэм почувствовал, как она рассматривает его кожу, возрастные пятна на лбу.
– Фу. Сколько раз ты проваливал девятый класс – пятнадцать?
Кэм проигнорировал ее. Он смотрел, как пальцы Лилит начали трястись и кровь отхлынула от ее щек. Она поднялась со своего места, схватила вещи и рванулась к двери.
Кэм бросился за ней, игнорируя угрозы миссис Ричардс о задержании, исключении, письме его родителям. Он догнал Лилит в коридоре и взял ее за локоть.
– Эй…
Она ударила его по руке.
– Уйди.
– Что произошло?
– Он предупреждал меня о тебе.
– Кто?
– Люк. – Лилит закрыла глаза. – Я такая глупая.
Когда она сунула бумажку Кэму, он увидел, что это распечатка его электронного письма Айку Лиго-ну, вместе со словами «Блюз кого-то другого». Единственное, чего здесь не было, так это биографии, которую Кэм включил, слова, от которых он заплакал.
– Ты украл текст моей песни и отправил их для соревнования, – сказал Лилит.
Кэм сделал глубокий вдох.
– Все не так просто.
– Не так? – спросила Лилит. – Ты просмотрел мой дневник или нет? Взял текст моей песни и включил в соревнование?
Как мог он объяснить, что сделал это, чтобы помочь ей? Что Люцифер пытался вбить клин между ними? Он видел, как ее лицо исказилось от отвращения.
– Я знаю, что это было неправильно…
– Ты невозможен! – крикнула Лилит. Казалось, она готова была его задушить.
Он попытался взять ее за руки.
– Я сделал это ради тебя.
Она снова оттолкнула его.
– Не надо тут рассказывать. И перестань ко мне прикасаться.
Он поднял руки, словно сдаваясь.
– Я отправил текст песни от тебя, а не от себя.
– Что?
– Эта песня гениальна, – сказал он. – И ты сама сказала, что не будешь участвовать в соревновании. Это такая огромная возможность показать твою музыку, Лилит. Я не мог позволить, чтобы ты ее упустила.
Она уставилась на распечатку.
– Люк сказал…
– Не нужно слушать Люка, ладно? – сказал Кэм. – Цель его жизни – постараться настроить тебя против меня.
Лилит сощурилась.
– Почему?
Кэм вздохнул.
– Трудно объяснить. Послушай, ты имеешь право злиться на меня, но пожалуйста, не позволяй этому помешать твоей музыке. Ты можешь выиграть, Лилит. Ты должна выиграть.
Кэм осознал, как близко они стояли. Дюймы разделяли их плечи. Он слышал ее дыхание. В глазах Лилит было столько боли. Он бы все отдал, чтобы она стала счастливой беззаботной девушкой, которую он раньше знал.
– Ты обещал отступить, – сказала она.
Кэм сглотнул.
– Так и будет. Но пожалуйста, просто подумай о моих словах. Ты слишком талантлива, чтобы не попробовать.
Лилит покраснела и отвела глаза, как кто-то, не привыкший к комплиментам. Он видел маленькие детали, делавшие ее той, кем она являлась: чернильные пятна на руках, мозоли на кончиках пальцев. У нее был огромный талант, она была яркой звездой. Ее музыка была нитью, что соединяла ее с той Лилит, в которую он влюбился так давно. Вот почему ему надо было, чтобы она поняла: его намерения насчет отправки текста на конкурс были добрыми.
– Лилит, – прошептал он.
Зазвенел звонок.
Она сделала шаг назад, и Кэм видел, что это мгновение между ними прошло. Ее тело снова напряглось, а глаза наполнились ненавистью.
– Зачем мне принимать совет того, кто может опуститься до такого низкого деяния?
Она выхватила распечатку из его руки и бросилась прочь, когда двери открылись и ученики высыпали в коридор.
Кэм стукнулся головой о шкафчик. Вот и пригласил ее на выпускной.
– Ай, – сказал Люк, спокойно проходя мимо. – А я только подумал, что она потеплела к тебе. Такое впечатление, что неизбежная сила работает против тебя на каждом повороте.
Хриплый смех дьявола долго еще отдавался эхом в ушах Кэма после того, как Люк исчез за углом.
* * *Во время обеда Кэм узнал у Жана, узнавшего от Кими, что Лилит получила еще одну записку во время третьего урока – на этот раз от начальства, которое таинственным образом освободило ее от уроков на весь оставшийся день. Кэм должен был написать какой-то смехотворный тест по математике на четвертом уроке, но, не колеблясь, решил пропустить его.
Он прошел через черный выход, сел на мотоцикл, который выбрал день назад, и отправился в неблагополучную часть города. Вскоре он стучался в дверь Лилит. Перед гаражом стоял побитый минивэн цвета винограда с распахнутой задней дверцей.
– Что за… – сказала Лилит, открыв дверь.
– Все хорошо? – спросил он.
– Какой глупый вопрос, – заметила она.
Язык тела Лилит кричал ему не подходить. Он пытался уважать это, но было сложно. Ему было очень неприятно видеть ярость, накрывающую ее, когда бы она на него ни посмотрела.
Это было особенно плохо, потому что в его кармане лежали билеты на выпускной, которые он купил им обоим.
– Я хотел спросить тебя кое о чем, – сказал он.
– Ты услышал про «Месть», – сказала она. – Ты пришел спросить, можешь ли ты играть в нашей группе.
Кэм не мог позволить ее прямоте сбить его с толку. Он сделает все мило и спокойно, даже с намеком на романтику, как и планировал.
– Прежде всего я хочу сказать, что действительно рад, что ты записалась выступать на выпускном…
– Мы можем, пожалуйста, не называть его выпускным? – спросила Лилит.
– Хочешь переназвать выпускной? – спросил он. – Я не против, но это может вызвать бунт в Трам-булле. Эти ребята весьма возбуждены. Осталось всего десять дней до лучшей ночи нашей жизни, все такое.
– Они выпрут тебя из состава выпускного двора, если будешь насмехаться над ними, – сказала Лилит. – В старшей школе это считается ересью.
Кэм слегка улыбнулся. Так она все же услышала его имя, когда его объявили.
– Мне нужно сделать только это, чтобы вылететь из выпускного двора? – спросил он. – Подожди, я думал, что мы не называем его выпускным.
Лилит на мгновение задумалась.
– Просто чтобы все стало ясно: я
