— Мы с тобой поговорим, но позже, — сказала она. — Когда я буду понимать, что нахожусь в безопасности.
Тут его пробрало на смех. Сама эта ситуация вдруг показалась ему такой комичной, что он хохотал несколько минут подряд. Она ждала.
— Что смешного? — серьезно спросила она в конце.
— Ты послушай себя, Нина. Когда ты будешь находиться в безопасности. Ты наставила на меня дуло пистолета и чувствуешь себя незащищенной?
Что-то зашуршало. Свободной рукой Нина достала какой-то пакет, в котором была салфетка. Роберт почувствовал едкий запах и снова оказался в темноте.
***
Он проснулся привязанным к стулу. Руки были отведены назад и накрепко перемотаны скотчем. Во рту все еще был привкус съеденного горошка. Нина сидела на стуле напротив него в полумраке, дверь наверх была по-прежнему открыта и впускала кусочек света. Он пытался разглядеть, что находилось за ней.
— Даже не пытайся кричать, все равно тебя никто не услышит. Мы находимся около озера, в пятидесяти километрах от ближайших соседей. Это мой дом, и если ты будешь хорошо себя вести, когда-нибудь я проведу тебе экскурсию по нему.
— Зачем я здесь?
— Во-первых, ты знаешь о том, что я убила Ника Кейва. В мои планы не входило попадать в тюрьму. Во-вторых, ты мне нравишься.
— Ты так поступаешь со всеми, кто тебе нравится?
— Так — только с тобой. Мне помогал Эдди. Плюс недюжинная удача.
— Эдди, который умер?
— Эдди, который живет во мне. Он не умер. Но я вижу его, и он помогает мне мириться с собой. Что-то пошло не так, Роберт. В моем сознании. Когда-то давно мне требовался психотерапевт. Когда-то, когда еще можно было что-то исправить.
— Ты и сейчас можешь все исправить. Отпусти меня, и я помогу тебе.
— Нет, Роберт. Я не могу этого сделать, как же ты не понимаешь! Я влюбилась в тебя, как девчонка, и пока я чувствую это, я живу. Ты мне нужен для того, чтобы я жила. У меня давно нет никаких эмоций, кроме этой. Я не чувствую боли, я не чувствую радости.
— Думаю, Нина, все началось в детстве. Та собака — первый звоночек. Это началось задолго до того, как ты узнала что такое любовь.
— Откуда тебе знать?
— Ты психопатка, и скорее всего, ты такой родилась.
— Нет, я сама себя сделала такой!
Нина разозлилась и пнула тарелку, стоявшую на полу. Та разбилась. Роберт вздрогнул. Она едва заметно сделала свой коронный жест, и ее лицо преобразилось, как будто она надела маску.
— Я спокойна, — сказала она едва слышно и принялась собирать осколки.
— Как долго я буду здесь находиться?
— Пока я не начну в тебе разочаровываться. В твоих интересах поддерживать во мне симпатию к своей персоне.
— А дальше?
— А дальше — один выход.
Она начала подниматься по лестнице.
— Нет, не уходи!
— Почему?
— Я не хочу сидеть в темноте! Я схожу здесь с ума.
— Явно не больше, чем я, да?
Она закрыла за собой дверь, оставив Роберта один на один со своими видениями.
Глава 2
Роберт совсем потерял счет времени. Кажется, она вернулась только ночью, чтобы развязать его. Она тогда сказала, что пора ложиться спать. Он не понимал, сколько и когда он спит и что из его видений сон, а что реальность. Ему казалось, что он постоянно слышит шаги наверху, иногда это один человек, а иногда целая толпа. Ему снилось, что она пришла, и они в темноте занялись любовью, но он не понимал, было ли это на самом деле. Он совсем обессилел.
Только по приемам пищи он мог ориентироваться. Когда она принесла поднос с овсянкой, он предположил, что сейчас, должно быть, утро.
Она всегда заставала его врасплох своим посещением. Роберт жил на грани реальности и сна и, удивительно для себя, даже не пытался сбежать. Он искренне хотел ей помочь, и у него уже почти появился план.
Утром, помимо завтрака, она принесла ему чистую одежду. Она отвернулась, когда он переодевался.
— Ты знаешь, что твой брат мертв? — Он понимал, что это не очень удачная тема для разговора, но почему-то начал с нее.
— Алекс Коул?
— Значит, знала. Это все тоже ты сделала?
— Да. Я подкинула ему в карман бумажку с планом побега. Из-за нее началась драка.
— Он был отравлен.
— Да. Ты же помнишь моих букашек?
— Где ты их взяла?
— В Ботсване.
— Специально туда ездила?
— Нет, так получилось. Стечение обстоятельств.
— Нина, я не могу больше здесь находиться. Тут темно и сыро. Я, кажется, начинаю заболевать. — Он изобразил кашель.
— Я куплю тебе таблетки.
— Я начинаю путаться в мыслях. Я вижу всякие вещи.
— Роберт, перестань. Отсюда один выход, и тебя он не устроит. — Она навела на него пистолет. — Ты знал моего брата. Знал, на что он способен. Думаю, теперь ты знаешь, на что способна его сестра.
Она снова отвернулась от него, и сейчас был лучший момент для побега. Он неслышно подошел к ней, намереваясь огреть ее по голове и выхватить оружие, но под рукой был только поднос с тарелкой. Он замер с ним в руках, когда она повернулась, и весь завтрак упал на пол.
— Что ты наделал, Роберт? — Она была зла. Он никогда не видел ее такой злой, как будто очередная ее маска теперь была снята. — Ты что, хотел на меня напасть?
Он молча кивнул.
— Оставайся теперь без завтрака. И без обеда, потому что сегодня я еду по делам. Придется тебе немного поголодать.
— По каким делам?
— Так я тебе и сказала.
— Ты знаешь, что у тебя на самом деле есть эмоции?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты только что сильно разозлилась.
— Но я ничего не чувствовала.
— Я видел злость.
— Не знаю, о чем ты. Может, тебе показалось?
Он больше не хотел ее злить, в гневе она выглядела чудовищно. Он тоскливо вздохнул и принялся собирать остатки еды с пола.
— Я сама, — снова приказала она.
Он отошел от нее не несколько метров, она краем глаза следила за ним.
— Я хотел бы тебе помочь, Нина, — начал он.
— Как?
— Мы можем провести сеансы регрессии.
— Это все та чепуха, которой пичкали тебя на учебе?
— Между прочим, мы узнали с помощью нее кое-что о твоем прошлом.
— Знаешь, а было даже здорово. — Внезапно ее лицо прояснилось. — Я как будто пережила тот день заново.
— А что бы ты сделала, если бы у тебя был шанс все исправить?
— Я бы ничего не стала исправлять. Мне нравится прошлое. Оно помогает не делать ошибок в будущем. Я бы не стала менять ни один кусочек своей жизни.
— Даже смерть Эдди?
— Даже его смерть. Если бы он не умер, кто знает, в каких бы мы были отношениях сейчас. А так — он всегда теперь рядом. Мне не нужно ни к кому его ревновать. Он безраздельно мой, и в этом прелесть того, что он призрак.
— Так он все-таки призрак?
— Я не знаю. Мне кажется, да. А ты веришь в это
