— Что-то не так?
— Я рада, что Орден тебя отпустил! — затараторила я. — Но мне… Крон сказал, что доложит о наших отношениях, если я не уеду.
На лице Мэтта отразилось облегчение.
— Я уж думал, ты пожалела о том, что связалась со мной.
— Что? Вовсе нет!
— Думаешь, в свете происходящего меня напугает потеря должности? — улыбнулся Мэтт, подходя ближе. — Даже если Крон и захочет заложить нас, на инициирование разбирательства ему потребуется время. Впрочем, я понимаю, какие цели он преследует. Думает, что именно из-за тебя я влез в это дело.
Я, смутившись, опустила взгляд.
— Так мы не будем…
— Конечно, не стоит открыто демонстрировать наши отношения — нас может обнаружить кто-то еще. Мы будем осторожны, но это вовсе не повод уезжать.
— Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня. — Мой голос внезапно охрип.
Мэтт взял меня за руку.
— Я не откажусь от тебя, Яна, до тех пор, пока ты сама не захочешь этого.
Ответить я не успела: в аудиторию вдруг ввалилась Сара с кипой бумаг под мышкой.
— Мистер Рид, я принесла документы, которые вы просили…
Я, вспыхнув, выдернула ладонь и перевела взгляд на девушку. Заметив меня, она поправила очки и разочарованно поджала губы.
Выходит, Мэтт все же успел зайти к Саре, но не нашел времени на меня? От обиды перехватило дыхание.
— Спасибо. Можешь идти, — кивнул Мэтт.
— А как же… — возразила девушка, но сникла под взглядом начальника.
— Мне, пожалуй, тоже пора. — Я перехватила сумку поудобнее и двинулась к выходу.
Рид придержал меня за локоть.
— Подожди, мы не закончили.
Оскорбленная Сара, громко фыркнув, вышла, и я обернулась к куратору:
— Почему она узнала о твоем возвращении раньше меня? Ты же понимаешь, что я с ума сходила все эти часы?
Я знала, что веду себя глупо, но не могла остановиться.
— Сара застала меня в лаборатории. До занятий оставалось всего полчаса, и я попросил ее помочь с бумагами. Тебе незачем ревновать к ней.
— Я вовсе не ревную! — солгала я.
— Конечно-конечно, — усмехнулся Рид. — Думаешь, мне нравится, что вокруг тебя постоянно крутится Оливер Уилсон? А ведь у него куда больше прав быть рядом с тобой.
— Он всего лишь мой друг.
— А Сара — моя помощница, — отрезал Мэтт и, прищурившись, добавил: — А твой мир? У тебя есть кто-то на Земле?
— Нет. — Я покачала головой. — Я бы не поступала так, будь у меня парень дома.
— Но ты все равно должна будешь вернуться, — горько выдохнул Рид.
Я до крови прикусила губу.
— Да…
— Ты бы могла остаться в Ниэле? — Мэтт стремительно сократил расстояние между нами. — Жить здесь, со мной?
Меня охватило смятение, я замолчала, не находя ответа. Не пожалею ли я, если останусь? Я смогу обмениваться письмами с родными, но достаточно ли этого? Они ведь даже никогда не узнают правды!
Едва не ожегшись о взгляд Рида, я покачала головой:
— Я… я не знаю.
В глазах Мэтта сверкнуло отчаяние.
— Да, ты права. Я не должен был задавать этот вопрос. — Он отпустил мою ладонь и уже совсем другим тоном произнес: — После занятий встретимся у Дженни? Есть новости.
Не дожидаясь меня, Рид первым покинул аудиторию. Когда я вышла, его уже и след простыл. Привалившись к стене, я всхлипнула. Я окончательно запуталась.
Несмотря на то что я и сама думала об этом, вопрос Рида застал меня врасплох. Мысль о том, что мне все равно придется выбирать, причиняла боль.
Бен сочувственно посмотрел на меня.
