Она говорила так энергично и возвышенно, что я всем сердцем набожно поверил ей; возвышенное чувство царило и в моей душе. Повесив талисман на шею и заплатив вместо десяти сто марок, я помчался домой, вызывая всех призраков на поединок.
28 марта.
Благословенна ты в женах! Я осыплю тебя миллионами, если нынешнее мое состояние сохранится еще год! Я здоров, здоров! И только тот поймет волшебное значение слова этого, кто был болен.
Ни один рыцарь не чувствовал себя в такой безопасности и таким неустрашимым под своими доспехами, как мое сердце под моим орехом. Несказанная блаженная уверенность охватила всю мою душу. «Ничто мне теперь не может повредить, ничто!» — повторяю я теперь все время и верю в это, и действительно мне ничто не повредило. Ну, если кто-то мне теперь станет докучать наукой! Я надаю ему пинков по…!
В первые дни после посещения чудотворной женщины меня, конечно, часто охватывал прежний ужас, но всегда, когда я оглушительно начинал орать: «Демона, а ну-ка в жопу прыг!» — так, что сотрясался замок и все ко мне сбегались, стыд, а затем смех всегда радикально рассеивал всякий страх. Если бы она явилась ко мне при таком настроении, я бы волей-неволей высмеял ее, смехом бы ее убил!.. Благословенна ты в женах!
В конце февраля исчез мой страх, а с ним и все угрызения совести; гасли воспоминания о Хельге. В последние две недели я о ней и не вспоминаю, утопаю в развлечениях, ем невероятно острые мясные блюда, напиваюсь, курю, чураюсь физического труда, не принимаю ванны, на лоне природы вообще не бываю; единственное, в чем эту свинью еще слушаю, это то, что душевно не работаю.
Хельга, Демона, а ну-ка в жопу прыг!
29 марта.
Разверзнитесь, небеса! Сегодня я ее снова узрел, и — долго, долго с ней разговаривал!.. Вы только подумайте, разговаривал как с каждым обыкновенным человеком!..
Вероломная Кюмист!.. Но нет, это не твоя вина, это все паршивая книга; я увидел Хельгу раньше, чем можно было заорать заклинание… Но была ли она призраком? Ведь она была такой настоящей, как мой садовник, который нашел меня сидящим в грязи. Если бы не было так ясно, что ее тело спит вечным сном там, в башне… Я бы от этого сошел с ума.
Я шагал по парку своего замка под набухающими почками деревьев. Была первая половина дня; облачная погода, хотя сыро и ветрено, но тепло; влажное, блаженное весеннее настроение везде. Я рассматривал неприличные рисунки в этой проклятой книге и был так поглощен ими, что голубое дамское платье ударило мне в глаза только тогда, когда я находился на расстоянии трех шагов от него. Поднимаю глаза — и тут же оказываюсь сидящим как раз на кучке жидкой грязи, которую садовник сгреб вчера с дорожки.
— Встаньте, господин князь! — молвила она ласково.
— Не хочу, не хочу, — залепетал я, как маленький мальчик.
— Почему не хотите?
— Потому что не хочу — и потому что не могу.
— Видно, что вы мудрый, — продолжала она так же ласково и тихо. — «Хочу, потому что хочу» — сумма теоретической, «не хочу того, что не могу» — практической философии. Ну, как хотите. Я пришла с просьбой дать мне некоторые объяснения.
— К вашим услугам, — пробормотал я.
Бездонная пропасть ужаса — видеть перед собой живого, говорящего, настоящего, того, кого я несомненно видел мертвым! Ведь нет же ничего на свете более безумно кошмарного!.. Я потерял бы сознание, если бы мой ужас не смягчили удивительная мягкость и приятный звук ее голоса; раньше она так со мной никогда не говорила. И глубоко печален был этот голос, а лицо, ужасно белое и худое, выражало безграничное страдание.
— Я очень хотела бы узнать, что случилось со мной 19 августа — вы помните этот день? — и после этого. Несмотря на все мои усилия, смутные воспоминания не желают проясниться. Я точно помню свою жизнь до самого того дня, хотя теперь он для меня окутан отчужденным расплывчатым туманом, хотя и кажется мне забытым сном… но все, что было потом, для меня кромешная тьма. Мое теперешнее состояние — ужасный парадокс, и я думаю, что превозмогла бы все свои страдания, если бы душа нашла достаточно силы проникнуть, развеять солнечным взглядом мглу невыносимой неуверенности. Так вот, мое последнее светлое воспоминание — это то, что когда я хотела уехать, в одной из комнат вашей крепости у меня было чувство, что я теряю сознание; и знаю, что вы присутствовали при этом. Скажите мне, почему я лишилась чувств?
Я дрожал так, что даже лег в грязь.
— Я — я… Не знаю — скорей всего потому, что на обеде вы слишком наелись…
— Ну да, конечно, именно так все и было. А что произошло со мной потом?
— Я — я… Не знаю.
— Но что вы все-таки делали, господин супруг, когда я лишилась чувств?
— Ага! Я побежал за доктором…
— А когда вы вернулись?
— Я — я уже забыл…
— Так мало я для вас значила, что вы могли забыть о такой вещи?
— Ага! Вас там уже не было. Вы между тем исчезли —
