– За ним будет второй, – горько усмехнулся я. – Все только начинается.
Когда после этих двух встреч мы с Кайманом в очередной раз навестили Пекин, будучи приглашенными на торжественное мероприятие по случаю крупной партийной даты, в приватной беседе после него Председатель Дэн сообщил, что не верит в успех советской «перестройки».
– Каково ваше мнение о взятом Горбачевым курсе на сближение с Западом? – поинтересовался он.
– Вы об этом знаете, – ответил я. Имея в виду прослушку.
– Знаю, – подтвердил вождь – И это весьма прискорбно.
Спустя три года, как и следовало ожидать, Советский Союз канул в лету, ветер перемен смел последнего генсека, и на престол взошел Ельцин. В прошлом сподвижник Горбачева и ярый коммунист, он сразу же отрекся от марксизма, став ковать новую демократическую Россию под эгидой США с Европой и при их активном участии. Передовая интеллигенция, а за ней весь электорат восхищенно рукоплескали, ожидая перемен, и они, естественно, случились. Все, что семьдесят лет созидал народ, было раздуванено[38] ближайшему окружению царя Бориса «со товарищи», остальным же досталась фига. Он же, упиваясь властью, стал разъезжать по «дружественным» странам, целуясь взасос с друзьями Биллом и Колем, а также демонстрировать там русскую удаль, писая по пьянке в общественных местах, дирижируя оркестрами и отплясывая «калинку».
На небывалом подъеме демократии в новой России этот дегенерат избрался на второй срок, но скоро праздник жизни кончился. Страна стремительно летела под откос, не помогали даже кремлевские звездочеты. Отринув одну веру, Борис Николаевич ударился в другую. Стал глубоко верующим христианином, завел личного священника, которому исповедовался с похмелья, а также звездочетов. Именовались они по-научному – «астрологи», и таких в Кремле было целое подразделение. Помимо личного оракула Джуны[39], с которой в той жизни я был немного знаком по одному делу. Руководил звездочетами его главный охранник Коржаков, а «прогнозы» выдавал один мой однокашник по ВКШ, с которым мы не раз пили водку. И не знаю, по стечению звезд или озарению ассирийской гуру, первый российский президент обратил свой взор на Тибет. Обеспокоясь судьбой страны, да своей тоже.
МИДами двух государств тут же была организована тайная поездка, личным самолетом гарант прилетел в Пекин, где имел приватную беседу с китайским лидером, а оттуда в Лхасу. Узнать, будут ли ему благоприятствовать звезды.
Судя по виду, с которым вошел «царь всея», он слегка принял на грудь, что являлось его обычным состоянием, мутно оглядел нас с Панчен-Ламой и уселся на жалобно скрипнувший «президентский» стул:
– Здорово, ребята!
Мы вежливо кивнули.
– Кто я, вы знаете, памаш, – вскинул голову. – Нужен это, как его? Астрологический прогноз. А то мои засранцы все время обманывают.
– Астрологических у нас нет, – переглянулся я с Кайманом.
– Как так? – недовольно засопел гарант. – Газеты, они что? Брешут?
– Мы не читаем газет, – слукавил я. – Только Трипитаку.
– А это что за хрень? – наморщил лоб президент. – Никогда не слышал.
– Там истина, сын мой, – поднял я вверх руки.
– Ну, так давай истину, – пробасил он. – В отношении Меня и России. Можешь?
– Могу, – кивнул я. И выдал весь тот бардак, которой был в стране. В самых ярких проявлениях.
– Это все мне известно, – нахмурился Е.Б.Н. – Ты скажи, как быть. Болтать и мои умеют.
– Хорошо, – начал перебирать я четки. – Слушай и внимай. Повторять не буду. Для начала побереги здоровье. Оно у тебя ни в дугу. Что ты отлично знаешь.
– Это да, – сокрушенно вздохнул гарант. – Подводить стало, памаш.
– А потому не выдвигайся на третий срок, – продолжил я. – Не потянешь.
– Это я-то не потяну? – вскинулся гарант. – Брешешь!