— Считаешь, мне надо остаться? — не выдержала я.
Хорек развел лапками:
— Это только тебе решать, Яна.
Я горько усмехнулась. Кажется, мне предстоит самое трудное решение в жизни. Сделав несколько глубоких вдохов, я успокоила стучащее где-то в горле сердце и смахнула слезинку со щеки. Лишь отправившись на следующее занятие, я сообразила, что так ничего и не рассказала Риду о вчерашнем нюкьере.
— Как прошел день? — спросила Дженни, когда я вечером переступила порог ее кабинета.
Я пожала плечами, подбирая слова. Еще дважды я чувствовала присутствие нюкьеров. К счастью, они не нападали, лишь наблюдали. Словно дикий зверь, стерегущий добычу. В таких условиях сосредоточиться на занятиях было невозможно. С последней медитации я и вовсе сбежала, попросив Оливера передать преподавателю, что мне нехорошо. Глупо прилежно учиться, когда мир катится в бездну.
— Нюкьеров становится больше, — ответила я, усаживаясь в кресло.
— Я насчитал семерых, — мрачно добавил Бен.
Мельком я отметила, что Дженни выглядит непривычно бледной. Казалось, даже ее рыжие волосы несколько поблекли.
— Чтоб этого Роффла стихия поглотила! И он отказывается отменять бал в честь праздника?! Не представляю, как нам уберечь гостей…
Хороший вопрос.
Покачав головой, Дженни взялась делать чай. Насыпав заварку в чашки, она посмотрела на меня:
— Создашь кипяток? Не хочу беспокоить секретаря.
Я неуверенно кивнула. Мы уже проходили подобную магию, но практики мне недоставало. Склонившись над кружками, я зажмурилась и мысленно нарисовала подходящую руну. Следом вызвала стихию, надеясь, что Быстрая не станет упрямиться. Секунду ничего не происходило, а потом с пальцев потекла горячая вода в кружки. Удивительно, меня она не обжигала!
— Отлично! — похвалила меня Дженни.
Я выдохнула, сама не веря, что у меня получилось. Раньше я использовала магию только на занятиях и впервые вызвала ее для себя. Так легко войти во вкус!
— Где-то здесь у меня завалялась барриница…
Порывшись в ящике, магичка вытащила бархатный мешочек. Когда она положила пару длинных высушенных листьев в кипяток, в воздухе появился сладковатый запах, напоминающий ваниль.
Дженни вдруг побледнела и, прижав ладонь ко рту, бросилась к противоположной стене, где обнаружилась еще одна дверь. Зашумела вода, и мы с Беном переглянулись.
Магичка вышла из уборной через десяток минут, еще более бледная.
— Прости, мне снова стало плохо. Надо, наверное, обратиться в лазарет, желудок шалит.
— Снова? — зацепилась я за ее слова.
Магичка плюхнулась в кресло и с отвращением отставила чашку в сторону:
— Обычно меня тошнит утром. Я и забыла, какой у баринницы отвратительный запах — удушающе приторный.
Я принюхалась: ничего отвратительного я не чувствовала, наоборот, аромат был тонким и нежным.
Катя тоже любила чай с ванилью. Впрочем, она добавляла ее всюду: и в какао, и в кофе! Ее любовь к ванили, конечно, уступала страсти к меду, но все же ее было дома с избытком.
Однажды мамина подруга — тетя Лариса — отпила приготовленного сестрой чая и тут же помчалась в туалет. Катя тогда смертельно обиделась, но выяснилось, что тетя Лариса беременна. Сейчас я иногда нянчила пятилетнего Славика…
Погоди-ка!
— Дженни, а вы не думаете, что причина вашего плохого самочувствия — беременность?
Магичка, глотнувшая чай, поперхнулась и уставилась на меня.
— Что? Нет! — Ее щеки залила краснота. — Столько лет у нас не получалось завести детей…
Она замолчала, что-то подсчитывая про себя.
— В
