Он встал и попробовал сделать шаг, потом расстроенно посмотрел вниз. Раф был твердо намерен не отпускать его мантию.
– Он очень упорный, – пояснил Алек.
– С ума сойти, как это не похоже на остальных моих знакомых Охотников, – заметил Магнус и сбросил мантию на пол, оставшись в золотой тунике и серых далеко не новых спортивных штанах.
– Это что, мои? – спросил Алек.
– Ага, – ответил Магнус. – Я скучал.
– О.
Магнус обмотал мантию вокруг Рафаэля, так что получился шелковый кокон, из которого высовывалась удивленное личико, сел на пол рядом и взял его ладони в свои. В чашечке рук забил и свернулся петлей фонтанчик сверкающих блесток. Раф икал и смеялся, в восторге глядя на представление.
– Тебе же нравится волшебство? Вот, держи ручки вместе, и оно не закончится, – прошептал Магнус и ускользнул, пока ребенок заворожено любовался фонтаном.
Алек взял его за руку и через всю квартиру потащил из новой комнаты в спальню.
– Я могу все объяснить, – сказал он, закрывая за ними дверь.
– Возможно, я уже кое-что понял, Александр, – возразил Магнус. – Тебя не было всего полтора дня, а ты уже усыновил еще одного ребенка. Что будет, если ты уедешь на неделю?
– Вообще-то я не собирался, – покаянно ответил Алек. – Не хотел ничего делать, не спросив тебя. Но я нашел его там, и он оказался Охотником, и о нем никто не заботился, вот я и подумал, что отвезу его в Нью-Йоркский Институт. Или в Аликанте.
Улыбка Магнуса погасла. У Алека совсем упало сердце.
– То есть мы его не оставим? – спросил Магнус.
– А могли бы? – с удивлением спросил Алек.
– Я думал, ты для этого его привез, – продолжал Магнус. – Я уже обещал ему. А ты разве не хочешь его оставить?
Алек уставился на него: лицо Магнуса было напряженным и в то же время смущенным, словно он сам удивлялся своему порыву.
И Алек вдруг расхохотался. Он-то думал, что придется подождать, пока они не будут уверены, но все оказалось гораздо лучше – как самые лучшие вещи в его жизни, превосходившие все мыслимые и немыслимые ожидания. И дело было не в том, что Алек сразу знал, как нужно поступить. Дело было в том, что Магнус принял такое же решение. Он видел, что тот уже во всем уверен – это было так мило, так хорошо, и совершенно очевидно, что так все и должно быть. Магнус полюбил Рафаэля мгновенно, инстинктивно, как Алек в свое время полюбил Макса. Алек научится любить Рафаэля спокойно, нежно и осознанно, так же, как когда-то Магнус научился этому с Максом. Они просто поменялись местами. В их чудесном доме словно обнаружилась новая дверь – и открылась легко и ненавязчиво, будто всегда была там.
– Да, – сказал он, едва переводя дух от смеха и любви. – Да, хочу.
Магнус снова засиял. Алек притянул его в свои объятия, прижал спиной к стене, обхватил его лицо ладонями.
– Погоди, дай мне минутку. Дай посмотреть на тебя. Боже, как я скучал по дому!
Необычные глаза Магнуса едва заметно сузились, на губах появилась знакомая чуть удивленная улыбка – но чему Магнус удивляется, Алек не понимал. Просто смотреть на это было невозможно, и Алек стал целовать эти удивленные губы. И его усталое, измученное тело будто превратилось в жидкую патоку. Любовь для него всегда была именно такой – Градом Небесным, вечным сиянием. Возвращением в страну утраченных мечтаний, последним на свете поцелуем – и первым.
– Мой Алек, – руки Магнуса обвились вокруг него. – Добро пожаловать домой!
Теперь, когда Алек спрашивал себя, так ли он хочет прожить всю свою оставшуюся жизнь, ответ был да и да, и еще раз да! Каждый поцелуй был этим да – и вопросом, который он когда-нибудь задаст Магнусу.
Несколько долгих блистающих мгновений они целовались у стены в спальне, но наконец рывком оторвались друг от друга.
– А как же… – начал Алек.
– …дети, – закончил за него Магнус. – Потом.
– Стоп. Дети? Множественное число? – тут Алек услышал то же, что и Магнус: крадущиеся шаги маленьких ножек в комнате Макса.
– Вот адское отродье! – проворчал Магнус. – Я же ему восемь сказок прочитал!
– Магнус!
– Я, между прочим, имею полное право так его называть. А ты нет, потому что это будет адски неполиткорректно с твоей стороны, – Магнус усмехнулся, но тут заметил, что его рука выпачкана чем-то черным.
– Алек, я, конечно, понимаю, что тебе плевать на одежду, но нельзя же вваливаться домой в саже с ног до головы!
– Пойдем, посмотрим, как там дети, – поспешно предложил Алек, уходя сразу из спальни и от темы.
В гостиной Макс в пижамном комбинезоне с динозавриками, с пушистым одеяльцем в охапке, глядел на Рафаэля широко раскрытыми от изумления глазами. Рафаэль сидел на ковре перед камином, все еще замотанный в красно-золотую мантию Магнуса, и смотрел на него тяжелым, сулящим смерть взглядом, которого так боялись дети на Сумеречном базаре. Макс, которому в жизни никогда ничего не угрожало, простодушно улыбался в ответ.
Дьявольский оскал Рафаэля, не встретив привычной реакции, слегка померк.
Услышав звук открывающейся двери, Макс бросился к Алеку. Тот опустился на колени, чтобы заключить его в объятия.
– Папа, папа! – защебетал Макс. – Это братик или сестричка?
Брови Рафаэля поползли вверх, пытаясь скрыться под волосами. Он быстро сказал что-то по-испански.
– Никакая он не сестричка, – перевел Магнус, стоя на пороге. – Макс, это Раф. Скажи: «Привет!».
Макс явно воспринял его слова, как подтверждение: да, это подарок. И одобрительно похлопал Алека по плечу: молодец, па, наконец-то принес то, за чем тебя посылали.
– Что ты такое? – спросил он, поворачиваясь к Рафу. – Оборотень?
Раф глянул на Магнуса, тот перевел.
– Он говорит, что он Сумеречный охотник.
– Мой папа Сумеречный охотник, – заулыбался Макс. – Я тоже Сумеречный охотник.
Рафаэль выразительно посмотрел на его рога, словно говорил: вы что, ему верите? – потом решительно покачал головой и попробовал сделать сам объяснить Максу что к чему.
– Он говорит, что ты колдун, – серьезно перевел Магнус. – И это очень здорово, потому что ты можешь творить магию, а магия крутая и красивая. – Он сделал паузу и добавил от себя: – Между прочим, это чистая правда.
– Я – Охотник! – лицо Макса исказилось от ярости.
Раф нетерпеливо взмахнул рукой и открыл рот…
– Хорошо-хорошо, мой синекольцый осьминожек, – поспешил вмешаться Магнус. – Этот разговор мы продолжим завтра, а сейчас всем пора спать! У Рафа был длинный день, да и тебе уже давным-давно пора в кроватку.
– Я почитаю тебе сказку, – на всякий случай добавил Алек.
Макс успокоился так же быстро, как и разъярился, и задумчиво сдвинул синие брови.
– Не в кроватку! – объявил он. – Останусь с Рафом.
С этими словами он подбежал к остолбеневшему гостю и заключил его в объятия.
– Люблю Рафа!
Рафаэль немного помедлил, но потом тоже застенчиво обнял Макса. У Алека от этого
