– О гибели железной птицы мне поведали духи во сне, – чуть помолчал я. – А также о месте.
– И где же это? – наклонился вперед начальник полиции.
– Туда вас проводит вождь, – указал я рукой на Каймана. – А теперь идите.
После чего взял свой бубен и снова загундел какую-то хрень. Изображая заклинания.
– Ну, смотри, колдун, – первым поднялся, напялив фуражку, полицейский. – Если врешь, посажу в участок.
– Не кощунствуй, – уставился я на него. – А не то превращу в обезьяну.
К вечеру Кайман вернулся один, сообщив, что власти клюнули на наживку. Вскоре останки лайнера были найдены с воздуха в указанном месте, а Каймана с почетом доставили в ближайший к нам город рин, где он получил премию. На ее сумму в одном из городских банков, племени был открыт счет, распорядителями которого стал вождь и твой покорный слуга, читатель. Поскольку же страсти к обогащению у нас не было, мы решили использовать его для пираха. Но не предоставляя им доступ к благам цивилизации, что могло убить индейцев, а как страховку. От наводнений, пожаров и других природных катаклизмов.
– Ну вот, – подумал я, – хорошее начало для проповедника.
В очередное посещение фактории – это было в конце осени, мы снова зашли в бар к чернокожему Бобу, где по телевизору увидели репортаж из Каракаса о расследовании того крушения. При этом упоминалось, что о его месте сообщил шаман племени пираха.
– Ты становишься известным, – подмигнул мне вождь. – И поднял свой бокал – наше здоровье!
В течение зимы, здесь она напоминала крымское лето, я по той же схеме (через Каймана) уведомил власти о предстоящем небывалом наводнении в Венесуэле с Бразилией, на что те не обратили внимания и жестоко поплатились. Разлившиеся в сезон дождей Амазонка с Ориноко затопили множество прибрежных городов и поселков, причинив значительные разрушения и ущерб обоим странам. Наше же племя не пострадало, поскольку до начала наводнения мы с Кайманом увели его в горы.
Этот факт раскопали досужие журналисты, и теперь имя Уваата возникло в прессе. А венесуэльская оппозиция обвинила во всем правительство. Мол, знали и не приняли меры.
– Так, – довольно потирал я руки, сидя в новой хижине, поскольку деревню смыло водой и мы возвели другую. Воспользовавшись страховым фондом.
Деревня стояла чуть выше по реке, в живописном месте, с четко спланированными улицами, новой пристанью, а также школой. В которой Кайман обучал детей русскому языку и песням.
Успех следовало закрепить, и я напряг мозги, что бы такое выдать из ближайшего будущего. В мировом, так сказать, масштабе. Мозги, в свою очередь, дали посыл составляющим, а те озвучили целую кучу событий. Там были войны и очередные катаклизмы, политические баталии и все растущие выступления пролетариата, а также другие победы цивилизации гомо сапиенс. Из грядущих месяцев 1982-го я выбрал два события. Поскромнее. Победа сборной Австралии во всех двадцати двух матчах по регби во время турне по Великобритании и Франции, а также рекордная со времени «Великой депрессии» безработица в США (двенадцать миллионов).
С первым посредством телеграммы, направленной от моего имени Кайманом, был поздравлен премьер-министр Австралии Фрейзер, а во второй американский президент Рейган предупреждался о грядущей безработице с указанием числа несчастных.
– Думаешь, прокатит? – засомневался земляк, вернувшись назад. – На телеграфе все опупели.
– Будь спокоен, – сделал я значительное лицо. – Осенение, это тебе ни хухры-мухры. Все так и будет.
Как все моряки, Кайман был суеверным и ничего не сказал, после чего мы распили бутылку текилы, переданную нам сеньором Мигелем. Старик здорово помог племени при строительстве деревни, и мы поддерживали с ним дружеские отношения.
Через месяц у деревенской пристани отшвартовался уже знакомый пограничный катер, и на берег сошел сам мэр Каракаса в сопровождении свиты. Встретившись с шаманом в хижине при участии вождя (прочие, в том числе шустрый репортер, к аудиенции допущены не были), мэр вручил мне ответное приветствие от вице-премьера Австралии, оплаченный в оба конца билет на самолет, а также озвучил его желание видеть шамана Уваату в гостях. От чего я вежливо отказался.
– Мне хорошо с моим народом, – сказал я, потея под жаркой шкурой и почесываясь.
Чиновник воспринял все как должное, а потом заверил, что впредь власти будут прислушиваться к моим советам.
– Хорошо, иди, – величаво кивнул шаман. – Сейчас у меня время беседы с духами.
А когда наступил декабрь и задули сухие пассаты, однажды утром над деревней завис вертолет, рябя воду в заливе. Мы с Кайманом в это время собирались на охоту, которую, естественно, тут же отложили. Я отправился к себе принимать соответствующее обличье, а вождь, чертыхнувшись, – к гостям. Очень уж они были не ко времени.
Вертолет сел на берегу (что я наблюдал стоя у окна), дверь пассажирского отсека отворилась, и на берег сошли трое. Два европейца в белых костюмах и шляпах, а с ними черномазая девица. Они приблизились к стоящему со сложенными на груди руками Кайману, за которым сгрудилась толпа пираху, разглядывающая невиданную стрекозу, и, судя по жестам, представились. Вождь кивнул в ответ, после чего стороны немного поговорили, а потом все вместе направились к хижине шамана.
Я, как и раньше, облачился в свой наряд, уселся на циновку у очага, в котором воскурил душистые зерна пандануса. Когда неподалеку послышались голоса, взял в руки бубен и, отбивая ритм, заголосил мантры. В первые разы я пел, что бог на душу положит, теперь же у меня была своя фирменная мелодия. Из «Наутилуса Помпилиуса»:
С причала рыбачил апостол Андрей,А Спаситель ходил по воде,И Андрей доставал из воды пескарей,А Спаситель погибших людей…Тянул я, отбивая ритм ладонями и покачиваясь из стороны в сторону.
На террасе заскрипели доски, а потом в светлом проеме двери возник силуэт Каймана.
– Разреши войти, о великий Уваата! – прервал он мой вокал, просительно вытянув вперед руки. – К нам прибыли американцы. Желают с тобой поговорить, – подмигнул мне вождь.
– Пусть войдут, – я, сделав вид, что вышел из нирваны, бросил в очаг еще несколько зерен. Вверх зазмеились дурманящие струйки дыма.
Когда все трое вошли, щурясь после света в полумраке, я сделал плавный жест рукой, приглашая гостей сесть по другую сторону очага на циновку. Мужчины с кряхтеньем устроились по-азиатски, сняв шляпы, а негритянка опустилась на округлое бедро, оголив стройные коленки. По виду она была вылитая госсекретарь будущего президента США Буша, только несколько моложе.
Затем Кайман, расположившись рядом, представил всех троих. Первый, рыжий и самый старший, оказался послом Америки в Венесуэле, второй – военным атташе, а девица их сотрудницей.
– Ты очень похожа на Кондолизу Райс, – произнес я на английском, чем вызвал изрядное удивление прибывших.
– Д-да, – озадачено протянула девица, а ее начальники переглянулись.
– Откуда вы это знаете? – вкрадчиво вопросил посол. – А также наш язык? Весьма интересно.
– Имя мне
