– О чем задумалась? – совсем рядом раздался голос Кордана.
Я моргнула, смахивая с ресниц набежавшие слезы.
– Я хочу увидеть лето! – решительно заявила я и, вдев ступню в стремя, сама забралась на лошадь. Зоэль почувствовала на себе наездника и взволнованно фыркнула. Я нагнулась, чтобы прошептать слова утешения, после чего кобыла успокоилась и больше не показывала свое недовольство.
– Животные тебя любят, – проговорил король. Последовав моему примеру, он тоже оседлал своего жеребца.
– Звери все чувствуют, – сказала я, натягивая поводья.
– И что же почувствовали те волки на пустоши? – Испытующий взгляд обжег меня, заставляя вздрогнуть, словно от пощечины. Значит, король тоже заметил странное поведение голодных хищников.
– Я… я мало что помню о тех событиях. – Ладони в теплых перчатках вспотели.
– А я на память не жалуюсь, – хмыкнул Кордан.
Мы двинулись в путь. Элур больше не затрагивал эту тему, чему я была несказанно рада. Ехали мы до самого вечера, пока не достигли северного пролива. Изо льда торчали остовы кораблей. Лишенные возможности скользить по водной глади парусники с обветшалыми парусами сейчас гнили, скованные морозом и холодными ветрами.
Один из воинов направил своего коня прямо на лед, жеребец осторожно ступил на заснеженную поверхность.
– Мы поедем верхом? – озабоченно спросила я у Кордана. Лошади, впрочем, как и люди, уже порядком устали, а лед, хоть и выглядел надежным, все же вызывал страх.
– Боюсь, паром в данный момент бесполезен, – заявил элур.
– А если мы не успеем достигнуть берега? – поинтересовалась я. – Если пойдет трещина, и лед расколется под тяжестью копыт?
– Я же предлагал научить тебя плавать, – усмехнулся Кордан. – Не беспокойся, все будет хорошо.
Я поверила его словам, а что мне еще оставалось делать? Лишь натянуть поводья и следовать за своими спутниками. Зоэль ступала осторожно, животное чуяло опасность, железные подковы тонули в снегу, но она продолжала идти, подбадриваемая моим спокойным голосом. Солнце, обычно скрытое за лиловыми тучами, сейчас освещало путь, превращая бескрайнее заснеженное зеркало в шелка, усыпанные сверкающими кристаллами. Яркие лучи били в глаза, заставляя щуриться. Чуть позже, осмелев, кобыла увеличила скорость, и мы умудрились оторваться от своих спутников на приличное расстояние. Ветер, уже не такой сильный, как раньше, играл с полами моей мантии, с легким свистом прятался в капюшоне, нежно касаясь растрепанных волос.
– Лорейн! – Грозный окрик заставил меня придержать поводья и обернуться. Из-за ослепляющего света я не смогла разглядеть выражение лица Кордана, но в голосе проскальзывал гнев и ноты беспокойства. Он подъехал вплотную, так что лед под его жеребцом затрещал, а Зоэль испуганно ударила передними ногами, стук ее копыт о замерзшую воду отозвался гулким эхом. – Ты забыла об осторожности?
– Вы же сказали, что мы в полной безопасности, – напомнила я.
– Уже почти приехали, сбавь шаг, – приказал Кордан. Под одобрительный взгляд элура я послушно выполнила все, что мне велели, а вот воины, следовавшие за нами, напротив, устремились вперед.
– А сейчас смотри! – донесся отрывистый крик Кордана.
– Куда?
Я оглядывалась по сторонам, но, кроме снежной пелены, ничего не увидела. Неожиданно я почувствовала нечто странное: с каждым мгновением воздух становился легче, горло уже не кололо от холода, а глаза перестали слезиться от студеного ветра. Вскоре на горизонте показался берег, но почва там не была покрыта светлым бархатом снега, как все мы привыкли. Черную плодородную землю устилал ковер мягкой зеленой травы.
Воздух разрезали крики, похожие на детский смех. Я изумленно подняла голову и увидела нескольких птиц. Раскинув крылья, они покружили в небе и устремились ввысь, исчезая в голубой дали. Тем временем элуры из охраны короля повели своих жеребцов вперед, но, не достигнув берега, остановились, а затем грациозно спрыгнули, легко приземляясь на землю.
Не сумев совладать со своими эмоциями, я подстегнула лошадь, и мы полетели вперед, благо Зоэль оказалась умнее своей всадницы и успела вовремя остановиться. Недалеко от берега лед резко обрывался, уступая место зеркальной глади воды. Метель, терзающая земли Элларии, будто ударялась о невидимую стену, оседая на кромку воды снежными хлопьями, которые тут же таяли, растворяясь в потоке.
– Боже правый, что это? – пробормотала я, не веря, что вижу все это наяву.
– Официально по всем картам и бумагам здесь проходит граница и начинаются земли Дарстронга, – пояснил Кордан. – Но я взял в аренду на несколько десятков лет этот участок земли. Это дорого обошлось стране, совет до сих пор пеняет мне на эти траты. Пойдем, сама все увидишь.
Мы пересекли невидимую границу, отделяющую проклятые земли от всего остального мира. Грудь наполнилась теплым воздухом, пальцы сами собой скользнули к шнуркам, стягивающим капюшон мантии, теплая плотная ткань скользнула с плеч.
– Ну, как тебе?
Хриплый шепот едва коснулся моего слуха, уши наполнились множеством звуков: шелестом листьев, чириканьем птиц, чавканьем грязи под копытами лошадей. Я не смогла ответить, лишь глазела по сторонам, опьяненная, зачарованная новыми впечатлениями.
Глава 12
Яркая бабочка опустилась мне на плечо. Я боялась шелохнуться, чтобы ненароком не спугнуть это удивительное создание, только чуть повернула голову, стараясь получше рассмотреть красавицу. На полупрозрачных крыльях искрил цветной узор, а тонкие черные усики подрагивали от прикосновения легкого ветерка. Мне хотелось дотронуться до них, проверить, настоящая ли она или это все плод моего разыгравшегося воображения.
– Пойдем. – Кордан тронул меня за руку.
Я кивнула, с сожалением наблюдая, как бабочка вспорхнула и исчезла среди поляны, усыпанной цветами.
– Спасибо, – прошептала я, когда первые эмоции схлынули. – Спасибо, что показали мне это чудо.
– Я помню лето, – неожиданно заговорил элур, помогая мне подняться вверх по склону. – Мне было десять лет, когда вслед за засушливым зноем явилась вечная зима. Именно в тот год я последний раз купался в озере, последний раз вдыхал аромат свежих садовых цветов, грелся в лучах солнца, подставляя обнаженную спину теплым ласковым объятиям.
Я слушала короля, который предавался воспоминаниям. У него хотя бы были сны, спрятанные в ларцах памяти, я же только сейчас поняла, чего мы все оказались лишены. Вскоре мы