– Ты-ты, – осадил его Панчен-Лама. – Сиди и не ори. Чего такой дерганный?
Бывший партократ что-то недовольно пробурчал и хмыкнул:
– Валяй дальше.
– Лучше подбери себе преемника из надежных, а сам уйди в тень, – поднял я вверх палец. – Будешь оттуда править, а отвечать он. Так всегда делали мудрые властители.
– Где ж такого найти, – пробормотал гарант. – У меня кругом одни воры. Хотя есть два, вроде ничего. Исполнительные ребята.
– Немцов с Чубайсом?
У гаранта отвисла челюсть.
– Откуда знаешь?
– Ты забыл, кто я такой, – вперил я в него взгляд. – Не твои Джуна с Коржаковым.
– Забыл, черт, – сокрушенно стукнул он по колену кулаком. – Ну, и какое твое мнение?
– Эти не только воры, но и мошенники. – Любой из них, став президентом, тебя тут же посадит. А страну раздербанит вконец. После чего свалит на Запад.
– Вот курвы, – скривился самодержец. – А такие оба сладкие.
– Есть один человек, который в самый раз, – заговорщицки сказал я. – Верный и надежный.
– Кто такой? – оживился гарант. – Фамилия.
– Пу-тин, – по слогам сказал я. – Владимир Владимирович.
– Гм-м, – наморщил он лоб. – Это который у меня директор ФСБ?
– Точно.
– Даже не знаю, что и сказать, почесал нос Ельцин. – Мутный он какой-то. Хотя хватка будь здоров. Взял и завалил Скуратова[40]. Но какой из него президент? Для России нужен гренадер, как я! – ткнул себя в грудь. – А у него рост метр шестьдесят с ботинками.
– Мал золотник да дорог, – изрек со своего места Панчен-Лама. – Это именно тот случай.
– А почему я собственно должен этому верить? – подозрительно обвел нас глазами Ельцин.
– Кто не поверил, тех уже нет, а другие далече, – бесцветно сказал я. – Например Улаф Пальме или тот же Михаил Сергеевич.
– Этот мудак тоже был здесь?! – вскинул брови гарант, имея в виду бывшего соратника.
– Был. И плохо кончил. Вот к чему приводит неверие.
– Я это свидетельствую, – торжественно прогудел Кайман. – От имени великого Будды!
– Да, дела, туды тебя в качель, – озадачился гарант. – Даже выпить захотелось.
Я взглянул на Каймана, тот понимающе кивнул, «динь-дили-динь» пропел в его руке колокольчик. В чуть приоткрывшуюся дверь скользнул монах, просеменил к иерарху, и тот что-то шепнул ему на ухо.
Служитель молча поклонился и исчез. Нетленной тенью.
– Ну, так что, как говорят у русских попов, «по лампадке»? – щелкнул я себя по кадыку пальцем, обращаясь к погрузившемуся в нирвану президенту.
– Да, без бутылки тут хрен поймешь, – вернулся он в объективную реальность. – Приглашайте, черти!
Кайман молча встал со своего трона, сунув в подставку жезл, и спустился с возвышения. Далее шагнул за него и нажал скрытую в стене кнопку. Одна из панелей бесшумно откатилась в сторону, открыв потайную дверь, после чего иерарх сделал Ельцину приглашающий знак рукою. Тот, с кряхтеньем встав, зашагал в нужном направлении.
В просторном, изыскано отделанном помещении (то была комната отдыха) был накрыт стол с холодными закусками, на котором красовалось несколько бутылок маотая.
– Прошу, – уселся во главе стола Кайман, мы с гарантом расположились друг против друга.
Далее иерарх наполнил рюмки, Ельцин огласил тост за содружество наций, после чего стороны дернули головами.
– Хороша водка, черт! – крякнул вслед за этим гарант, нюхнув корочку хлеба. – А соленого огурца нету?
– Нету, – выдохнул воздух Кайман. – Мы же китайцы.
– Ну, тогда давай по второй, – махнул
