– Под воду, – сказал Чернов мрачно.
– Что? – Наскакивать на него участковый побаивался, но смотрел с грозным прищуром, словно бы в чем-то подозревал.
– Может быть, тело опустилось на дно. – На самом деле так себе предположение. Здесь у берега топко, но достаточно мелко.
– Это она, – с какой-то обреченностью в голосе сказал Яков. – Чупакабра! Сначала девочку убила, а потом в свое логово утащила. Михалыч, я клянусь тебе, было тело!
Участковый тяжко вздохнул, а потом ласково и одновременно грозно попросил:
– Ну-ка дыхни!
Яков дыхнул.
– Мне тоже? – спросил Чернов не без сарказма. Участковый ему не нравился. Впрочем, ему мало что нравилось в происходящем.
– Вам, гражданин Чернов, не надо, – отмахнулся участковый, а потом многозначительно добавил: – Пока.
– Тебя ж вчера возле «Стекляшки» не было, – пытался оправдаться Яков. – Ты эту тварь не видел. А половина Загорин видела!
И он снова пересказал историю про чупакабру.
Участковый слушал, качал головой и хмурился, а потом сказал:
– Мне еще чупакабры тут для полного счастья не хватало. – Он перевел взгляд на Чернова, спросил с тайной надеждой: – А тело точно мертвое было? Может, дамочка перебрала после концерта, поцарапалась об кусты, упала, отлежалась да и ушла?
Такое оптимистическое развитие событий всех бы полностью устроило, вот только ни Чернов, ни Яков не сомневались в том, что девушка была мертва. Понять бы еще, куда подевалось тело.
Опергруппа приехала через полчаса после участкового, а еще через пятнадцать минут у озера остановился черный «Мерседес», из которого выбрался Сычев. Слухи по Загоринам разлетались быстро.
– Правда, что ли? – спросил он после того, как пожал руки всем присутствующим.
– Ген, ну хоть ты не трави душу! – Яков хмурился и курил сигарету за сигаретой.
– Так, может быть, это не она? – Сычев порылся в кармане дорогого, но изрядно помятого пиджака, вытащил мобильный телефон. – Я ж ее после концерта из рук в руки Ивану Лукичу, председателю совхоза, передал, чтобы отвез в город на железнодорожный вокзал. Предлагал у меня на фазенде переночевать, но она отказалась. Да и понятно, что ей с нами, стариками, делать? – Он невесело усмехнулся, а потом потыкал пальцами в телефон и продолжил: – Но номер у меня сохранился, сейчас я ее наберу, и все разрешится. Не может быть, чтобы это она! Что ей в этой глуши делать?!
Сычев приложил трубку к уху и, кажется, даже перестал дышать от сосредоточенности.
Они втроем стояли в стороне от места предполагаемого преступления, но все же достаточно близко к озеру. Тихую трель первым услышал Чернов. Звук доносился откуда-то со стороны прибрежных кустов.
– Что это? – спросил Яков и сдвинул «авиаторы» на лоб, словно так ему было лучше слышно.
– Это мобильный! Геннадий Львович, не отключайтесь, – сказал Чернов, а сам ломанулся в кусты.
Упакованный в гламурный золотой чехольчик «Айфон» Вадим нашел там, где и предполагал. Вот и развеялись их сомнения…
– Ну, веришь теперь? – На сей раз уже Яков наседал на участкового, который в присутствии Сычева и оперов из города изрядно растерял боевой дух. – Веришь, что она тут была?
А Сычев уже снова рылся в записной книжке своего мобильного. Прижимая трубку к уху плечом, он отошел в сторонку, то ли чтобы не мешать, то ли чтобы не мешали. Он вернулся минут через пятнадцать. Вид у него был мрачный.
– Звонил начальнику вокзала, они там записи с камер наблюдения по-быстрому пересмотрели. Не уезжала она из города. По крайней мере, на том поезде, на который у нее были заказаны билеты, точно не уезжала. А Лукич клянется и божится, что от его услуг девица вчера категорически отказалась, сказала, что у нее есть свои варианты…
От опергруппы к ним трусцой подбежал запыхавшийся, запарившийся участковый, доложил, глядя исключительно на Сычева:
– В воде и на прибрежной траве нашли следы крови, Геннадий Львович. Решено вызывать водолазов.
– Правильное решение. – Сычев, кажется, думал о чем-то своем.
– Вы бы ехали по своим делам, Геннадий Львович. – Голос участкового сделался заискивающим. – Тут возни до вечера, что вам время терять? А я потом все доложу подробнейшим образом.
Ответить Сычев не успел, со стороны дороги послышался рев мотора, и рядом с его «Мерседесом» остановилась не менее представительная «Ауди», из которой медленно, с явным трудом, выбрался хозяин пансионата «Светлая вода» Березин. Вид он имел такой, словно к озеру его тянули на аркане, а он из последних сил упирался, но все равно шел. И Сычев с Яковом повели себя тоже как-то странно, бросились к нему навстречу, подхватили под локти, словно боялись, что он вот-вот упадет.
– Ты зачем сюда, Егор? – строго и вместе с тем взволнованно спрашивал его Сычев.
– Да хоть ты бы не лез! – бубнил Яков, в труху перемалывая зубами фильтр так и не зажженной сигареты, которую стрельнул у участкового. – Тебе оно зачем?
Почувствовав поддержку, Березин разом обмяк, его рыхлое, асимметричное из-за паралича лицо сделалось еще более асимметричным.
– Мне т-т-только что с-с-сообщили, – не сказал, а выдохнул он.
– Быстро ж у нас тут все, – хмыкнул Сычев.
– Я н-не о том. – Березин мотнул головой. – Мне с-с-сообщили, что он в-вернулся.
– Кто? – В один голос спросили Яков и Сычев.
– Л-лютый. Л-лютого выпустили…
В повисшей после этих слов тишине едва слышные голоса переговаривающихся у воды экспертов теперь казались непривычно громкими. Они и в самом деле говорили о водолазах…
– Не может быть, – сказал Яков и опустил «авиаторы», то ли машинально, то ли специально, чтобы никто не мог разглядеть выражение его глаз.
– Когда? – спросил Сычев деловито.
– П-п-позавчера! А до нас в-вот только с-слухи дошли. – Березин вытащил из кармана носовой платок, принялся вытирать им мокрое от пота лицо.
– То есть он уже сутки где-то здесь? – Сычев перевел взгляд с Березина на Якова.
– Он здесь, а девочка с мальцом там, – сказал Яков шепотом и сунул в карман измочаленную сигарету.
– Могу я узнать, о чем вы сейчас говорите? – спросил Чернов своим специальным официальным тоном.
– Конечно. – Сычев тяжко вздохнул, а потом виновато улыбнулся. – Мы говорим о Сергее Лютаеве, который когда-то был нашим другом, а потом стал маньяком-убийцей. Его осудили больше двадцати лет назад за жестокое убийство Нининой прабабушки.
– Пытались обвинить в похищении и убийстве еще трех женщин, в том числе и Алены, Нининой матери, но тогда не хватило доказательной базы, а Серега все отрицал. – Яков задумчиво смотрел на темную озерную гладь.
– И в-вот он в-вернулся. – Березин аккуратно сложил платок.
– А Алена, оказывается, все это время была жива. – Яков повернулся спиной к озеру.
– А сегодня бесследно пропала еще одна женщина. – Взгляд Сычева сделался сосредоточенно-задумчивым.
– У нее горло было исполосовано… – Яков снова поднял свои «авиаторы», посмотрел на друга как-то странно, с легкой сумасшедшинкой во взгляде. – А у Силичны… у Алениной бабки, сердце было того…
– Прекрати! – сказал Сычев строго, но тут же добавил уже мягче: – Яша, я все понимаю!
